Темные ущелья - Ричард Морган

Кириаты построили Империю, их магия и знания поддерживали ее даже сейчас. Вот, точно. Служение последней из их рода могло быть лишь наиболее почетным служением самой Империи и всем ее народам.

Ну, как-то так.

И теперь все пошло псу под хвост, повсюду гребаная кутерьма, и он ничегошеньки не может с этим поделать. Орнли захватило пиратское отребье из Лиги, госпожу Арчет взяли в плен и увезли на корабле куда-то, скорее всего на юг, в Трелейн. Господин Рингил потерпел поражение, невзирая на темные искусства и смертоносное, мастерское владение сталью. Низвергнут обычным наемником в тот момент, когда победа казалась так близка. Имперские войска рассеяны: кого-то уже заковали в цепи вместе с госпожой Арчет, а кого-то ожидает та же участь. Они заперты в городской тюрьме или, как он сам, брошены небольшими группами в темные сырые и вонючие подвалы по всему Орнли.

Он рычит и бессильно бьет кулаком по стене из необработанного камня, ведет рукой в сторону, раздирая кожу на костяшках так, чтобы потекли густые, медленные капли крови. Остальные на мгновение вздрагивают во мраке, удивленно смотрят на него, видят, что он сделал. Боль обжигает ненадолго, она кажется далекой и никак не может соперничать с другими царапинами, ушибами и мелкими порезами, которые он подсобрал во время дневной стычки. Он стискивает зубы и шипит, как загнанный в угол зверь. Товарищи по несчастью отворачиваются, безмолвно глядят на огарки свечей, догорающие на земляном полу подвала. Он едва ли может в чем-то винить этих бедолаг. Им приходится сражаться с собственными демонами – позорным поражением, вынужденной капитуляцией, вполне вероятной пыткой, которая ждет их, стоит солдатам Лиги прийти в себя, переварить свою победу и решить, что настало время для кое-каких расспросов.

Он вертит сжатым кулаком в мерцании свечей, безучастно смотрит на разодранные костяшки. В скудном зыбком свете кровь кажется черной.

Не надо было этого делать.

Не стоило соглашаться на назначение в поисковые отряды на борт «Гибели дракона».

Не стоило верить, что с госпожой Арчет все будет в порядке, пока он не рядом, даже в этом унылом как помойное ведро, провонявшем рыбой сраном северном городишке.

Не надо было прислушиваться к доводам, будто подлинная угроза – немертвый владыка-чародей, чью могилу они искали, и лучшая услуга, которую он может оказать Империи и госпоже Арчет, – это прикончить ублюдка побыстрей и насовсем.

И он бы не совершил такой ошибки – ни одной ошибки бы не совершил! – если бы не тихие, шепчущие уговоры гребаного Кормчего.

Он просыпается на спальном мешке у тихо потрескивающего костра. Красные искры рвутся в небо над его головой, смешиваясь с россыпью холодных белых звезд. Он приподнимается и смотрит сквозь колыхание пламени туда, где сидит Хьил Обездоленный с мандолиной на коленях и в широкополой шляпе, надвинутой на глаза.

– Как ты меня нашел?

Хьил кивает, указывая на другую сторону костра.

– Они тебя принесли.

Справа от него у огня сидят трое, скрестив ноги и опустив головы, словно в молитве. Они не разговаривают и не смотрят на него, не подают вида, что осознают присутствие Рингила и Хьила. Они даже не дышат. Если бы лохмотья, в которые превратилась их одежда, время от времени не колыхались от ночного ветерка, они выглядели бы статуями, вырезанными из обсидиана в честь некоей благоприятной встречи у костра, о которой могли бы написать летописцы в хрониках этого края.

Но они – не статуи.

Они – его мертвецы. Его личный хладный отряд, хотя на самом деле он понятия не имеет, как именно командует ими. Он лишь знает, что после Хинериона и каравана рабов они так или иначе следуют за ним по пятам. Иногда, стоит его собственной смерти угрожающе приблизиться, они выходят из теней, в которых, как правило, обитают, и придерживают весы судьбы холодным пальцем, помогая ему выпутаться из передряги.

Он знает, что должен быть благодарен за эту закономерность, в чем бы ни заключалась ее суть. Но, глядя на них, чувствует лишь ужасную всепоглощающую скорбь.

Поджарый, с изуродованным лицом, пристально глядит на меч в потеках крови, который держит на бедрах, чуть придерживая обеими руками за эфес и острие.

Здоровенный громила со шрамами на руках и молотом кузнеца на коленях.

Мальчишка Джерин…

Полуголодный беспризорник с напряженным лицом и пустыми руками – только его смерть Рингил на самом деле видел, только его знает по имени, но каким-то образом все трое мертвецов привязаны к одному живому.

Он даже не уверен, понимают ли они, что мертвы.

Да, кстати…

Он смотрит на свою руку, поворачивает ее так и этак в свете костра.

– Я что же…

– Нет. – Хьил улыбается сквозь пламя. – Отнюдь нет. Вообще-то, судя по тому, что я вижу, тебя здесь на самом деле практически нет. Твои тени-стражники принесли сюда лишь зыбкий отблеск твоей сущности. Какая жалость. Твое прекрасное тело воина осталось в каком-то из реальных миров, которому оно и принадлежит.

– Да уж, воин – прекрасней некуда. – На него обрушиваются воспоминания. – Я проиграл. Какой-то низкопробный приграничный головорез, затаивший злобу, надрал мне зад.

Улыбка Хьила превращается в хмурую гримасу.

– В такое трудно поверить.

– Эй, мать твою, тебя там не было.

– Ты хотел проиграть?

– Ага, еще как. Устал от жизни, понимаешь.

Обездоленный князь-чародей поднимает голову и впивается в него сверкающим взглядом.

– Не шути так. Я вижу в тебе усталость и ненависть к себе, которые могут сжечь половину мира, если ты их выпустишь, если тебе наконец станет все равно и ты прекратишь себя контролировать. Теперь ответь мне: ты хотел проиграть?

Рингил полностью садится. Некоторое время разглядывает холодное лезвие своих воспоминаний.

– Нет, – говорит он наконец. – Это было сражение один на один. Жизнь и свобода моих людей зависели от моей победы.

Бессильная ярость от случившегося терзает нутро, как боль от старой раны.

Хьил пожимает плечами.

– Значит, ты недооценил противника. Выходит, не такой уж он… низкопробный приграничный головорез.

– Нет, блядь, такой.

– Значит, ему помогли. – Хьил отрывает руки от струн мандолины, взмахивает открытыми ладонями. – Как иначе он мог тебя одолеть? Подумай об этом. Увидь битву снова. Что пошло не так?

Гил снова вглядывается в последние моменты поединка, которые помнит четко. Он опять видит нанесенный урон, то, как Клитрен его снес – легко, словно ничего страшного не случилось. Он опять видит струйки синего дыма, которые изливаются из раны вместе с кровью, и эти раны…