Призрак в кожаных ботинках - Дарья Калинина

– Что за детские сказки вы тут развели! Не ожидала от вас!

Но люди мялись. Поднимать крышку гроба никто первым не отваживался.

– Хорошо бы прочитать, что тут написано, – произнес кто-то. – Может, предостережение? Тогда лучше священника или колдуна позвать.

– А может быть, гроб еще и пустым окажется! Такие случаи тоже бывали! Чего напрасно занятых людей тревожить.

И тут неожиданно позади всех раздался голос:

– Я вам скажу, что на гробе этом написано.

И вперед вышел дядя Вася.

– Вы? – удивилась тетка. – Вы умеете читать по-старославянски?

– Бабка обучила. А насчет покойника я вам так скажу. Во гробу этом лежит великий грешник. И хоть жил он сам, как думал, праведно, молитвы усердно читал, плоть свою постом и веригами истязал, а только все напрасно это было. И род свой он тем погубил, что от церкви откололся и детей своих к тому же принудил. За их души погибшие с него и спрос. Потому он по земле ходит, не хочет его Господь в райские кущи пустить. Хоть и заслужил, а только в главном своем грехе – расколе – до сих пор не раскаялся. За то и род его весь пострадал. И последний его отпрыск вокруг дома своего бродит, а где главу преклонить, не знает.

Тетка досадливо поморщилась. Райские кущи, куда кого-то пускают, а кого-то нет, ее не интересовали.

И она деловито осведомилась:

– Так, а гроб-то открывать можно?

– Открывайте.

– А это не опасно?

– Жить, как вы живете – это вот опасно, – сказал дядя Вася. – А гроб… Что гроб? Доски да краски. Нет, гроб – это совсем не опасно.

Несмотря на то что не все его словам поверили, все как-то повеселели. Действительно, гроб и гроб, ну что тут может быть опасного?

Крышка гроба настолько истлела, что развалилась на отдельные фрагменты. Их бережно сняли и сложили в нужном порядке. Каждое действие сопровождалось щелканьем затворов фотоаппаратов. Съемка всего процесса велась безостановочно. Все молчали. Еще бы! Такое открытие! Руки у мужчин, работавших над гробом, заметно дрожали. Когда сняли крышку, то внутри оказалась ткань, под которой просматривались контуры человеческого тела. Но стоило до ткани дотронуться рукой, как она в ту же секунду опала.

– А-а-ах!

Но тут же все умолкли, так как вверх поднялось небольшое облачко то ли дыма, то ли праха, то ли чего-то еще. Какое-то время облачко висело в воздухе прямо над раскрытым гробом. Сначала это было просто облачко как облачко, не страшное и не опасное. Но потом оно вдруг стало трансформироваться в нечто, похожее на человеческую фигуру. Вот уже появились тело, руки и ноги. Дело было за головой. Но как раз в этот момент кто-то втянул пыль носом и оглушительно чихнул. От этого чиха облачко разлетелось, словно бы его и не было.

– А-а-ах! – повторно разнесся над толпой возглас десятка разочарованных голосов.

А руководительница, обернувшись к людям, яростно допытывалась:

– Кто чихал?! Ты? Или ты?!

Отозвался дядя Вася.

– Это я! – смиренно произнес он, шагнув вперед. – Уж простите, в носу засвербело, не было сил сдержаться.

Тетка лишь просверлила его взглядом.

– Поднимите тряпки! Что там в гробу?

Но в гробу были лишь кости. Черные и словно бы закопченные, то ли временем, то ли чем-то другим.

– Над огнем их держали, что ли? Вроде как сажа на них.

Самые смелые прикоснулись пальцем к одному из черных ребер, но нет, палец остался чистым. Это была не сажа.

– Снимайте! Снимайте! – суетилась тетка. – Все снимайте! И гроб! И кости! И главное, череп!

Она без всякого страха выхватила череп и поднесла его к своему лицу.

– Снимайте так, чтобы я попала в кадр.

Саше стало неприятно. Что они тут устроили? Это не шоу, это жизнь. В гробу настоящие человеческие останки. Пусть им сто лет или даже больше, но от этого они не становятся менее значимыми. Саша отошел в сторону и набрал номер Басова.

И когда следователь ответил, попросил:

– Приезжайте скорее. У нас тут снова покойник нарисовался.

Он не стал говорить, что покойник не самой первой свежести. И следователь отреагировал именно так, как и хотел Саша.

Он воскликнул:

– Уже еду!

Сделав дело, Саша вернулся к остальным. Ему не было стыдно за свой звонок. Хватит уже телевизионщикам глумиться над покойным. Каким бы ни был этот старик при жизни, но он жил в этих местах, был их старожилом. И потому его останки были достойны более почтительного к себе отношения. И нечего всяким теткам с лошадиными мордами играть его черепом.

Как и обещал, следователь примчался быстро. Он тут же разогнал всех телевизионщиков и отругал Колю за то, что тот не сразу позвонил в полицию.

Коля вяло отнекивался:

– Да мы думали, пустой гроб.

– Пустой! Кому понадобится хранить пустой гроб у себя дома?

– Не скажите, – вмешался дядя Вася. – В прежние времена люди запасливые были, не в пример нынешним. У моего деда, к примеру, в шкафу три пары резиновых сапог стояло. Размер ноги у него был сорок седьмой, такие сапожищи в продаже раз в сто лет бывали, вот он сразу и прихватил три пары, чтобы на всю жизнь ему хватило. И что я хочу сказать? Две пары он и впрямь сносил, а вот третью не успел. И оставить некому, у всей родни аккуратные ноги получились, у одного деда такая лапища. Так что он придумал? Чтобы сапоги не пропадали, он себя в них похоронить велел. Так мы его в рыболовецких сапогах сорок седьмого размера на кладбище и отвезли.

Басов выслушал эту историю, а потом велел всем выметаться. Никто и не думал протестовать. Все дико устали. И пока действовал адреналин, усталость не чувствовалась. Но стоило возбуждению схлынуть, как все поняли, что буквально валятся с ног. Лучше всех было Коле и его близким. Им далеко идти не пришлось. Зашли в дом, благо вход находился с другой стороны и присутствие хозяев в доме никак не мешало работе правоохранительных органов.

– Может быть, чайку? – предложила Катя.

– Горяченького! С бутербродиками!

– Хлеба нету.

Но тут в окошке появилась физиономия дяди Васи с приплюснутым о стекло носом.

– Катюх, пошли своих мужиков за хлебом.

– А что, лавка приехала?

– Еще нет, но через полчаса приедет.

– Вам из Низинок звонили?

– Зачем звонить, я и так знаю. Пришли детали на склад. Всю ночь ребята машину чинили, ну и починили.

Катя позвонила в Низинки, но в магазине про автолавку ничего не слышали.

– Сходить, что ли?

– Я схожу! – вызвался Саша.