Секреты американской космонавтики - Александр Железняков

С тех пор реактивный ранец стал экзотикой. Лишь изредка его используют для его развлечения публики в перерывах на футбольных матчах, в рекламных шоу или для трюков в кино. Правда, его видели в 1984 году в Лос-Анджелесе на церемонии открытия XXIII Олимпийских игр.

Полет на фоне пирамид

Новый всплеск интереса к индивидуальным средствам передвижения по воздуху с использованием реактивной тяги прорезался в 1990-х годах, когда группой американских инженеров была разработана усовершенствованная версия, получившая наименование «РБ 2000 Рокет Белт». Модифицированный «пояс» позволял находиться в воздухе 30 секунд вместо 20 секунд, как его предшественник. Увеличение продолжительности полета было достигнуто за счет увеличения количества топлива, в качестве которого использовалась смесь пероксида водорода с газообразным азотом. Примесь нитрата серебра играла при этом роль катализатора.

Сам ранец особым конструктивным изменениям не подвергся. Движение обеспечивалось реактивной струей из двух согнутых труб за спиной пилота. При этом центр масс человека находится чуть ниже сопел, поэтому при полете сохраняется вертикальное положение тела. Две ручки управления, жестко сцепленные с ранцем, размещались впереди, как подлокотники у кресла. Под правой рукой находился регулятор мощности, управляющий реактивной струей. Изменяя направление сопел, пилот мог не только подниматься на некоторую высоту, но и совершать горизонтальный полет. «РБ 2000 Рокет Белт» позволял развивать скорость до 161 километра в час.

Да, еще надо отметить, что полеты с ранцем необходимо совершать только в специальном костюме, отдаленно напоминающем скафандр или жаростойкий костюм пожарного. Иначе пилот рискует обжечь свои «филейные» части.

Пару лет о «РБ 2000 Рокет Белт» много писали, предрекая ему хорошие перспективы. Однако в 1995 году он исчез из поля зрения специалистов и публики. Не исключено, что работа над ним продолжалась и дальше, если бы не произошла неприглядная история: одного из создателей устройства обвинили в убийстве другого. И хотя доказать состав преступления не удалось, деньги конструкторам давать перестали.

Сейчас о ракетных ранцах можно услышать очень редко, только когда устанавливаются новые рекорды или разгораются какие-нибудь скандалы. А те ранцы, которые когда-то сделал Уинделл Мур, можно увидеть в Нью-йоркском университете и музее университетского городка Буффало, где их хранят в экспозиции достижений технической мысли человека.

Но, как мне кажется, история ракетных ранцев еще далека от своего завершения, и у них есть будущее. Может быть, пройдет всего несколько лет, и мы вновь увидим их в действии. Причем не только на показательных выступлениях или на киноэкране, но и в повседневной жизни. Стопроцентной гарантии этого нет, но надеяться хочется. Уж больно привлекательна эта «игрушка».

Два поражения, которые США потерпели в самом начале космической эры (первый спутник и первый человек), поставили американцев в очень неприятное положение. Они так кичились своим технологическим превосходством перед всем остальным миром – и вдруг оказались в роли даже не догоняющей, а вечно отстающей нации. Чтобы восстановить свое реноме, им требовалось совершить в космосе нечто невообразимое. Например, слетать на Луну. Эту задачу и поставил перед нацией президент США Джон Кеннеди.

Едва отправившись от шока, вызванного сообщением о полете в космос гражданина СССР, Кеннеди направил вице-президенту Линдону Джонсону меморандум, в котором, среди прочего, говорилось: «В продолжение нашего разговора я хотел бы, чтобы вы, как председатель Совета по космосу, возглавили проведение всестороннего анализа наших позиций в исследовании и использовании космоса». Далее Кеннеди просил дать ему ответы на конкретные вопросы.

1. Есть ли у США возможность оставить Советы позади, осуществив посадку ракеты на Луне?

2. Существует ли какая-либо внятная космическая программа, обещающая внушительные результаты в ближайшее время?

3. Какие дополнительные расходы понадобятся для реализации этой программы?

4. Должны ли США при разработке больших ракет-носителей отдать предпочтение ядерному, жидкому или твердому топливу или комбинации всех трех?

5. Предпринимаются ли максимальные усилия по реализации космической программы, и есть ли от этих усилий практическая отдача?

Джонсон незамедлительно переадресовал все эти вопросы Вернеру фон Брауну. Чтобы ответить на них немцу не потребовалось много времени, и вскоре он представил руководству доклад, в котором весьма пессимистично оценил сложившуюся ситуацию, но при этом предложил хорошо аргументированную программу ответных действий, которые США могли противопоставить советским успехам в космосе.

В ответе на первый вопрос фон Браун обратил внимание американского руководства на тот факт, что некоторое время назад Советский Союз смог отправить станцию в сторону Венеры. Это говорило о том, что в руках советских специалистов имеется носитель, способный доставить на околоземную орбиту полезный груз массой более шести тонн. С помощью такой ракеты можно поднять в космос нескольких астронавтов одновременно, обеспечить мягкую посадку на Луне, вывести аппарат массой до 2250 килограммов на орбиту вокруг Луны и обеспечить его возвращение на Землю. Однако для высадки человека на Луну этого было мало. Для этого нужна была ракета в десять раз более мощная, чем имевшаяся в наличии. Вернер фон Браун писал: «…можно с уверенностью сказать, что: а) мы не имеем хороших шансов опередить Советы в создании пилотируемой лаборатории в космосе; б) у нас есть спортивный интерес добиться лидерства над Советами, осуществив мягкую посадку на лунную поверхность станции, оснащенной радиопередатчиком; в) у нас есть спортивный интерес раньше Советов совершить облет Луны пилотируемым кораблем с экипажем из трех человек (1965–1966 годы); г) у нас есть отличные шансы одержать победу над Советами, совершив первую высадку экипажа на Луне. Если мы предпримем ударную программу, я думаю, эта задача может быть выполнена в 1967–1968 годах».

А в заключение фон Браун писал: «.мы соревнуемся с решительным противником, который перевел свою экономику на режим военного времени. Большинство же наших действий отвечают обычным условиям мирного времени. Я не верю, что мы можем выиграть эту гонку, если не предпримем ряд мер, которые до сих пор считались приемлемыми только для чрезвычайного положения».

Даже если у Кеннеди на тот момент и не было намерения объявить о начале лунной гонки, фон Браун своим письмом его явно подтолкнул к принятию такого решения.

Доклад «О неотложных мерах по обеспечению национальной безопасности», облаченный в форму обращения к Конгрессу, прозвучал 25 мая 1961 года. Я приведу здесь три выдержки из этого выступления: преамбулу, где объясняется, почему президент счел необходимым обратиться к законодателям в столь «неурочное» время; первый раздел, показывающий, что лунная гонка была лишь частью глобального противостояния двух социальных систем; и раздел, непосредственно касающийся космоса.