Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 221
Перейти на страницу:

— Конечно поедешь, — ответила Селия, улыбнувшись его не по годам умному замечанию, — тем более что школа Святого Кристофера находится в сельской местности. Мне так будет гораздо спокойнее.

— Почему? Что такого особенного в деревне?

— В деревне всегда безопаснее, когда идет война, — объяснила Селия и, заметив предостерегающее выражение лица Оливера, поспешно добавила: — Там много свежей пищи и нет этих мерзких танков, разъезжающих по дорогам.

— А мне бы хотелось увидеть танки. А как же вы? Что вы будете делать? Чтобы укрыться от них?

— Останемся здесь, конечно. У нас много работы.

— А девочки?

— Джайлз, пока нет полной уверенности в том, что будет война.

— Но если вдруг будет?

— Тогда я отправлю девочек к бабушке. Так что они тоже будут в деревне.

— Но только не рядом со мной, — с надеждой сказал Джайлз. Он хотел во что бы то ни стало отделаться от близнецов.

— Не рядом, не рядом. Джайлз, тебе пора спать. Давай-ка, ступай. Я поднимусь через минуту, предупреди няню.

В детских распоряжалась новая няня: Нэнни и Летти были немедленно уволены в тот ужасный день, когда выяснилось, что у Барти воспаление легких, и ради нее пришлось пожертвовать путешествием на «Титанике».

— Она нам жизнь спасла, — сказала Селия, переводя взгляд с кроватки Барти на Оливера спустя три дня, когда дошла весть о гибели «Титаника» и был опубликован страшный список погибших. — Только представь себе, Оливер, если бы Джайлз не сказал нам, что Барти больна, мы барахтались бы где-то в ледяной воде и тонули. Брр, даже подумать страшно. Да и Барти наверняка умерла бы, потому что эта жуткая парочка даже не удосужилась еще раз вызвать доктора. Как эфемерна жизнь, правда? Из ткани вытягивают какую-то тонкую ниточку — и все меняется.

— Слава богу, что все так вышло, — произнес Оливер, наклоняясь к Барти и гладя ее по голове.

Он был страшно потрясен известием о гибели «Титаника» и мыслью о том, как близко они подошли к смерти. Еще долгие месяцы после этого ему снилось, как он тонет, задыхаясь в ледяной тьме, как расстается с Селией и детьми, которых так сильно любит. А теперь он понимал, что любит и Барти. Первые сорок восемь часов, когда она была на волосок от смерти, так что пришлось вызвать ее мать и дни и ночи напролет постоянно дежурить возле ее постели, Оливер смотрел на маленькое, лихорадочно пылающее тельце, прислушивался к частому, хриплому дыханию, страшному кашлю и буквально холодел при мысли, что девочка умрет. Его страшило не только то, что Селия и он сам будут повинны в ее смерти. Барти уже успела проложить путь к сердцу Оливера своим мужеством, острым маленьким умом и явным расположением к нему.

Джайлз совершенно ополоумел от страха потерять Барти.

— Она была моим другом, — повторял он, — моим лучшим другом, моим единственным другом. Она не может умереть, так не должно быть.

Даже испытывая жесточайшие душевные страдания, Селия была обеспокоена тем, что Джайлз видел в Барти единственного друга. Он вообще был странным ребенком, и чем дальше, тем очевиднее это становилось. Склонный к одиночеству, серьезный, внешне покорный, он в глубине души противился всякому внешнему давлению. Джайлз был умен, но не скор — ему требовалось время подумать. Если им овладевала какая-то мысль, он подолгу работал над ней. Читать мальчик научился поздно, но не прошло и года, как он уже начал осваивать довольно сложные книги. Распорядок занятий был для него целой проблемой, пока он не выработал для себя некую логическую схему, после чего в течение дня мог усваивать значительный объем материала.

В школе Джайлз не пользовался особым вниманием одноклассников и их родителей. Его редко приглашали на дни рождения, он держался особняком и имел всего одного-двух приятелей, поэтому счастливее всего чувствовал себя во время каникул, когда они с Барти выдумывали всякие сложные игры, в которые играли долгие свободные дни. Они то путешествовали по какой-нибудь далекой стране, отыскивая дорогу домой на труднопроходимой местности, то были солдатами армии, сражавшейся за родину, то воображали себя королем и королевой, которые устанавливали законы и с особым величием правили своими подданными — близнецами, когда те участвовали в игре, и гораздо более любимой новой няней.

— Это незаконно, — говорил, бывало, Джайлз, — заходить за линию тротуара. Вы должны идти посередине. Иначе вас оштрафуют.

— В нашей стране, — торжественно провозглашала Барти, — все законы очень справедливые. И те, кто их не выполняет, платят штраф.

Барти в свои семь лет была очень сообразительной: она быстро схватывала все новое и заучивала наизусть — все ей давалось одинаково легко. По утрам она ходила в школу, в маленькое заведение совсем рядом с Кингз-роуд. Учительница сказала Селии, что Барти — самый умный ребенок в классе. Девочка усердно трудилась — не из чувства долга, а потому, что ей это очень нравилось. Как и Джайлз, она не пользовалась популярностью среди детей, уже из-за того даже, что слишком отличалась от них. Дети, с их безошибочным инстинктом к таким вещам, подметили ее слегка иные интонации, скованность в общении, нежелание рассказывать о себе. В школу ее, как и всех прочих детей, приводила няня, но разница заключалась в том, что красивая женщина, которая посещала школьные концерты и другие праздники, приходилась Барти не мамой, а так называемой тетей. Когда на Барти давили, она говорила о ком-то еще, о какой-то маме. Барти никогда не называла Селию мамой или мамочкой, считая это злейшим предательством. Она пыталась вообще об этом не говорить, но, если ее припирали к стенке, говорила правду. И этой-то правдой, однажды узнав ее, другие дети и изводили Барти.

Потом они пустились в дальнейшие изыскания: сплетни нянек послужили им большим подспорьем. Тактичная сдержанность новой няни Литтонов в этом вопросе, увы, слишком запоздала: Дженни уже успела всласть наговориться о Барти на скамейках в Кенсингтон-гарденс, и история оказалась весьма впечатляющей.

— Наша няня говорит, что Барти жила в сточной канаве, перед тем как леди Селия взяла ее к себе в дом. С нее пришлось соскабливать грязь.

— А моя няня утверждает, что у Барти были вши. И что она ела руками.

— Я слышала, ее отец — пьяница.

— Да, и еще у них в семье шестеро детей, и все спят в одной кровати.

Барти тут же прозвали босячкой и беспризорницей. Как и Джайлза, Барти не приглашали в гости, с ней даже в школе никто не хотел общаться. Она скрывала, что страдает, прятала свои чувства за гордым молчанием, которое еще более отдаляло ее от остальных, и сидела над книгами, в то время как другие дети играли и веселились. Ее успехи в учебе стали еще одним поводом помучить ее. Босячка-зубрилка — вот как все дети звали теперь Барти, и это еще больше усугубило ее одиночество. И все-таки Барти предпочитала школу дому. Здесь, по крайней мере, не было близнецов.

Близнецы в свои четыре года стали просто чудовищами. Джайлз называл их извергами. Красивые, очаровательные, своевольные девочки с ярко выраженным личностным началом, помноженным надвое, были обречены на крайнюю избалованность. Не только дома, но всюду, куда бы они ни приходили, люди, заметив девочек, улыбались, указывали в их сторону и говорили: «Смотрите, какие прелестные куколки!»

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 221
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?