Отпуск - Дмитрий Кружевский

– А что это за человек был? – спросил я, понимающе переглядываясь с Батоном и вспоминая слова тети Гели о хорошо одетом незнакомце, что приходил пару месяцев назад.

– Дык откуда ж я знаю, – пожал плечами Пантелей. – Он у двери покрутился и заклад тайный колдовской оставил, что сигнал должен был дать о твоем возвращении, я, конечно, этот заклад обезвредил, но тебя решил на всякий случай предупредить, вот. Ладно, мне пора, спите давайте. – Домовой махнул на прощание рукой и, подойдя к батарее, растворился в воздухе.

– Спасибо, – пробормотал я вслед и, посмотрев на Батона, добавил: – Ох, не нравится мне все это…

Кот согласно кивнул и, натянув на голову простыню, изобразил некое подобие сгорбленной фигуры в монашеских одеяниях.

– Возможно… – Я почувствовал, как мурашки предчувствия, молчавшие все это время, встрепенулись и принялись активно тревожить мой копчик. – Возможно…

Утро началось с назойливой мухи, которая упорно пыталась приземлиться мне на кончик носа, как бы я ни поворачивался. Даже зарывшись с головой под одеяло, я слышал ее настойчивое жужжание, которое упорно пробивалось сквозь дрему. В конце концов муха от меня отстала, но едва я стал погружаться в сладкие объятия сна, как возмущенный мявк Батона заставил меня открыть глаза и вопросительно посмотреть на отплевывавшегося кота.

– Залетела, гадость, – выпалил кот, с гневом смотря вслед оплеванной, изжеванной, но непобежденной мухе, что гордо удалялась в сторону открытой форточки.

– А вот рот не надо разевать, а то храпишь, аж люстра чуть не падает, – заметил я, потягиваясь и принимая сидячее положение.

Кот промолчал, однако на люстру покосился, видимо, чтобы убедиться, что она до сих пор крепко держится на своем законном месте. Я усмехнулся и направился в ванную, чтобы немного сполоснуть свою заспанную физиономию, что с помощью горячей воды не очень-то хорошо удалось. Можно было, конечно, попытаться на кухне, но там смеситель выглядел вообще плохо, так что рисковать я не стал. О том, чтобы почистить зубы и побриться, вообще речи не шло. Моя старая щетка давно превратилась в нечто «пыльно-вылинявшее, покусанное оголодавшей молью, несмотря на то что синтетическое» и была успешно отправлена в мусор, а лезвия для бритвы у меня закончились еще до моего отбытия в академию.

Так что сегодняшний день должен был быть полностью посвящен текущему ремонту, а также глобальным закупкам всяческих домашних полезностей, необходимых для повседневной жизни.

Правда, перво-наперво все же было решено совершить набег на ближайший продуктовый магазин, ибо есть уже хотелось страшенно, а пока я мылся, гад Батон сожрал последние Глафирины пирожки, что лежали у меня на дне сумки в качестве НЗ.

– Там же десять штук было, морда ты усатая, – попытался пристыдить я кота, однако тот лишь сделал удивленные глаза и нахально заявил, что там было всего два, а остальные, видимо, я сам съел, причем не заметил когда.

Я запустил в Батона тапкой, но тот ловко увернулся и показал мне язык, тут же словив вторую в свою нахальную физиономию.

В результате пришлось тащиться в магазин, прихватив с собой кота, который наотрез отказался оставаться дома, заявив, что боится Пантелея, так как лицо у домового слишком подозрительное. После этих слов откуда-то со стороны батареи донеслось вежливое покашливание, и Батон тут же сделал вид, что рассматривает стоявшие в серванте фужеры. Пришлось ему сделать легкое внушение промеж ушей, после чего он пообещал быть паинькой и вообще лапочкой.

Время было еще раннее, и во дворе никого не было, если не считать, конечно, парочки любителей собак, что прогуливали своих питомцев. Последние весело носились по двору, оглашая его беспечным лаем и изредка орошая различные предметы дворовой застройки своей живительной влагой, видимо заботясь об их дальнейшем росте. Вчерашний хозяин бультерьера со своим питомцем также присутствовал, правда, заметив меня, почему-то демонстративно отвернулся. А вот его собачка на Батона среагировала, мигом устремившись в нашу сторону.

Мой котейка что-то пробурчал себе под нос и так плотоядно улыбнулся приближающейся собачке, что та неожиданно резко тормознула, видимо вспомнив о каком-то срочном деле, после чего резво рванула в противоположном направлении. Батон только ехидно ухмыльнулся и, гордо воздев хвост трубой, неспешно направился по дорожке под удивленными взглядами дворовых собаководов. Я только вздохнул. Мужик, гуляющий с котом, – это еще ладно, однако когда оный прогуливается с котярой вот такенного размера, ну, тут любопытных взглядов не избежать. Впрочем, в наше время и не такое встретишь, кого только у нас не заводят, так что народ привычный, и, думаю, особых проблем с этим не будет.

Магазин встретил нас ломящимися от изобилия продуктов прилавками и недружелюбным охранником, который, бросив хмурый взгляд на вошедшего вслед за мной Батона, заявил, что с животными нельзя. В принципе, я оставил кота на улице, но тот настырно следовал за мной.

– Батон, ждать, – скомандовал я, погрозив коту кулаком.

Тот тяжело вздохнул и, приняв позу сфинкса, уставился на охранника немигающим взглядом.

Я взял корзинку и направился за покупками. Брать я много не собирался, однако по мелочи набралось столько, что пришлось возвращаться за тележкой, и лишь подойдя к кассе, я вспомнил, что денег-то у меня нет. Блин, я протянул кассирше выданную мне в академии пластиковую карточку, надеясь, что магазинный терминал ее примет.

– Странная карточка, – сказала девушка, вертя в руках темно-синий прямоугольник с голографическим изображением золотистого дракончика. – Это какой банк?

– Зарубежный, – улыбнулся я. – Был за границей, там завел.

Кассирша с сомнением посмотрела на карточку и, сунув ее в терминал, протянула мне портативную клавиатуру. К нашему обоюдному удивлению, терминал послушно пискнул, и касса отбила чек на нужную сумму.

– Надо же, принял, – удивилась девушка, возвращая мне карту. – Спасибо за покупку.

Я облегченно вздохнул и покатил тележку к выходу.

Батон развлекался, входя и выходя из магазина, заставляя тем самым то открываться, то закрываться работающую на фотоэлементах дверь. Пару раз он попробовал проделать это быстрым прыжком и, к счастью, а также безраздельной радости этого бестолкового создания, дверь всякий раз успевала отъехать в сторону, пропуская его летящую тушку.

Охранник с несколько ошалелым видом наблюдал за данным процессом, изредка что-то говоря в свою рацию. Заметив меня, Батон радостно мявкнул и тут же взвился в воздух в особо сложном прыжке и, приземлившись у моих ног на задние лапы, театрально поклонился остолбеневшему охраннику.

– Он… это, а как? – выдавил из себя парень, смотря то на меня, то на кота совершенно обезумевшим взглядом.

– Так цирковой, – пожал я плечами, стараясь выглядеть совершенно невозмутимым. – Из цирка его вытурили, а привычки остались.