Да здравствует сладкая месть! - Сара Райнер

Обиднее всего, что Хлоя прекрасно проводила время в Нью-Йорке. Судя по ее письмам, она встречалась с десятками мужчин, тогда как в Лондоне ее любовная жизнь была такой же спартанской, как у Роба. Ранее Роб удовлетворялся одноразовым сексом, но последнее время ему что-то мешало. Наверное, стареет.

В этот момент Айви появилась из раздевалки.

– Итак? – произнес Роб, вставая.

– Позвольте мне сначала на тренажер.

Айви всегда предпочитала выплескивать свою энергию в тренировках, и вскоре они с Робом уже сидели на гребных тренажерах.

– Так вот, – объявила она. – Они разошлись.

Сердце Роба подскочило. Неужели «они» – это те, чьи имена он надеялся услышать?

– Кто?

– Дэн и Орианна.

– Невероятно!

Айви гребла так быстро, что ему пришлось напрягаться, чтобы не отстать.

– Узнала из первых рук. Сегодня утром.

– Неужели?

– Да. От Орианны. Мы с ней работали вместе.

– Вот как, – кивнул Роб.

У него возникло подозрение, что именно поэтому Айви кажется сегодня такой довольной. Но Роб постарался это подозрение отогнать. Только не Айви: она давно справилась со своей неприязнью по этому поводу. Разве Дэн не это говорил?

– Не знаете, почему? – старательно изобразил он беспечность.

– Догадайтесь.

Шурх-шурх – шуршала гребная машина. Айви повернулась к Робу и подмигнула.

– Не хотите же сказать…

– Хотела бы, да не могу.

Айви продолжала грести. Наконец, она снова повернулась к Робу:

– Орианна – моя подруга. Вы знаете, что я сказала бы, если могла.

– Угу, – разочарованно согласился Роб.

– Понимаете, Дэн – тоже ваш клиент… – Она наморщила нос и покачала головой. – Не уверена, что это будет справедливо.

– Вы правы, – произнес Роб, задаваясь вопросом, поступил бы он сам так же в подобных обстоятельствах.

Он думал, что нет. Как ни досадно, все же он именно поэтому восхищался Айви. Все это означало, что если придется в чем-то Айви признаться, то ей можно доверять.

– Знаете, – улыбнулась она, – у вас живое воображение. Все, что вы думаете, скорее всего правда. Здесь замешаны другие люди.

– Хотите сказать, что Дэн…

– Простите, – перебила Айви, – но это все, что я могу сообщить. Откровенно говоря, я уже и так выдала больше, чем следовало. Орианна – моя лучшая подруга. Она очень обиделась бы, узнав, что я рассказала так много. Но когда в следующий раз увидите Дэна, ни о чем не расспрашивайте. Хотя Дэн сам навлек на себя все неприятности, он всего лишь человек. Ему нужно время, чтобы побыть одному. Подумать, разложить все по полочкам. Так что я на вашем месте вела бы себя осторожно. Когда он успокоится, уверена, вы станете одним из первых, к кому он обратится. В конце концов, Дэн знает: вы лучше всех поймете его.

Осень была любимым временем года Айви. Весна ей не нравилась, а к лету она относилась равнодушно. Но многие считали, что нужно радоваться уже потому, что солнышко светит, отчего у Айви портилось настроение. Рождество? Все эти подарки, поздравления – такое испытание. Обязательные праздники: вечеринка на работе с ее неизбежными скандалами, обеды со старыми друзьями. А хуже всего – необходимость выносить членов ее никчемной семейки, собиравшихся во все более приходящем в упадок доме ее матери. Айви всегда считала дни до конца месяца.

Но осень! Айви любила ее, особенно, когда та полностью вступала в свои права. Укорачивающиеся дни и удлиняющиеся ночи… В этот период Айви чувствовала себя абсолютно свободной. Больше нет нужды состязаться с бронзовыми от загара летними красотками: именно тогда кожа Айви приобретала естественную бледность, а холодный свет прекрасно оттенял ее. Осенняя листва шла к ее рыжим волосам, магазины были заполнены вещами темных оттенков, усиливавших атмосферу таинственности.

И Хэллоуин – единственная традиция, которая ей нравилась. Более того, ее день рождения приходился на канун Хэллоуина. Согласно свидетельству о рождении, ей исполнится тридцать девять лет, согласно резюме – тридцать пять. Не то чтобы это был повод возрадоваться, если не считать возможности вытянуть дорогие подарки из Рассела и Эда, без обязательств давать что-либо взамен. Но этот день рождения принес с собой дополнительный подарок. Подарок, который при удаче поможет покончить с таким унижением, как работа с младшим коллегой.

Айви давно подозревала: с Кэсси что-то происходит… кроме ее романа с Леоном, который продолжался. Подозрения возникли несколько недель назад. Она отметила, что Кэсси зачастила в туалет по утрам, а когда выходила, сквозь бронзовый загар пробивалась неестественная бледность. Это само по себе могло стать достаточным доказательством, но казалось также, что Кэсси почти перестала есть, хотя и раньше особым аппетитом не отличалась. Она неохотно клевала салаты, зато неожиданно полюбила клубничные муссы.

К своему дню рождения Айви была уверена на сто процентов. Появился и еще один признак: Кэсси носила более свободную, многослойную одежду. Становилось холоднее, и Айви была убеждена, что она вряд ли распростилась бы с сексуальным, притягивавшим мужчин, как магнит, гардеробом без веских причин.

И наконец, сегодня днем, когда Айви нуждалась в ободрении (поскольку была расстроена тем, что до сорока лет остался всего год), она получила информацию, которую очень ждала. В конце рабочего дня Айви сидела за компьютером, напротив Кэсси. И тут внезапно погас свет, погрузив офис в полумрак. Комната освещалась только компьютерными экранами. Айви знала, чего ожидать. И в самом деле, через несколько секунд появилась Орианна с тортом, на котором горели зажженные свечи (Айви с облегчением насчитала тридцать пять штук). Она весь день ждала появления подруги с тортом, поэтому сладко улыбнулась коллегам, которые сгрудились у стола, поздравляя ее, желая счастья, ахая от изумления по поводу того, что сама она выглядит не старше тридцати.

Пришел Рассел с тремя бутылками шампанского на подносе и дюжиной бокалов. Он открыл бутылки, разлил шампанское в бокалы и стал раздавать коллегам. Первый достался, естественно, Айви.

– Нет, спасибо, – тихо пробормотала Кэсси, когда ей предложили шампанское.

– Нет? – удивился Рассел. – Я думал, вы любите шипучку.

В разгар всех льстивых восклицаний, болтовни и хлопанья по спине Айви метнула взгляд на Кэсси. Та выглядела встревоженной.

– Я люблю, но…

– Всего один!

– Я не пью.

– Не пьете? – воскликнул Рассел. В рекламе все без исключения любили выпить. Он, как и Айви, знал, что пить отказываются те, кто в прошлом слишком часто совершал возлияния.

– Но, почему?