Повседневная жизнь старообрядцев - Кирилл Кожурин

В законодательстве Екатерины II о свободе старообрядческого исповедания действовало два принципа. Во-первых, старообрядцы могли пользоваться полными гражданскими правами, каждый согласно своему сословному положению, но эти права были им дарованы как гражданам, а не как старообрядцам, без всякого отношения к вероисповеданию. Во-вторых, старообрядцы имели полную свободу отправления своих религиозных потребностей, но эта свобода не означала ни юридического признания старообрядчества, ни положительного или отрицательного к нему отношения, а имела чисто гражданское основание. Законодательство Екатерины ещё не пользовалось понятиями старообрядческой общины или прихода, не регламентировало их прав и обязанностей.

По поводу церковных реформ XVII века императрица высказывалась необычайно смело: «Никон внёс разлад и разделение между народом и престолом; до него государи были отцами своего народа, самодержавными охранителями православных на любви и свободе, на единости престола с народом в верности веры отцов, в верности обрядов и обычаев предков, основателей отношений государей к их народу. Никон из Алексея царя-отца сделал тирана и истязателя своего народа… Народ стал видеть в своих царях антихристов, и мы его не виним: народ подлинно испытал на себе руку последних. И для чего всё это? Для чего Алексей изменил своему народу, изменил ещё недавнему, ещё памятному избранию народом отца его в царя Российской земли, изменил общим обязанностям всех царей? Чтобы угодить другу своему Никону, чтобы покорить под ноги его и иерархов, и духовенство, и народ, и затем, чтобы из него и будущих патриархов создать врагов престолу и самодержавию. Удивляюсь царю Алексею, его недальновидности: идёт за Никоном, как провинившийся мальчишка за готовящимся его высечь учителем! Вот заслуга никоновской реформы пред престолом и самодержавием!»[118]

В то же время Екатерина разделяла старообрядцев на «хороших» и «плохих» в зависимости от их готовности к компромиссу с властями. Она надеялась, что при помощи кнута и пряника удастся сделать то, чего не удалось добиться одним только кнутом: присоединить старообрядцев к господствующей церкви. Эту мысль она выразила в Манифесте от 3 марта 1764 года, которым освободила старообрядцев от двойного налога. В то же время в манифесте были предусмотрены не только «кроткие» меры: «С потаёнными же раскольниками поступать по всей строгости законов». Под «потаёнными» имелись в виду те, кто отказывался иметь какое-либо общение с господствующей церковью, в то время как были и другие, которые готовы были идти в новообрядческий храм, лишь бы им разрешали креститься двуперстно. Этих последних манифест даже повелевал «не считать раскольниками».

Особое значение в истории старообрядчества приобрёл Манифест императрицы от 4 декабря 1762 года о свободном возвращении «беглецов» на родину, в котором объявлялась «амнистия» за все прежние дела. Этим манифестом Екатерина открыла путь на родину огромной массе русских людей, бежавших за рубеж от преследования за свои религиозные убеждения. В манифесте говорилось: «Ея Императорскаго Величества указом всем живущим за границей российским раскольникам объявить, что им позволяется выходить и селиться особыми слободами не только в Сибири, на Барабинской степи и других порожних и отдалённых местах, но и в Воронежской, Белгородской и Казанской губерниях на порожних и выгодных землях, где полезнее можно быть». Всего для этой цели правительством было отведено 70 тысяч десятин земли. С этого времени начинается открытое заселение Поволжья и Иргиза старообрядцами.

Затем последовали и другие указы о льготах. Эти льготы и послабления были вызваны не одними экономическими причинами — в то время в Россию проникли новые веяния с Запада. Там под влиянием новой философии уже давно прекратились гонения на веру. С другой стороны, на правительство подействовали и события внутри страны — крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачёва (1773–1775). Пугачёв, живший одно время среди старообрядцев в ветковских и стародубских слободах и сам, по некоторым сведениям, являвшийся старообрядцем, в своих манифестах жаловал народ не только землёй, но и «крестом и бородою», то есть свободой исповедания старой веры.

Именно в царствование Екатерины II были основаны два знаменитых духовных центра старообрядчества в Москве — Преображенское и Рогожское кладбища (1771), речь о которых ещё пойдёт впереди.

Сменивший Екатерину II на императорском престоле Павел I (правил с 1796-го по 1801-й) во многом продолжал внутреннюю политику своей матери, однако его действия порой отличались непредсказуемостью. При нём была введена строжайшая цензура, закрыты частные типографии, запрещён ввоз иностранных книг. Придерживаясь учения господствующей церкви, император, тем не менее, показал себя весьма либеральным в религиозных вопросах. Указом от 12 марта 1798 года старообрядцам было разрешено строить церкви во всех епархиях, а 27 октября 1800 года по соглашению с московским митрополитом это решение было распространено и на старую столицу. В царствование Павла I указом от 18 марта 1798 года фактически была объявлена свобода вероисповедания. В то же время, за какое-то незначительное нарушение правил Павел I приказал полностью срыть все строения на Преображенском кладбище, и лишь его смерть помешала осуществить этот приказ.

На царствование Павла I приходится и учреждение так называемого единоверия. Под единоверием подразумевают особенную часть русской господствующей церкви, учреждённую в 1800 году императорским указом по представлению московского митрополита Платона для тех старообрядцев, которые были согласны войти в подчинение Синоду, однако опасались оставить древние обряды. Единоверие было задумано наподобие западной православно-католической унии: при сохранении старого богослужебного чина и древних обычаев единоверцы обязывались принимать священство от господствующей церкви и поминать за литургией новообрядческий Синод, вполне ему подчиняясь. Сам термин «единоверие» был введён, чтобы подчеркнуть несамостоятельность, несамодостаточность общества старообрядцев, примкнувших к господствующей церкви. Единоверцы не раз выражали неудовлетворённость тем «званием», которое было им присвоено, ссылаясь на его неопределённость. Дело даже дошло до того, что на Всероссийском съезде единоверцев, состоявшемся в 1912 году в Петербурге, было принято решение о переименовании единоверцев в православных старообрядцев, но новое название так и не прижилось.

Официальному учреждению единоверия предшествовали следующие события: в 1784 году с соизволения императрицы Екатерины II и по распоряжению «первенствующего члена Синода» митрополита Гавриила старообрядцам, жившим в Белорусской, Малороссийской и Новороссийской губерниях, «даровались» священники с дозволением служить по старым обрядам. 26 августа 1785 года высочайшим повелением князю Потёмкину было предписано назначить старообрядцам для поселения места между Днепром и Перекопом, с тем чтобы они получали священников от Таврического архиерея, но отправляли службу по старопечатным книгам.

Во второй половине XVIII века старообрядческий инок Никодим, озабоченный восстановлением в старообрядчестве трёхчинной иерархии, подал соответствующее прошение в Синод. Оно было представлено князю Потёмкину, который подверг его критике, но заинтересовался им и решил соединить проект Никодима со своими планами заселения Новороссии старообрядцами. 19 июля 1796 года члену Синода архиепископу Казанскому Амвросию было повелено «учинить решение» о даровании Верхней Успенской старообрядческой обители иеромонаха на основании указа 1794 года по прошению строителя обители монаха Сергия. В 1797 году Нижегородский епископ Павел доложил Синоду о прошении старообрядцев Нижнего Новгорода и окрестностей (числом до тысячи человек) о даровании им священника. На это прошение последовало «мнение» Синода о дозволении нижегородским старообрядцам иметь священников, служащих по старым обрядам, но рукоположённым от епархиального архиерея. Это мнение было высочайше утверждено указом от 12 марта 1798 года, при этом иметь таковых священников дозволялось старообрядцам и других епархий.