Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей

Я хватаюсь за голову, думая, что у всех наших юристов, услышь они это, случились бы сердечные приступы. Ведь мы могли получить сотни жалоб в духе: «Вы попросили секретаря позвонить и определить по моему голосу – вдруг я принадлежу к национальным меньшинствам, или слишком стар, или отношусь еще к какой-нибудь категории, подпадающей под действие закона о дискриминации при найме на работу».

Открываю глаза и вижу перепуганную Брианну. Ладно, можно попробовать и по-другому. Делаю глубокий, успокоительный вдох.

– Э-э… Бри, думаю, тебе стоит вначале обсудить кое-что с сотрудниками отдела кадров, прежде чем продолжать звонить. Могут возникнуть проблемы, связанные с судебными процессами по поводу дискриминации, а это нужно учитывать, принимая людей на работу.

Если до этого Бри казалась испуганной, то теперь она просто пришла в ужас.

– Успокойся, ничего страшного не случилось. Просто нужно убедиться, что у нас расставлены все точки над «i» и черточки поперек «t», вот и все.

Она едва заметно усмехается при моей слабой попытке пошутить, но это уже хоть что-то, и я продолжаю ободряюще улыбаться, пока Бри не покидает пределы мое го кабинета. Затем начинаю ритмично биться головой о стол. Для чего, ну для чего я стала начальницей?

Черт возьми, ты всего лишь пытаешься отнестись по-доброму к одному-двум претендентам на рабочее место, а в результате – принудительный визит в отдел кадров.

Я знала, что Кирби просто хотела помочь, но все равно чувствовала себя наказанной, когда она отправила меня в отдел кадров, чтобы мне там объяснили, почему ни в коем случае нельзя звонить людям домой.

Слова вроде «дискриминация» и «судебный процесс» не внушали мне радости и уверенности в себе. Я прожила долгий, мучительный день, а впереди меня ожидало одно из самых сложных дел недели.

Нужно было позвонить будущей свекрови.

Я вздыхала и теребила корешок записной книжки, потом страничку с номером Элинор и пыталась оправдать промедление со звонком ей. Чем? Ну, например, лунным затмением, или появлением голубой луны, или похолоданием в… Мексике. Не могу сказать, что эта женщина вызывала у меня страх. Просто я ей не очень нравилась и она не особенно стеснялась это показывать.

Совсем не стеснялась.

Никогда.

А Лайл совершенно не замечал ее отношения, и это создавало между нами определенную напряженность. Он постоянно старался свести нас, чтобы мы могли «заняться женскими штучками», как он это называл. Я пыталась, но у нас было очень мало общего, за исключением любви к Лайлу. При этом Элинор была убеждена, что любит его гораздо сильнее, и обращалась со мной так, будто я недостойна ее любимого сыночка.

Ее единственного сыночка.

Ее единственного ребенка.

Я долгое время беспокоилась, размышляя о том, что это не являлось хорошей основой для взаимоотношений свекрови и невестки. Но, к сожалению, самоанализ не помог мне наладить с ней понимание.

Наконец я вздохнула, сняла трубку и набрала номер.

– Алло?

– Здравствуйте, Элинор, это Бри. Как у вас дела? Лайл сказал, вы хотели поговорить со мной, поэтому я решила поймать вас до обеда.

В ответ – ее тихий дребезжащий смех, который, если быть совсем честной, всегда немного меня бесил. Знаю, не хорошо раздражаться, когда кто-то смеется, особенно если это ваша будущая свекровь. Конечно, я понимаю, она ничего не может с этим поделать, но факт остается фактом. В последнее время я была не очень хорошей девушкой, и это проявлялось во многом.

«Кроме того, держу пари – Элинор сильно заинтересовал бы тот факт, что я почти поцеловала парня, который не является ее сыном».

Я съежилась и попыталась сосредоточиться на ее словах.

– … после церкви?

– Ой, простите… э-э… меня отвлек мой босс, и я пропустила фразу. Что там насчет церкви?

В голосе на другом конце провода появился лед. (Элинор не выносит, когда ее игнорируют.)

– Я сказала, что в воскресенье, после церкви, ты и твоя мама обедаете у нас. В час дня. Не опаздывайте!

– Но… – В воскресенье у меня назначена репетиция, и я ничего не знала о маминых планах.

Моя мама тоже не испытывала особо теплых чувств к матери Лайла, так что обед на территории Элинор обещал быть напряженным.

– Нет, нет, нет. Ничего не хочу слышать. Нам нужно заняться планированием свадьбы, она ведь уже не за горами! Увидимся в воскресенье. Я расскажу тебе о своих идеях насчет твоего платья и платьев подружек невесты. Захвати бумагу, чтобы записывать. Пока!

– Но…

Щелк.

Да уж, мое участие в разговоре было весьма существенным. Вот так я и оказалась приговоренной к воскресному обеду с мамой и будущей свекровью, где мне придется наблюдать за их поединком. А еще Элинор низвела меня до уровня секретарши при планировании моей собственной свадьбы.

«Что может быть приятнее? Впрочем – вдруг мне повезет, и до воскресенья я успею поскользнуться на льду и сломать бедро. Надежда умирает последней».

Когда я собиралась домой, зазвонил телефон. Начальник бухгалтерии? А, наверное, по поводу финансовой сметы на вибраторы «два в одном».

– Брианна слушает.

– Пожалуйста, не вешай трубку. Бри, нам нужно поговорить, – произнес Джейми.

– Джейми? Я думала…

– Знаю, я пробрался сюда, чтобы позвонить, поскольку ты не отвечаешь на мои звонки, не замечаешь меня, когда мы сталкиваемся в коридоре, и делаешь вид, что чрезвычайно занята, если я останавливаюсь у твоего стола.

Он был прав. Я старательно от него скрывалась, желая избежать беседы на тему «давай обсудим то, что едва не случилось у ксерокса».

– Бри? Пожалуйста. Мне действительно нужно поговорить с тобой. По крайней мере позволь принести извинения. Может, выпьем кофе или что-нибудь в этом роде? – Мольба в его голосе остановила автоматическое «нет», уже почти готовое слететь с моих губ.

– Ладно. Только без спиртного. У нас и так хватает проблем, чтобы еще и сдабривать их алкоголем. Как насчет чашки кофе внизу через десять минут?

– Хорошо. Прекрасно, Бри. Огромное тебе спасибо. Через десять минут. – В его интонации улавливалось неимоверное облегчение, и это лишь усилило мое чувство вины.

Должна ли я встречаться с Джейми? Вдруг это только подогреет его?

Или меня? Ведь не он один был участником несостоявшегося поцелуя.

Я теребила в руках салфетку. На столе передо мной стояла нетронутая чашка латте. Джейми пристально смотрел на меня своими большими глазами. Как несправедливо, что он так невероятно красив! Должно быть, в детстве ему сходили с рук любые проделки. Ни одна мать не смогла бы устоять перед таким личиком.