Депутат за семь миллионов - Кирилл Казанцев

– А что случилось? Проблемы возникли?

– Как говорится, «не для меня взойдет луна и в поле жаворонок зальется». Помощь твоя нужна. Пошли в дом, там и поговорим.

На время вечеринки охрана действовала тактично – на глаза гостям особо не показывалась. Стариканов и Ларин пересекли просторный холл с нависающей над ним бронзовой люстрой, которая спокойно могла бы украсить одну из станций метрополитена. Нил Константинович гостеприимным жестом пропустил Андрея вперед, и они поднялись по винтовой лестнице на второй этаж.

В кабинете политтехнолога Ларин оказался впервые. Мебель здесь стояла антикварная. Стены были обиты бордовым шелком с золотым теснением и панелями из мореного дуба.

Стариканов прикрыл дверь и подошел к сейфу.

– Тут дело такое щекотливое, человеку с улицы его не поручишь. Бумаги важные завезти в Питер надо. Такие важные, что их содержание электронной почте и доверить нельзя. Ну, ты сам понимаешь, если они в чужие руки попадут – многим большим людям ой как нехорошо будет. Для этого у меня, конечно, курьер надежный есть. Но вот незадача. Отец его при смерти. Вот и не может он поехать. Нет, конечно, я мог бы ему сказать, что ехать надо, но я же не изверг. А других надежных людей, кроме тебя, у меня нет. После случая с Медниковой я уже и на холодную воду, как на горячее молоко, дуть начинаю. Я и охрану тебе дам, но только ты с этими бумагами расставаться не должен. Большие люди, чьи фамилии там упоминаются, и не подозревают, что я о них все это знаю. И счета банковские, и суммы, и слабости их.

Нил Константинович отпер сейф и достал из него тонкий серебристый кейс.

– Вот они, бумажки-то, – похлопал он ладонью по рифленой крышке. – Ты, я вижу, высоко метишь. Кем-то вроде меня стать мечтаешь. Не скоро это будет. Хотя… может, и добьешься желаемого. Но для этого надо соответствующий материал на людей, от которых зависишь, собрать. И тогда сможешь их всех к ногтю прижать, если потребуется, – политтехнолог сжал кулак и потряс им в воздухе.

Ларин старался выглядеть спокойным, хотя и понимал, что судьба подбросила ему уникальный шанс заполучить очень важный компромат, который потом с успехом сможет использовать Дугин. О том, чтобы накопать такое самим, не приходилось даже и мечтать.

– Конечно, твое право отказаться. Неволить не стану. Поедешь в Питер?

Андрей для вида подумал несколько секунд и, ясное дело, согласился.

Стариканов торжественно вручил ему заветный кейс и только хотел сказать что-то напутственное, как в кабинет постучали.

– Кто? – крикнул политтехнолог.

– Дымов, – прозвучал из-за двери голос.

– Тогда входи.

Начальник партийной разведки переступил порог и произнес:

– Нил Константинович, все уладилось. Курьер только что звонил. Сообщил, что его отца в реанимацию увезли, и врачи сказали, что жить будет. Завтра утром он готов выехать.

– Ну, все, доложил и больше не маячь. Мужчина ты, конечно, видный, но старайся гостям на глаза не попадаться. Боятся они тебя. Все думают, будто ты на них компромат собираешь и все их ошибки с выходками фиксируешь. Тяжелая у тебя работа, Марат.

Дымов покинул кабинет.

– Ну, вот, – развел руками Стариканов, глядя на Ларина, – все и образовалось. Зря я тебя напряг, – он забрал серебристый кейс у Андрея, и тот исчез в сейфе.

Щелкнул замок. Нил Константинович открыл деревянную коробку на столе.

– Угощайся. Гаванские, – предложил он Ларину взять пару сигар. – Сам-то ты не куришь, знаю. А вот как мелкий презент в знак уважения всегда можно подарить.

Андрей не стал отказываться – знал, что Стариканов не любит, когда не берут его маленьких подарков.

– Давай теперь и мы с тобой к гостям пойдем. Можно повеселиться. Только ты особо ничему не удивляйся. Тут исключительно свои люди собрались узким кругом. Где им еще расслабиться?

Политтехнолог старательно запер дверь кабинета и заспешил по толстому ковру, устилавшему коридор. Ларин шел следом и неотрывно смотрел на связку ключей в руке Нила Константиновича, прикидывая, каким образом с них можно будет сделать слепки, чтобы изготовить дубликаты. Конечно, кейс с заветными бумагами до того времени уедет в Питер, но наверняка в сейфе отыщется еще что-нибудь.

И тут у Андрея перехватило дыхание. Стариканов небрежно бросил ключи в карман своего длинного, как сюртук, пиджака. Вернее, он думал, что бросил. На самом деле связка пролетела мимо и беззвучно исчезла в толстом ковровом ворсе.

Ларин стремительно нагнулся, подхватил ключи, сжал их в кулаке и выпрямился. Сделал это вовремя. Ведь политтехнолог неожиданно обернулся и пожурил Андрея:

– Что-то не поспеваешь ты за мной.

Стариканов вывел Ларина к гостям, представил как своего самого талантливого помощника. А затем, шепнув Андрею на ухо «ничего не стесняйся и ни в чем себе не отказывай», предоставил его самому себе. Естественно, у Ларина из головы не выходил серебристый кейс с ценным содержимым. Ключи в застегнутом кармане даже через материю, казалось, жгли кожу. Но приходилось выжидать. Ведь к новичку пока еще присматривались, и нужно было доказать, что он в доску свой парень.

Гости были из разных мест – и московские, и приехавшие из регионов. Мелькали знакомые по думским делам лица. Сперва Андрей пристроился к компании из трех депутатов. Один из них оказался генералом ФСБ, второй – МВД. Третий же занимался крупным строительным бизнесом. Они уже выпили солидно даже для генералов, ведь вискаря было немерено. Двое барменов за стойкой наливали его в стаканы из толстого стекла.

Генерал из ФСБ наконец устал каждый раз отходить к стойке за новой порцией, а потому сгреб две бутылки и уже разливал сам, с двух рук. Выглядел он экзотично. Огненно-рыжие кучерявые волосы, глядя на которые невольно закрадывалась мысль, что генерал спецслужб использует перманентную завивку, и кричаще дорогой костюм в широкую черную и серебристую полоску, из-за чего Ларин в мыслях тут же окрестил его «полосатым матрасом». И тут у генерала что-то щелкнуло в мозгу, его «заклинило». Он стал один за одним предлагать схожие тосты. Удивительно, но двое других депутатов, а также и остальные компании живо его поддержали.

– А теперь я вам продемонстрирую стрельбу по-македонски, – зычно крикнул «полосатый матрас», крест-накрест наливая двумя руками из двух бутылок. – А теперь, господа, за великую Россию. Гип-гип, ура! И пусть только кто-нибудь попробует не выпить до дна.

– Гип-гип, ура! – подтвердили свою патриотичность другие гости.

Генерал широко раскрыл рот и влил в него вискарь. Затем последовали тосты за президента, за «великого» и «ужасного» премьера, но каждый кончался неизменным «Гип-гип, ура!».

Ларин старательно делал вид, что пьет наравне со всеми. Но лишь только ему представлялась возможность, он или выплевывал виски, или выливал из стакана – но так, чтобы этого никто не видел. Благо гулянка проходила в оранжерее, и земли здесь хватало. Правда, от крепкого шотландского виски экзотические растения могли и засохнуть. Но это было делом будущего.