Хранитель пчел из Алеппо - Кристи Лефтери

завибрировал телефон. Мужчина взглянул на светящийся экран и переменился в лице, его щека дернулась. Он стиснул челюсть и перевернул телефон экраном вниз.

– Так, и куда вам нужно?

– В Англию.

– Ха!

– Все смеются, – сказал я.

– Амбициозно. Дорого.

Я опустил голову, беспокоясь за деньги в рюкзаке. Я будто принес сумку, полную яиц.

– Две тысячи евро – до Дании. Три тысячи – до Германии, – сказал проводник и выдержал паузу. – Вам лучше выбрать какую-нибудь из этих стран.

– Сколько до Англии?

– Семь тысяч за вас двоих.

– Семь тысяч! – воскликнула Афра. – Это же безумие! Сколько стоит перелет отсюда до Англии?

Мужчина засмеялся, Афра сморщила нос и отвернулась.

– Это не путевка до Англии, – сказал он. – Вы платите за наши услуги. Англия – особенное место, там вы будете в большей безопасности. Нам сложнее довезти вас туда. За это дополнительная стоимость.

Казалось, Афра хочет плюнуть ему в лицо. Я легонько толкнул ее ногу.

– Поэтому мы и хотим добраться туда, – сказал я. – Мы очень устали. Но у нас нет столько денег.

– Сколько есть?

– Пять тысяч.

– Наличкой?

Я глянул через плечо.

Мужчина изогнул брови:

– Вы ходите повсюду с такой суммой?

– Нет, – сказал я. – У меня только немного наличных средств, а остальное хранится на счете. Я сделаю что угодно. Найду работу, чтобы накопить денег. Буду собирать мусор, мыть машины или окна – что угодно.

– Ха! Где ты, по-твоему, находишься? Даже местные не могут найти работу.

– С меня довольно, – сказала Афра и поднялась со стула.

Я поймал ее за руку. Заметив мое отчаяние, мужчина улыбнулся.

– Ты можешь поработать на меня, – сказал он.

– Что за работа?

– Просто развозка посылок.

– Просто?

– Другие еще дети, не умеют водить. Мне нужен водитель. Ты умеешь?

Я кивнул.

– Поработаешь на меня три недели. Будешь хорошо себя вести, тогда я сброшу до пяти тысяч для вас двоих.

– Хорошо, – согласился я и протянул руку, но он только оскалился.

Афра вновь притихла, но я чувствовал ее злость.

– Вам придется переехать ко мне.

– Зачем?

– Я должен быть уверен, что ты не сбежишь с машиной и посылками.

Лед в стаканчике уже растаял, и мужчина подался вперед, обхватив губами трубочку и засасывая жидкость.

– Так я буду знать, что ты не сбежишь, ведь у меня останется Афра – так твое имя, да?

Не успела жена ответить, как он поднял руку и попросил у официанта листок бумаги и ручку, чтобы записать адрес.

– Встретимся в этом месте завтра в десять вечера. Если вы не придете, я пойму, что вы передумали.

Мы вернулись в парк после обеда. На открытой поляне между палатками и одеялами гоняли мяч дети. Другие спорили из-за стеклянных шариков. Двое устроили на земле деревню из камешков и листьев. Мысль о том, что мы уедем отсюда, наполняла меня энергией, вселяла надежду, но позже я понял, что разглядываю детей и выискиваю среди них Мухаммеда. Я чуть ли не видел перед собой его черные глаза, наполнившиеся страхом и сомнениями. А вот Сами совершенно исчез из моего сознания; как я ни пытался оживить его – не мог вспомнить лица.

Анжелика сидела под деревом и ждала нас. Она снова покрыла лицо тальком и положила руки на колени. В такие моменты ее окружала неподвижность, одиночество, на которое было невыносимо смотреть. Где-то вдалеке плакал ребенок, и я заметил, что у нее вновь пошло молоко, источая кисловатый запах.

Афра попросила меня достать из-под одеяла рисунок, после чего передала его Анжелике.

– Это ты нарисовала?

Жена кивнула:

– Для тебя.

Анжелика смотрела то на рисунок, то на Афру. Я видел в ее взгляде вопросы, но она молчала, просто сидела с картинкой в руках, смотрела на нее и на играющих детей и думала о чем-то своем.

– Здесь, – сказала она, – скрывают все, что не хотят показывать миру. Но этот рисунок напоминает мне о другом мире, лучшем.

Возможно, она знала, что мы собираемся уехать, потому что разрыдалась, а потом всю ночь проспала рядом с Афрой – легла рядом, положив ладонь ей на руку. Они напоминали мне сестер или старых подруг.

Глава 12

Утро после собеседования. Диоманде и марокканец сидят в гостиной и пьют свой новый любимый напиток – чай с молоком. Похоже, они услышали, что я встал, потому что на обеденном столе есть чашка и для меня. От нее идет пар. Я присоединяюсь к ним, поскольку Афра еще спит.

С горячим напитком я подхожу к стеклянным дверям, выглядывая наружу. Сегодня двор залит солнечным светом. На вишневом дереве с его изогнутыми корнями полно птиц – штук тридцать, – и все щебечут. В саду хозяйки за деревянным забором буйство красок: алые и пурпурные цветы, опавшие лепестки на плитке. Нахожу ключ за шторами и открываю двери, впуская в комнату воздух и далекий запах моря.

Диоманде рассказывает марокканцу, как прошло собеседование.

– Думаю, все нормально, – говорит он с улыбкой до ушей. – Дай пять!

Марокканец хлопает по его ладони.

– Я сказал им то, что говорили вы. Мама, сестра, тяжелая жизнь. Но они задают мне очень странные вопросы.

– Например?

– Какой у нас национальный гимн. Просят спеть его.

– И ты спел?

Диоманде встает и, приложив руку к груди, запевает, не переставая улыбаться:

Мы приветствуем тебя, земля надежды,

страна гостеприимства,

легионы доблестные

восстановили достоинство твое.

Любимый наш Берег Слоновой Кости,

твои сыны,

гордые строители величия твоего,

не все здесь собрались,

но в радости мы создаем тебя.

Гордые граждане Берега Слоновой Кости,

страна зовет нас.

Если мы вернули свободу миром,

то стать должны примером

надежды для человечества.

Создаем мы в новой вере

землю истинного братства.

– Ты знаешь его на английском?

Диоманде кивает.

– И ты пел его по-английски?

– Да.

– А что? В чем проблема? – спрашиваю я.

– Слова создают очень оптимистичную картину!

Парень садится с удрученным видом.

– Но я же рассказываю им. Говорю, что жизнь тяжела. Говорю о Ливии и тюрьме, где били меня так сильно, что казалось, я умру. Говорю, что жизнь моей матери и сестры тяжела из-за гражданской войны. Я не работаю, и мама отправила меня на поиски лучшей жизни. Я говорю им все это. Говорю, что здесь есть надежда. Здесь я, может, найду работу. Могу убирать, могу готовить, могу учить, у меня много навыков.

Птицы стихли,