День 21 - Кэсс Морган

Яростные, злые крики теперь звучали где-то далеко-далеко. Сознание Гласс едва ли отмечало что-то, кроме отчаянного биения собственного сердца да ощущения хватки материнских пальцев, вцепившихся в ее руку. Неужели у них получилось? Неужели Вице-канцлер только что спас им обеим жизнь?

Охранники затолкали их в последний челнок вместе с Вице-канцлером. Все сто сидений, кроме трех в самом первом ряду, были заняты. Родес сделал им знак пройти туда. Двигаясь как во сне, Гласс усадила Соню возле Вице-канцлера, а потом и сама уселась на последнее свободное место.

Однако к облегчению Гласс примешивалась острая, неутихающая боль от того, что Люка, возможно, не будет вместе с ней на Земле. Может быть, любимый и сел в какой-то другой челнок, но она сильно в этом сомневалась. Люк был не из тех, кто станет расшвыривать людей из-за места в челноке. Он был склонен к этому не более, чем к тому, чтобы позволить другу умереть за его преступление.

Когда начался финальный обратный отсчет, Соня стиснула руку Гласс. Люди вокруг них плакали, бормотали слова молитв, шепотом прощались с теми, кого оставляли на произвол судьбы, и просили у них прощения. Родес помог Соне пристегнуться, Гласс тоже принялась нашаривать ремни безопасности. Однако, прежде чем ее дрожащие руки застегнули замок, в дверях появился какой-то охранник. Его безумные округлившиеся глаза метались по сторонам, а в поднятой руке он держал пистолет.

– Какого черта! Что ты творишь! – воскликнул Родес. – Убирайся! Ты всех нас отправишь на тот свет.

Охранник выстрелил в воздух, и все замолчали.

– А теперь слушайте, – сказал он, обвода всех взглядом, – один из вас сейчас отсюда выйдет или все умрут. – Его полные ужаса глаза остановились на Гласс, которая все еще не могла справиться с замком. Сделав несколько шагов, охранник направил пистолет ей в голову. – Ты, – выплюнул он, – убирайся. – Его руки так тряслись, что ствол пистолета едва не оцарапал щеку Гласс.

– Минута до старта, – произнес бесплотный голос.

Родес нашарил руками свой ремень безопасности.

– Солдат! – командным голосом рявкнул он. – Смирно!

Охранник проигнорировал его и схватил Гласс за руку.

– Выметайся или пристрелю. Богом клянусь, пристрелю.

– Пятьдесят восемь… пятьдесят семь…

Гласс застыла:

– Нет! Пожалуйста! – Она замотала головой.

– Пятьдесят три… пятьдесят два…

Охранник прижал дуло пистолета к виску Гласс.

– Проваливай, а то всех тут перестреляю.

Гласс не могла дышать и ничего не видела, но все-таки как-то поднялась на ноги.

– До свидания, мама, – прошептала она, поворачиваясь к выходу.

– Сорок девять… сорок восемь…

– Нет! – закричала мама, внезапно оказываясь рядом с Гласс. – Садись на мое место.

– Нет, – разрыдалась Гласс, стараясь заставить ее сесть на место, – мама, прекрати!

Охранник по очереди целился в них из пистолета:

– Одной из вас лучше убраться, а то обеих пристрелю.

– Я ухожу, пожалуйста, не стреляйте, – взмолилась Гласс, отталкивая мать и устремляясь к двери.

– Стоять! – Кто-то знакомый в последний момент возник вдруг внутри челнока.

Люк.

– Тридцать пять… тридцать четыре…

– Опусти оружие, – выкрикнул Люк, – и отпусти их.

– Назад, – выплюнул охранник, пытаясь отпихнуть Люка, но тот в мгновение ока набросился на него, схватил за горло и повалил на пол. Оглушительно прозвучал выстрел.

Все закричали. Все, кроме одного-единственного человека.

– Тридцать… двадцать девять…

Мама лежала на полу, и на груди у нее расцветало темно-красное пятно.

В первый миг она не могла припомнить, куда попала. В последние несколько недель она постоянно просыпалась в разных местах: то в тюремной камере Колонии, то в палатке-лазарете, где испустила свой последний вздох Талия, то под звездным небом в объятиях Беллами. Она поморгала и прислушалась в надежде на какую-нибудь подсказку, будь то линия деревьев у края поляны или звук дыхания Беллами.

Но она не увидела и не услышала ничего. Ее окружали лишь тьма и тишина.

Она попыталась было сесть и сморщилась, потому что малейшее движение отзывалось вспышкой лютой головной боли. Да где же она?

Потом память вернулась. Они с Беллами пробирались по подземелью в Маунт Уэзер, затем появились какие-то стражники, а затем…

– Беллами, – хрипло позвала она, не обращая внимания на головную боль, которая усилилась, когда девушка попыталась осмотреться. Глаза привыкли к темноте, и Кларк разглядела, что находится в маленькой пустой комнате. В камере. – Беллами! – Он целился из лука в стражников. Может, они сочли его чересчур опасным? Живот скрутило от воспоминания о том, что у них было огнестрельное оружие.

В нескольких шагах от нее кто-то застонал. Кларк встала на четвереньки и поползла на звук. На каменном полу растянулась высокая худая фигура.

– Беллами, – снова сказала Кларк, и ее голос дрогнул от облегчения. Она опустилась на пол и положила его голову себе на колени.

Беллами снова застонал и распахнул глаза.

– Как ты? – спросила она, убирая с его лица волосы. – Ты помнишь, что случилось?

Он уставился на Кларк, вроде бы пребывая в полном недоумении, а потом так быстро вскочил на ноги, что девушка при этом чуть не упала.

– Где он? – дико озираясь по сторонам, заорал он.

– Ты о ком? – спросила Кларк, подозревая, что Беллами снился кошмар, и он до сих пор не совсем проснулся.

– Да о наземниках этих, которые нас вырубили. – Он похлопал себя по шее. – Выстрелили в нас дротиками со снотворным или какой-то такой же фигней.

Кларк тоже дотронулась до своей собственной шеи. Дурацкое ощущение от непонимания того, что происходит, сменилось ужасом, когда до нее наконец дошло что к чему. Друзья Саши, которым, по ее словам, полагалось быть миролюбивыми и цивилизованными, вырубили их с Беллами и заперли в темной камере.

– А ты-то как, нормально? – Даже в тусклом свете Кларк могла разглядеть, как смягчилось лицо Беллами, когда его ярость уступило место заботе. Он притянул девушку к себе и поцеловал в макушку. – Не бойся, – тихонько проговорил он, – мы отсюда выберемся.

Кларк ничего не ответила. Она, лишь она была во всем виновата. Это она настояла на том, чтобы сюда спуститься, и уговорила Беллами пойти с ней. Кларк не могла поверить, что была такой идиоткой.

Саша лгала насчет Ашера. Лгала насчет Октавии. И хуже всего, она могла даже знать, какая участь ждала Прийю. Нет никаких наземников-отщепенцев. Она все придумала, чтобы втереться в доверие и заманить Кларк и всех остальных в ловушку. Саша напустила такого тумана, когда говорила о первой экспедиции колонистов, об «инциденте», из-за которого наземники вынуждены были их изгнать! Уже тогда Кларк должна была заподозрить неладное!