Чужое сердце - Кирилл Клеванский

Бронзовую цепь и титул старшего мастера имеют маги, которым уже хорошо за сорок. Есть и уникумы, достигшие этих высот к тридцати пяти, но на памяти Колдуньи таких были единицы. Кстати, сама она – мастер. Нейла всегда говорила, что это ее потолок, так как тратить свое время на зеленых юнцов она не собирается. Продвижение в мастерате также связано с цензом по уровню силы, и цепь из драгметалла получит лишь тот, кто отличился по своему направлению и имеет минимум один год преподавательской практики. Думаю, последнее обусловлено экономическими тонкостями, но не суть.

Серебряную цепь и титул магистра заслужить невероятно сложно. Обычно для получения необходимой базы магам приходится проводить пару лет на границе Диких Земель и уже потом представать перед самим Советом магов, который и определит участь соискателя. Золотая цепь и уровень архмагистра – это почти высший уровень, в самых крупных гильдиях не насчитается и десяти подобных монстров. А по всей стране хорошо если сотня выйдет.

Ну и последний уровень – разумный, обладающий поистине невероятным количеством силы, опыта и умений для того, чтобы удержать в руках посох повелителя. Колдунья часто упоминала этих самых повелителей. По ее словам, их ровно столько, сколько искусств в магическом ремесле. Мало кто знает, где эти ребята находятся, так как все они «немного» не здоровы на голову и избегают людского общества. Про них рассказывают легенды, байки и тому подобное, но никто не в курсе, что нужно сделать, дабы преодолеть пропасть, лежащую между архмагистром и повелителем, и кто именно вручит тебе посох, символ власти. Короче, все считают это старинной былью, которая служит мотивацией для сильнейших волшебников, дабы те не костенели и продолжали развиваться.

Таким образом, Добряк бы на меня сейчас чан кипящей воды вылил и был бы прав. Нападать на старшего адепта – это все равно что пытаться ножом вскрыть броню танка. Сам наставник лишь пару раз выполнял магов, но все они недалеко ушли от неопытных выпускников. С другой стороны, за свое дальнейшее путешествие можно не беспокоиться – в такой компании и армии демонов не страшны.

– Что, ожидали от меня чего-то большего? – подначил я девушек. – Уж простите, не принц, не дворянин, магом тоже не являюсь, да и вообще безотцовщина.

Ройс безотцовщиной не был, но фамилию я себе так и не придумал. Как-то времени не было, да и особой нужды тоже.

– Послушай, ты можешь нас не благодарить, но хоть какое-то уважение должно присутствовать! – крикнула раскрасневшаяся Свата. От такого резкого перехода я чуть не свалился в снег. – Тебе жизнь спасают, а ты издеваешься!

– Да не издеваюсь я.

– Ну-ну, – хмыкнула Сильверстоун. – В следующий раз не забудь снизойти со своих высот и все-таки скрыть каналы, чтобы хоть как-то сойти за обычного человека.

Я долго доходил до нужной кондиции. Сперва попытался понять, какие это такие «мои высоты». Нет, я, конечно, высокий, но смысл тут явно в другом. А потом, когда мозг пережевал первую часть предложения, начался штурм второй. И здесь меня проперло. В итоге я все же свалился с лошади, увлекая за собой Сильвию, и долго смеялся.

– Может, он чертильщик? – почти испуганно предположила Таисия.

Когда меня отпустило, а командирша перестала бить одного попаданца по ребрам, я ответил:

– Да не маг я никакой! Только полсезона назад инициацию прошел.

Девушки переглянулись, а командирша бесцеремонно устроилась у меня на животе.

– Кажется, мы стали жертвами одного большого недоразумения, – сказала она.

– Не то чтобы большого, – прыснула целительница, – но точно недоразумения.

И смех накрыл теперь уже девчонок, а я пытался выбраться из-под заливающейся магини. Когда все успокоились, было принято решение продолжать движение. Как истинный джентльмен я помог Сильвии забраться на лошадь, хоть это и выглядело довольно глупо. Девушка кивнула и, в свою очередь, вновь протянула мне руку. Жест я оценил и забрался на круп одним прыжком. Девушки хмыкнули, но смолчали.

Все-таки нравится мне здешняя природа. Прямо как дома. Те же деревья, припорошенные снегом, тот же воздух, морозный, но не особо. Легкая качка, освежающий ветер и девушка в объятиях… Если бы я не так устал и тело болело хоть немного меньше, мысли ушли бы в другое русло. Но сейчас меня безжалостно клонило в сон. Пять минут я честно боролся с этой напастью. Увы, победить мне было не суждено. Подвернув капюшон плаща под щеку, я устроил что-то вроде подушки прямо на плече Сильверстоун.

– Ты чего удумал? – взвилась она.

– Совращать тебя буду, – зевая, ответил я. – Как проснусь, так сразу и совращу…

К вечеру мы, вернее, девушки и спящий я, добрались до Пьяных холмов. Любопытное местечко. Когда-то здесь сошлись в схватке все те же войска, наши против нимийцев. Результатом сражения стали холмы, которые, казалось, качались на ветру, до того сильно у них были искривлены очертания. И издалека действительно казалось, что они двигаются, словно пьяный рыбак, возвращающийся домой после вечерних посиделок в придорожном трактире.

С побудкой мне, как всегда, не везло. Никакого нежного женского шепота – просто внаглую спихнули с конячки в ближайший сугроб. Я ответил тем же – метнул три снежка, угодивших точно в цель. Оценив физиономии компаньонш, я галантно, насколько позволяли манеры, откланялся и отправился в рощицу за хворостом. Правда, по дороге пришлось увернуться от булыжника, по форме напоминающего здоровенный кулак вышибалы. Так я и назвал его – каменный кулак. Вообще придумывать названия тому, что видишь впервые в жизни, – довольно интересное занятие. Чувствуешь себя первооткрывателем. Как говорил Добряк, «зарождается дух приключений». И темным понятно, что выражался он иначе и в его речах на пять бранных словечек было всего одно цензурное, но я же воспитан в культурном городе.

Сбор горючего для костра не занял много времени, и если бы не барс, захотевший мною перекусить, все было бы просто сказочно. Но этот пушистый котяра, ощерившись острыми, как бритва, зубками, прыгнул мне на спину в самый неподходящий момент. Выхватить кинжалы я не успел, поэтому просто дубасил его латными перчатками. Он же, в свою очередь, пытался прокусить доспех. В итоге пришлось идти на мировую: кошак утопал, прихрамывая на две ноги, а я прикладывал снег к пострадавшему лицу и сворачивал драный плащ. Эх, не держится на мне одежда, горит нещадно. Так и разориться можно. Сначала куртка пострадала, потом казенная снаряга, теперь вот шмотки с чужого плеча гибнут. Что мне, в нудисты теперь записываться? В лагерь я возвращался раздраженный, израненный (в очередной раз, кстати), но все же держа в руках охапку хвороста. Девушки мой героизм не оценили. Они вообще сидели спиной к роще и грели руки над мерно потрескивающим пламенем.

– Магия, – сплюнул я и скинул хворост.

Поворчав еще немного, сел напротив волшебниц и уставился в костер. Мысли текли вяло. Иногда я морщился от боли. Спина еще не до конца зажила и порой напоминала о себе, да и ребра ныли нещадно. Ну и не стоит забывать про пятую точку, на которую я все-таки нашел приключения.