Эротические истории пенджабских вдов - Бали Каур Джасвал

словно занималась любовью с мужем. Одной рукой красавица схватила себя за обнаженную грудь, стиснув пальцами твердые соски, и посмотрела на Миру.

— Теперь понятно? — спросила она, вытащила из себя глиняную игрушку и села. — Твоя очередь. Ложись.

Мира помотала головой.

— Продолжай, — сказала она.

— О, только не говори, что хочешь прекратить.

— Я не хочу прекращать.

— Тогда в чем дело?

Мира бросила смущенный взгляд на обнаженное тело Риты.

— Все это время я думала, что завидую тебе, а на самом деле страстно желала. Мне хочется продолжать восхищаться твоим телом.

Настала очередь Риты смущаться.

— Я и не догадывалась, — сказала она. — Мне казалось, ты на меня злишься.

Мира прильнула губами к губам Риты. Они обменялись долгим, страстным поцелуем, во время которого Мира наклонилась и обхватила руками фаллос. Она засунула его в Риту и начала медленно двигать.

— Как ты хочешь? — спросила Мира.

Рита изумленно уставилась на нее. Она и помыслить не могла, что ей доведется повелевать Мирой, однако небывалое свершилось: эта взрослая женщина, хозяйка дома, была готова служить ей.

— Давай быстрее, — скомандовала Рита. Мира повиновалась. — Еще быстрее!

Девушка застонала и откинула голову назад. От возбужденных движений Миры ее бедра содрогались. Она приподняла их, чтобы глиняный фаллос вошел глубже.

— Ах! Ах! — вскричала Рита. Простыня пропиталась ее потом и соками. Она притянула к себе лицо Миры и прошептала: — Уже скоро.

Мира вытащила фаллос, легла на Риту и стала тереться о нее. От ощущения горячей плоти Миры на своей коже Рита возбуждалась все сильнее. Она обвила ногами талию Миры. Каждое движение заставляло ее постанывать и вздыхать. Женщины вцепились друг в друга, пытаясь продлить эти ощущения. Разрядка наступила быстро. Мира содрогнулась и уронила голову на грудь Риты. Девушка погладила ее по волосам. В это краткое мгновение женщины сблизились как никогда, но вместе с тем каждая была погружена в собственные мысли. Мира спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь лечь в постель с мужем после того, как вкусила любви Риты. Рита размышляла о том, что только что разрушила весь упорядоченный строй жизни Миры. «Отныне я сама буду определять, где чему место», — подумала Рита.

— Ну и ну, — пробормотала Арвиндер. — Захватывающая развязка.

— Великолепно, — воскликнула Биби.

— Спасибо, — ответила Танвир.

— Тебе не кажется, что это хорошая история, Притам? — спросила Арвиндер. — Очень оригинальная.

Притам, делавшая вид, что внезапно заинтересовалась своими ногтями, тихо прошептала:

— Да.

* * *

После того как женщины разошлись, Шина задержалась у стола Никки.

— У меня есть новости о Манджит.

Никки уже заметила, что Манджит отсутствует второй урок подряд.

— С ней все в порядке?

— Она уехала из Саутолла.

— Что? Почему?

— На прошлой неделе у ее мужа случился второй инсульт. Его подружка-медсестра решила, что не создана для ухода за немощным мужчиной. И ушла. Когда Манджит узнала, что бедняга лежит больной и одинокий, она собрала все свои пожитки и уехала на север ухаживать за ним.

— Навсегда?

Шина пожала плечами.

— Это всё, что я знаю от одной из ее дочерей, которая на днях приходила в банк, чтобы перевести родителям немного денег. По ее словам, Манджит говорит, что всё вернулось на круги своя, будто муж никогда и не бросал ее, — Шина покачала головой. — После всего, через что он заставил ее пройти! Вдобавок ко всему теперь Манджит живет в том самом доме в Блэкберне, который он купил для своей подружки. Даже не знаю, кто она после этого: то ли верная жена, то ли совершенная тряпка.

По мнению Никки, это было одно и то же. Она оглядела пустой класс.

— Жаль, что у меня не было возможности отговорить ее или хотя бы попрощаться. Однако хорошо, что к нам присоединились Танвир и Биби. Со стороны могло бы показаться, что с уходом Тарампал и Манджит у нас осталось слишком мало учениц, чтобы продолжать занятия.

— Да, — согласилась Шина. — Я должна сказать тебе еще кое-что, — она замялась. — Обещай, что не будешь сердиться.

— Уверена, ты не сделала ничего такого, что нельзя исправить.

— Ты не рассердишься? — настаивала Шина.

— Не рассержусь.

Шина вздохнула поглубже и одним махом выпалила признание:

— Я размножила рассказы, чтобы показать их еще нескольким подругам.

— Ой!

— Ты сердишься?

Никки помотала головой.

— По-моему, следовало ожидать, что рассказы будут передаваться из уст в уста, так что несколько прочитавших их подруг — это не так уж страшно.

— Дело в том, что мои подруги прямо-таки без ума от наших историй, особенно от той, про портного. Они тоже сделали несколько ксерокопий для своих подруг. И эти их подруги, возможно, захотят прийти на занятия.

— И сколько же подруг к нам напрашиваются?

— Не знаю.

— Три?

— Больше.

— Пять? Десять? Мы ведь должны быть уверены, что не вызовем никаких подозрений.

— Больше. В кружок хотят записаться не только из Саутолла.

— Как же так вышло?

— Всему виной электронная почта. Кто-то отсканировал один рассказ, и он в мгновение ока попал во все рассылки. Одна женщина, подошедшая ко мне сегодня в храме, живет в Эссексе.

Никки изумленно воззрилась на Шину.

— Ты обещала не сердиться, — напомнила та.

— Я и не сержусь, — сказала Никки. — Я в шоке. И… — она оглядела класс, пустые места и вспомнила, с каким нетерпением расставляла парты в тот первый день. — И очень взволнована. Я подумывала о сборнике рассказов, но мне и в голову не приходило, что можно просто сделать копии и распространить их.

— Должна признаться, я не собиралась распространять наши истории. И сделала одну всего копию для подруги, приезжавшей погостить из Суррея, поскольку она ворчала, что ей нечего читать. Она тут же перезвонила и сказала: «Присылай еще!» Я отксерила на работе еще несколько рассказов, но совершила непростительную ошибку — оставила оригиналы на ксероксе. Угадай, кто их мне вернул?

— Рахул?

Шина покраснела.

— Он сделал вид, что не заглядывал в рассказ, но кое-какие слова, бесспорно, привлекли его внимание. На следующий день за обедом Рахул сказал мне: «Похоже, у тебя очень красочное воображение».

— Ой-ой, — проговорила Никки. — И что же ты ответила?

— Я только загадочно улыбнулась и сказала: «Грань между воображением и реальностью очень размыта».

— Ловко ввернула!

— Рахул никому не расскажет, — заверила Шина.

— Я не его опасаюсь. Меня беспокоит, что мы не сможем сохранить рассказы в тайне от «Братьев».

— Меня тоже. Но если мы будем скрываться, то сила будет на их стороне, правда?

Вопрос прозвучал неуверенно, но в голосе Шины послышалась новая, весьма