Свидание у водопада - София Каспари

– Ты не обязана мне ничего рассказывать, Кларисса. Я буду всегда и во всем тебя поддерживать. Я доверяю тебе.

Он услышал, как девушка вздохнула, и почувствовал, как она положила голову ему на грудь. Он осторожно погладил ее по волосам. Он так долго мечтал, что они когда-нибудь все же сблизятся.

– Нам ведь необязательно оставаться здесь, в ванной, – наконец шепнул он.

Он и не рассчитывал на улыбку, которой она ответила на его слова, но случилось именно так.

Потом они не могли вспомнить, как очутились в постели. Они раздели друг друга и просто легли рядом, ощущая биение жизни, счастливые от того, что на какое-то время убежали от смерти. Кларисса провела рукой по волосам на груди Роберта, по пупку, скользнула вниз. Роберт целовал ее лицо, ласкал груди и все тело. Лишь один взгляд в глаза друг другу – и они больше не медлили. Их губы соприкоснулись, и Роберт наконец вошел в нее. Кларисса двигалась в такт, чтобы ощутить его как можно глубже. И мыслей больше не было, лишь чувства. Они позабыли о тяжести последних недель. Спустя несколько секунд ее радостный стон нарушил тишину комнаты.

Был обычный рабочий день, когда Марко наконец-то вернулся к жизни. Один из работников сообщил о вновь возникшей проблеме, и Марко провел все утро на предприятии, перерабатывающем сахарный тростник. Поломалась дробильная установка. Если об этом не позаботиться, то можно было лишиться части урожая, поэтому Марко сразу же отправился в дорогу. Кроме того, ему нравилось возиться с машинами и чинить их. В этом он не терпел неудач. Никогда.

Когда он прибыл на место, как раз пришла очередная повозка, груженная сахарным тростником. Марко увидел маленькую трехлетнюю девочку, которая выбрала из отходов кусочки сахарного тростника и жадно их жевала. С тех пор как Пессоа заполучили Лос-Аборерос, семьи получали достаточно денег и детям не нужно было больше работать. Малыши учились читать и писать. Сначала этим занималась Виолетта, но, когда младшая сестра уехала в Буэнос-Айрес, об обучении беспокоилась его теща – Виктория. Пока она еще проводила занятия с детьми в большой пустующей комнате в усадьбе Трес-Ломас. Но в планах было построить и здание школы.

Марко наблюдал, как к малышке присоединился ребенок чуть постарше. Когда мальчик заметил Марко, то улыбнулся и произнес:

– Флора, нам нужно сейчас идти в Трес-Ломас к донье Виктории. Она наверняка нас уже ждет.

Сам того не ожидая, Марко улыбнулся в ответ. Спустя мгновенье он разрешил себе подумать о дочери. Он все еще старался избегать любых контактов со Стеллой, но в последнее время чаще о ней думал. После смерти Эстеллы слишком больно было видеть ее. Дочь все время напоминала Марко о его большой любви. Может быть, все-таки время лечит, как говорила ему Виолетта? Сейчас дочь не вызывала таких болезненных чувств.

На второй завтрак Марко отправился верхом в Трес-Ломас. Виктория и ее маленькие ученики как раз устроили перерыв. Дети играли во дворе, а в это время его теща пила чай. Педро присоединился к ней.

С тех пор как Виолетта уехала, Виктория настаивала, чтобы Марко приезжал завтракать к ним с Педро. Никаких возражений она не принимала. Поэтому Марко присел за стол, съел несколько кексов и выпил чашку чаю. Педро выглядел несколько отрешенным, чего Марко никак не мог ожидать от такого энергичного, всегда собранного человека. Один из детей подбежал к ним, взял с маленького столика, который Виктория специально накрыла для учеников, кекс и напиток.

– Это ужасно, – произнесла Виктория через некоторое время, нарушая тишину. Она углубилась в чтение газеты. Между ее бровей пролегла глубокая вертикальная морщина.

– Какие новости? – спросил Педро, все еще погруженный в раздумья.

О чем они говорили? Марко понятия не имел, но спрашивать не хотел.

– Эта страшная болезнь! – Виктория покачала головой и с негодованием бросила свернутую газету на стол.

Дети растерянно взглянули на нее, но потом снова вернулись к игре.

Марко взглянул на тещу:

– Что за болезнь?

Педро в недоумении посмотрел на него:

– Ты разве не слышал, что вот уже несколько недель в Буэнос-Айресе людей косит чума? Разве ты ничего не знаешь об этом?

Марко почувствовал, как кровь прилила к лицу. Нет, он не интересовался ничем, кроме своей работы. Душевная рана все еще беспокоила его.

– Я работал… – попытался он объяснить ситуацию.

– Мы все работаем, – заметила Виктория и посмотрела на зятя. Взгляд казался необычно строгим.

– Ты в самом деле ничего не знаешь? – спросил Педро.

– Нет, ничего не слышал об этом.

Марко лихорадочно соображал: «Чума? В Буэнос-Айресе? В это время? Но это же значит, что…»

Он сглотнул. Как там Виолетта? Когда она писала ему в последний раз? Вроде прошло больше двух недель? Он даже не прочитал письмо. Неужели она?.. Нет, этого просто не может быть! Ему уже один раз пришлось наблюдать, как его младшая сестра была при смерти. Тогда бушевала холера. Неужели в этот раз он сплоховал?

Марко вскочил.

– Почему мне об этом ничего не сказали? – заорал он.

Педро и Виктория в недоумении уставились на него.

– Но мы думали, ты знаешь. Виолетта же об этом писала, – тихо произнесла Виктория.

Марко снова хотел вспылить, но с силой сжал зубы. Они были правы, их не в чем было упрекнуть. Это лишь его собственное замкнутое поведение привело к такой ситуации. Ему срочно нужно было ехать в Буэнос-Айрес. Виолетта нуждалась в его помощи.

Виолетта смертельно устала. Хотя сегодня впервые за долгое время никто не умер, она чувствовала, что силы ее на исходе. Кое-как девушка еще передвигалась. Она вставала рано утром, быстро ела, работала до изнеможения в больнице и снова возвращалась домой. Иногда ей казалось, что добирается обратно она только благодаря поддержке Магали, Авроры, Клариссы или Роберта, которые работали так же много, как и она сама. Но утомляла Виолетту не работа, а смерти, которые она видела своими глазами и которые навсегда врезались в ее память. Девушка видела столько умирающих людей! Она видела столько кроватей в больнице и напрасно надеялась избавиться от этой вони. Запах болезни был повсюду: в ее одежде, в волосах. У Виолетты складывалось такое впечатление, что она от него уже не избавится никогда, несмотря на то что каждый вечер едва не сдирала с себя кожу, когда мылась.

Нет, Виолетта не могла привыкнуть к этому. Она желала снова ощутить всю полноту жизни. Хотела петь, хотела пойти хоть раз на танцы. Она желала приготовить вместе с Магали какое-нибудь вкусное блюдо: ее подруга прекрасно стряпала. Девушка мечтала снова увидеть учениц и рассказать что-нибудь интересное. Она жаждала говорить о мечтах, а не о том, что кому-то удалось обмануть смерть.

«Мы же так молоды, еще совсем девчонки, которым бы повеселиться».