Жертва - Даниэль Зеа Рэй

– Значит, я осведомитель, – я тоже посмотрела на Одьена.

– Она послушница, Поук. Мы с Алексис работаем вместе. Она врач.

– Новый травматолог? Так это вы?

– Да, это я, – утвердительно кивнула.

– И какая информация у вас есть для меня?

– Я знаю, что Питера убил палач. И я сомневаюсь в том, что он спрыгнул с крыши сам.

– Миз, это я и без вас знаю! – судя по тону, Поук был в ярости. – Если на этом все – до свидания!

– Питер был высшим палачом, – добавила я. – Убить его мог только профессионал своего дела. Убивать в больнице, где работают хранители, где во втором измерении можно быть случайно пойманным – слишком опасно. Но можно убить из третьего и четвертого измерений, создав порталы во второе. Для этого нужно находиться где-то рядом. В метрах ста, может, дальше от жертвы. И на такой трюк с открытием порталов способны только те, у кого от природы более сильный Исток. Низшие палачи. У них более слабый Поток, но это компенсируется более сильным Истоком, чем у всех остальных. Ваш Призрак – это низший палач. Найти такого послушника – как искать иголку в стоге сена. Пока вы не поймаете его за руку, вы не сможете определить, кто он такой.

Одьен внимательно на меня смотрел. Поук тоже не сводил глаз.

– И даже если определите, нужны опытные хранители, способные прыгать в третье и четвертое измерения, – добавила я. – А для таких прыжков хранителям нужен якорь, закрепленный на палаче. Это значит, что без палача вам его не поймать. И не убить.

– И откуда послушница все это знает? – спросил Поук.

– У меня есть выход на палача, который может вам помочь.

– И кто это?

– Пусть его имя останется в тайне.

– Ты его знаешь? – Поук обратился к Одьену.

– Да. Мы знакомы.

– А если он работает на них?

– Это проверенный человек, – ответил Одьен.

– Для того, чтобы начать охоту на Призрака и его шайку, – продолжила я, – нам нужны зацепки. Питер работал в вашей газете. Вы знали его, в отличие от нас. Скажите, за что его могли сбросить с крыши, а потом добить в больнице?

– А кто вы такая в этой истории? – Поук прищурился.

– Я ваш связной.

– Связной, значит, – Поук хмыкнул. – Ну, ладно. Поверю на слово. Питер устроился в нашу газету год назад. Я поручил ему непыльную работенку – вести колонку поздравлений и некрологов. В беседах с родственниками умерших для составления красивого посвящения в газете Питер стал обращать внимание, что в округе часто погибают послушники в возрасте до сорока лет. В смысле, они погибают чаще, чем в других округах. Питеру это показалось странным, и он поднял статику смертности за последние двадцать лет. Девять лет назад в нашем округе показатели смертности начали расти. И увеличивались с каждым годом. Самоубийства, аварии на автомагистрали, рак. Он пришел к тем же выводам, что и я. Два года назад я стал говорить о том, что творится что-то неладное, – Поук повернулся в Одьену. – В итоге, три палача погибли, прежде, чем вы поняли, что есть система, – Поук снова повернулся ко мне. – Но Питер зашел в расследовании дальше меня. Он не стал охватывать все, как делал я, а вплотную взялся за расследование аварий на автомагистрали со смертельными исходами. И начал с дела моей сестры, – Поук развернулся и направился в сторону съезда.

Мы с Одьеном пошли следом за ним.

– Моя сестра выехала на автомагистраль здесь. В этот момент водитель со встречной полосы движения резко свернул налево, сбил ограждение, пересек дорогу и врезался в ее машину. Все длилось доли секунд. Экспертиза установила, что обе машины были в исправном состоянии. Сухое дорожное покрытие, светлое время суток. Нет признаков алкогольного опьянения у водителя – виновника аварии. Мужчина-послушник ехал в Р. из Т. Страховой агент. У него была назначена встреча с клиентами из Р. Никаких проблем со здоровьем. Двадцать шесть лет. Стаж вождения больше семи лет. «Не справился с управлением» – так нам сказали архиереи. Так написали в своем отчете о ДТП. Что же такого произошло, что он не справился с управлением и резко свернул влево? – Поук остановился на обочине дороги у самого съезда. – Внезапная коронарная смерть – излюбленный посмертный диагноз для жертв Жатвы. Резкая боль в груди слева, водитель инстинктивно тянется к груди и припадает к рулю, наваливаясь на него торсом, сгибается влево, потому что там болит, сбивает ограждение и врезается в машину моей сестры. Ни одна экспертиза не сможет доказать, что сердце водителя остановилось на долю секунды раньше, чем он получил травмы, несовместимые с жизнью, – Поук указал пальцем на мост, возвышающийся вдалеке. – Транспортная развязка. На этом мосту всегда мало машин, особенно в период с десяти утра до обеда и в ночное время. Люди уезжают на работу из С., к вечеру возвращаются. С этого моста открывается прекрасный вид на дорогу внизу. Расстояние до места аварии около ста метров. Скажи, – Поук повернулся ко мне, – твой палач, стоя на этом мосту, смог бы убить послушника, который едет в машине?

– Думаю, да, – кивнула я.

– Я тоже так думаю. На этом участке дороги за прошедшие девять лет случилось двадцать три дорожно-транспортных происшествия с летальными исходами. Только в одном случае из двадцати трех причиной аварии стало вождение в пьяном виде. Все остальные просто не справились с управлением. Из-за большого числа аварий три года назад на этом участке дороги установили ограничение скорости. Камер видеонаблюдения нет до сих пор, – Поук обернулся ко мне. – Питер стал изучать другие участки автомагистрали. Он определил горячие точки, где аварии происходили чаще всего. В одном месте к дороге близко примыкает лесополоса. В другом есть подземный пешеходный переход. В третьем – развязка на город Р. В четвертом – резкий уклон дороги и съезд на стоянку автомобилей. Итого пять точек вместе с этой. И нигде нет камер. Не было камер, – добавил он.

– Вы их установили, – предположила я.

– Да, – Поук кивнул. – Мы с Питером определили оптимальные обзорные точки. А потом он забрался на крышу своего дома и сиганул с нее. В итоге, я сделал всю работу один. На этой неделе произошла очередная авария. В том месте, где есть подземный пешеходный переход. Трое человек погибло сразу. Остальных повезли в разные больницы.

– У вас есть записи с камер из того перехода? – спросила я.

Поук сбил краем ботинка камушек с обочины.

– Не только из перехода. У меня есть запись самой аварии.

– И?

– Пойдемте в машину, – он развернулся и направился обратно.

Мы с Одьеном сели в его автомобиль. Одьен спереди, я на заднее сидение. Поук порылся рукой под креслом водителя и достал голопроектор.

– Это запись из перехода. За три минуты до аварии.

На лобовом стекле возникло изображение туннеля в серо-зеленых тонах. Камера явно была закреплена где-то сверху, потому что были видны две стены и бетонный пол.