Таинственные земли - Дэйв Дункан

– Вы купили этих детей!

– Я согласился взять их в свой дом.

– Вы купили их, как поросят!

– Я возместил потерю их родителям.

– Это рабство! Вы продаете в рабство свой народ! Какой же правитель…

Возвышаясь на гигантском жеребце, Азак снисходительно улыбнулся, хотя на его надменном лице промелькнуло иное выражение. Должно быть, упреки Инос его задели. Во всяком случае, она надеялась на это.

– Иносолан, родителям в деревнях приходится кормить слишком много ртов. Мое золото поможет всей деревне. Этих девочек вымоют, оденут и будут кормить лучше, чем прежде. За ними будут присматривать, их станут учить и готовить три-четыре года…

– Пока они не повзрослеют?

Азак моргнул, и его тон понизился на половину октавы.

– Да, пока они не повзрослеют. Затем их отпустят домой.

– Не верю!

– Их проводят в деревню, к родителям, и предоставят выбор. И никогда ни одна из них еще не согласилась вернуться домой! Они всегда предпочитают жить во дворце.

– Ну что ж… – Хижины в деревне были и вправду не лучше свинарников. Инос попыталась представить себе, как поступила бы сама, будь у нее такой выбор. – Значит, они возвращаются к вам во дворец и в постель?

По его лицу прошла тень, словно от боли.

– Разумеется, я выбираю самых лучших. Так подобает султану. А остальных я отдаю принцам, которым удалось завоевать мою благосклонность, или стражникам. Этих женщин, как подарки султана, берегут.

– Они наложницы! Игрушки!

– Нет, матери султанов.

От неожиданности Инос забыла, что собиралась выпалить дальше.

– Разве у вашего отца не было любовниц? Он не держал при себе женщин? Даже жен верноподданных?

– Ни единой. – Инос считала, что говорит правду, но от куда она могла знать об этом? Она порадовалась тому, что ей незачем смотреть Азаку в глаза, когда не хочется.

– Ни единой? Никогда? Странно! Но даже если бы; него были незаконнорожденные дети, они не имели бы права наследовать престол, верно? – Азак усмехнулся. – По крайней мере, таков закон Империи. А все мои сыновья равны. Не важно, сколько им лет и кто отец их матери – принц или крестьянин. Это более справедливый обычай, верно? Моя мать некогда была куплена, как эти девочки. Я покажу вам деревню, откуда она родом. До недавнего времени там жили ее родственники.

Некоторое время путники слышали лишь стук копыт. Инос размышляла о Винише и остальных – бесхитростных женщинах, поскольку им не требовалась хитрость, и при этом вполне довольных жизнью. А затем ей вспомнилась деревня. Кэйд постоянно повторяла, что даме следует без стеснения признавать свои ошибки. Инос приняла величественный вид.

– Мне следовало придержать язык. Признаюсь, и я предпочла бы растить детей во дворце, а не в хлеву.

– В хлеву вам не пришлось бы их растить: вы вынашивали бы их, рожали, а затем смотрели, как они умирают. Выживают лишь немногие. Работа на полях слишком тяжела.

Задумчиво подняв голову, Инос заметила его усмешку. Для беседы один на один это было уж слишком! Она предпочла бы не заводить такую беседу.

– Боюсь, мне вновь придется принести свои извинения.

– Извиняясь, вы бываете не столь красивы. Вам пора запомнить, что монархи никогда не извиняются. – И Азак пришпорил Ужаса, пуская его рысью.

В этот день они посетили семь деревень – очевидно, тщательно выбранных, ибо кавалькада двигалась по извилистой дороге, огибающей предместья города. Однако подобный объезд владений совершался не для того, чтобы произвести впечатление на Инос, – Азак делал так и прежде. В одной из деревень он осмотрел ограду, которую велел построить, а в другой – новый колодец. Кар попробовал воду.

Оливки, финики, лимоны, рис, лошади, козы… Инос подробно познакомилась с земледелием и скотоводством Араккарана, весьма непривычными для нее. Земли здесь были засушливыми и неплодородными, каждый их клочок крестьяне отвоевывали у пустыни голыми руками. В долинах зелень казалась более сочной, но даже там крестьяне выглядели истощенными и больными. И дети… Инос старалась не смотреть на детей. Почти каждый старейшина рисковал навлечь на себя гнев султана, упоминая о налогах, и каждый из них дорого поплатился за свою опрометчивость. Одна из деревень не послушалась прежнего приказа починить дорогу. Стражники казнили старейшину этой деревни на глазах у толпы, а Инос боролась с тошнотой и ужасом. Азак принял двенадцать прошений и купил двадцать три девочки.

После посещения четвертой деревни кавалькада остановилась в роще апельсиновых деревьев, чтобы перекусить устрицами, заливной бараниной и прочими изысканными яствами. Инос сидела в тени дерева, на траве, рядом с принцем и султаном, а стражники стояли поодаль. В нестерпимой жаре полдня листья на деревьях неподвижно повисли. Инос подумала, что, должно быть, ни одно другое место в Пандемии не может быть менее похожим на Краснегар. И ни один правитель не отличается от ее отца больше, чем Азак. Инос не хотелось есть. Азак отметил это с нескрываемой насмешкой, а затем словно забыл о спутнице.

– Стрела, – выговорил он с набитым ртом. Улыбнувшись, Кар извлек наконечник стрелы. Азак внимательно осмотрел его.

– Хак?

– Наверняка.

Кивнув, Азак отшвырнул улику через плечо.

Инос сочла, что это уже слишком.

– А как же наказание виновного? «Честен, как джинн…»

Красные глаза воззрились на нее. Азак почесал бородку – еще одна привычка, которая выводила Инос из себя.

– Слишком поздно. Хакараз ак'Азакар умер месяц назад. Инос перевела взгляд на Кара с его неизбежной мальчишеской улыбкой.

– Да, от укуса змеи, – радостно подтвердил Кар.

Инос поежилась под взглядом его ледяных глаз. Эти два человека говорили о родном брате. Вчера она восхищалась его коллекцией сапог для верховой езды.

– Преждевременная смерть – самый любопытный из его поступков. – Теперь Азак дразнил Инос. – Но умением стрелять из лука он не отличался. Как и преданностью.

Несколько минут прошло в молчании и неторопливом пережевывании пищи. Инос набралась смелости и спросила:

– А что будет с прошениями? Азак пожал плечами.

– Брошу их в мусорную корзину вместе с другими. Нам, монархам, слишком досаждают прошениями, верно? По дюжине в день приносят прямо во дворец. Женщины застилают ими полки.

А сам он целые дни проводил за охотой и пиршествами. Инос попыталась приподнять бровь, но ей недоставало искусства Азака. Это его позабавило, но Азак молча отпил вина из рога, не сделав никакого замечания.

Заговорил ласково улыбающийся Кар.

– Королева Иносолан, он рассматривает каждое из прошений. Просители получают ответы, не проходит и двух дней. Он работает до полуночи, доводя до изнеможения целую свору писцов. Он никогда не… – Содержимое рога выплеснулось ему в лицо, заставив замолчать.