Страшная сказка - Елена Арсеньева

Сначала «свои» менты тайком приносят в камеругитарную струну. Ее очень долго затачивают на кусочке стекла (сутки, а то ибольше), потом доводят на терке от коробка спичек до острия иглы. Затем беретсяговнодав (пардон, имеется в виду башмак, элементарный башмак, в каких ходят назоне), от каблука отрезается небольшой кусок резины. Ее поджигают и коптяткакую-нибудь гладкую металлическую поверхность, ну, ложку, к примеру.Получается, стало быть, копоть. Затем надо нагреть немного воды… Это, междупрочим, только сказать просто: «Воды нагреть». А где ты ее возьмешь, если водудают только утром на 30 минут? Но всякий уважающий себя зэк воды добудет.Заткнет чем-нибудь раковину и запасется. А потом костерок разведет на бумажныхкатышках (хорошо горят страницы из Библии, а Библию сейчас в каждой камереимеют, и не одну), согреет воды в кружечке, там разведет копоть – готоважженка. Это, конечно, вам не красочка «Tatto Costum Supples» или «MBCosmetiks», но держится гораздо лучше, чем спиртовая тушь.

Чтобы игла держала краску, на нее наматываюткоконом тоненькую ниточку из распущенных капроновых носков. Кстати сказать,тюремные мастаки делают из таких разноцветных ниточек великолепные оплетки нарукояти ножичков, к примеру, на карандаши, на ручки. Там такие сюжеты! И море спарусником, и кладбище с крестами и плакучими березками, и любовные истории, илютики-цветочки, конечно. Был у Гоши такой приятель – Ваня Рула, ну, великийхудожник по этому делу, по оплетке! Пальчики у него были огромадные,толстенные, однако весьма проворные. С другой стороны, когда от хроническогобезбабья по нескольку раз в день душишь гуся за шейку – небось обретут пальчикиловкость…

О чем это мы? Ах да, – держалка длякраски из ниточек. А еще этот кокон является ступором, чтобы игла глубоко вкожу не вонзалась. И вот теперь, когда все готово, рисуется на теле ручкой илихимическим карандашом будущий сюжет и начинается рок-н-ролл – сам процесстатуировки. Идет настолько сплошной поток народу, что не успеваешь отличатькидалу от медвежатника, блатного от шерстяного, щипача от убийцы… И у каждоймасти были свои татуировки. По их обилию и качеству определялся в тюремном миречеловек. Парусник – символ пиратства, то есть перед тобой грабитель. Орел сягненком в когтях – душу он держит, то есть убийца перед тобой. Буквы писали –например, ЗЛО, и это расшифровывалось следующим образом: «отец любимый ЗавещалЛегавым Отомстить». Или ТУЗ – «Тюрьма Уже Знакома». Многие по глупостидолбились чем попало: кресты на них, фигуры скелета – смерти, монастыри чуть лине с пятнадцатью куполами, что означает пятнадцать ходок, а сам – салажонок!Сразу видно – загнул по незнанию. И все равно – татуировка там быласвоеобразной визитной карточкой. Поглядишь – и сразу понимаешь, с кем имеешьдело. В этом смысле там жить проще.

Егор частенько жалел потом, что на воле людине понимают великого значения татуировки как опознавательного знака. Поглядишь– и сразу видишь, кто перед тобой. И не надо ломать голову, пытаясь понять, чтоза тип этот Родион. Что именно он замыслил – он и его ясноглазая подружка, какдве капли воды похожая на Надюшку Гуляеву…

Вообще, время встречи, назначенное Русланом,показалось Ваське самым дурацким: в девять уже довольно темно, что там можноосмотреть в такую пору? Можно было бы повидаться прямо сейчас, днем, ну авремя, оставшееся до вечера, провести, к примеру, «У Ганса» – в новой идовольно дорогой пивнушке в хорошем немецком стиле – до того хорошем, что тамофициантки все, как одна, были сущие Гретхен, а музыка играла «Хорста Весселя»и «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес». С другой стороны, что там особенноосматривать? Скандальный клуб арендовал бывшую студенческую столовку,пристроенную к общежитию Строительной академии (в Нижнем Новгороде, куда ни плюнь,непременно в академию попадешь!). Кругом однообразные высотки даасфальтированные дворы. Никакого пейзажа, место довольно унылое. И не оченьнадежное – в том смысле, что рано или поздно народный нравственный потенциалпроснется, исполненный сил, и с шумом, треском и криками: «Гей, славяне!»попрет вышеназванных геев подальше от невинных студентиков. Васька на мигприуныл, потому что будущее место его работы грозило накрыться большим меднымтазом, однако тотчас рассудил, что Надежда, понятно, не здание хочет купить, асамо дело. Впрочем, что на пальцах гадать? Вечером все прояснится.

Он еще немножко посидел перед телевизором, нодаже «Формула-1» не производила сегодня большого впечатления. С трудом дождалсяконца ужина и упокоения Томки перед голубым экраном и начал собираться,готовясь к выходу в большой свет.

А также к путешествию, которое едва не сталобезвозвратным.

Надобно сказать, что Василий ВасильевичКрутиков богатырским сложением никогда не отличался. На службе у Алимаприходилось ему вертеться, как той белке в ее пресловутом колесе, а потому онбыл скорее тощий, чем толстый. Однако при спокойной домашней жизни,откормленный любящей, все простившей женушкой, которая и вообще была кулинаркаотменная, а на радостях сама себя превзошла, он за эти четыре месяца хорошенькоприбавил в весе и сделался не то чтобы совсем уж жиртрест, но, что называется,плечист в желудке. Попросту сказать, выперло у него преизрядное пузцо. Васькахмурился, глядя на себя в зеркало, однако подсесть на диету или чуточку подкачатьпресс у него пока не было ни силенок, ни вдохновения, поэтому с каждым днемпузико его нависало над ремнем все шибче. И вот сейчас, снова поглядевшись взеркало, Васька даже малость приуныл от такого зрелища. Руслан-то всегда былподжарый, словно гончий пес! Как-то неохота представать перед ним в недостойномоблике…

И тут Васька вспомнил про знаменитый пояс длятяжелоатлетов, доставшийся ему в наследство от незабвенного дружка АлимаМинибаевича. Это была полоска тугой воловьей кожи сантиметров в двадцатьшириной с тремя пряжками – некое подобие корсетов, в которые в стародавниевремена затягивались хрупкие барышни, чтобы сделать свои талии подобнымиосиной. Хрупкой барышней Васька Крутиков себя никогда, даже в самом страшномсне, не считал, да и осиная талия была ему без надобности, однако Алимкинонаследство могло отлично подправить фигуру, а потому он застегнул пряжки чутьне на последние дырочки, надел черный свитер, облегающий торс, черные джинсы ичерный кожан сверху.