Порядковый номер жертвы - Евгений Сухов

– Фигура крупная, тут ничего не скажешь, – ответил Сергей Иванович. – А где он отметился в Московской области?

– Недалеко от аэропорта Домодедово, – опять не заглядывая в свои бумаги, ответил Колесов. – В конце июля восемьдесят пятого года он был в командировке в Москве и тридцать первого июля недалеко от аэропорта он забил ножом до смерти семнадцатилетнюю девушку Наташу Похлистову. И откусил у нее соски, – добавил Анатолий.

– Домодедово не Москва, – изрек Шамов после некоторого молчания, переваривая сказанное помощником следователя. – Но дежурство оперативников с фотороботом Подражателя там все же надо установить.

– Согласен, – кивнул Колесов.

– Вот ты и будешь с ними дежурить, – добавил Сергей Иванович, покосившись на своего помощника.

– А вы?

– Из московских маньяков кто у нас на очереди после Охотника за младенцами? – не ответил на вопрос Колесова Шамов.

– Режиссер, – коротко ответил Анатолий.

– Что о нем тебе известно?

– Его звали Асратяном Валерием Георгиевичем, – начал Колесов и нашел нужные бумаги на своем столе. – Армянин. Родился в Ереване в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Окончил пединститут, женился на москвичке и переехал в Москву. В восемьдесят первом за развратные действия с несовершеннолетним отбывал наказание. В восемьдесят четвертом освободился, а в восемьдесят пятом снова сел за аналогичное преступление. Жена подала на развод, но Асратян быстро нашел другую женщину, кассиршу продовольственного магазина Марину Макееву. И стал проживать у нее. У Макеевой была дочка Таня четырнадцати лет. И Асратян стал сожительствовать с обеими. Скоро и Марина, и Таня приелись Асратяну. И он придумал хитроумный и беспроигрышный план. Сначала он изучил воздействие на психику человека препаратов снотворного и психотропного свойств: различных транквилизаторов, нейролептиков, седативных препаратов, антидепрессантов. Позже при обыске на квартире Макеевой найдут справочник «Лекарственные средства, применяемые в медицинской практике в СССР», по которому он изучал фармакологические свойства таких препаратов. Асратян запасся такими препаратами, в чем ему помогла несовершеннолетняя Таня Макеева. У нее было какое-то психическое расстройство, связанное с периодическими припадками, и она принимала специальные психотропные препараты, которые покупала в аптеках по рецептам. Один поход к врачу – рецепт. Еще одно посещение врача – еще рецепт… Потом Асратян купил любительскую кинокамеру «Кварц», накупил пленок для съемок, каким-то образом сработало поддельное удостоверение режиссера Мосфильма на имя Святослава Чаплыгина и начиная с восемьдесят восьмого года стал знакомиться с девушками, выбирая их из приезжих провинциалок, – таким было проще задурить мозги. Выдавая себя за известного режиссера – плюс личное обаяние, большие роговые очки и знание женской психологии, – он предлагал девушкам сняться в кино и рисовал всякие радужные перспективы, вплоть до оплачиваемых киностудией заграничных командировок в Берлин, Венецию, Париж, что делало покладистыми и уступчивыми даже самых недоверчивых и осторожных… Слава, деньги, роскошная интересная жизнь… Это если, конечно, девушка успешно пройдет кинопробы. Отсюда, – Колесов отвлекся от своих бумаг, – и появилось его прозвище: Режиссер. Так вот, – снова углубился в свои бумаги лейтенант, – под предлогом прохождения проб он приводил девушек на квартиру Макеевой, якобы своей ассистентки, и угощал кофе, в который подсыпал нужный порошок или таблетки. Жертва впадала в полубессознательное состояние, после чего и начинались «пробы». Частенько все это снималось кинокамерой, чтобы поддерживать антураж кинопроб, но главное – чтобы потом наслаждаться отснятым материалом… Изнасиловав девушку в разных извращенных формах и вдоволь поиздевавшись, Режиссер забирал у нее все ценное, в том числе и носильные вещи, саму девушку обряжал в разное старье, давал лошадиную дозу психотропного препарата, чтобы та ничего не помнила и не могла бы вспомнить, где провела последнее время, и выпроваживал из дома. Доводил ее окольными путями до автобусной остановки или сажал в электричку. Жертвы, которые не умерли по дороге – а такой случай был, – и правда, мало что могли вспомнить…

– А где он знакомился с девушками? – перебил своего помощника Шамов.

– В центре Москвы, – ответил Анатолий Колесов.

– Где конкретно? – потребовал уточнения Сергей Иванович.

Колесов понял вопрос и мельком заглянул в свои бумаги:

– У ГУМа, ЦУМа, на Театральной площади. Но чаще всего у «Детского мира».

– Которого?

– Центрального, что на Лубянке.

– Понял… Сколько всего за ним трупов? – задал новый вопрос Сергей Иванович.

– Три, – не заглядывая в бумаги, ответил Колесов и добавил: – И пять покушений на убийство. А всего за Режиссером семнадцать доказанных эпизодов…

– Так… Интересный типаж, – промолвил Шамов. – Продолжай.

– Когда число изнасилований стало приближаться к десятку, Режиссер решил, что просто отводить подальше свою жертву от дома недостаточно, и стал убивать девушек, чтобы не оставлять их в качестве свидетелей преступлений. Причем убивал он их всякий раз по-разному, чтобы убийства казались разными и не подпали под серию… – Анатолий взглянул на майора Шамова, но тот сосредоточенно молчал. Колесов продолжил: – Первая жертва – Зоя Кукушкина. Зарезана ножом… Второй жертве перед посадкой в электричку маньяк дал выпить под видом кефира бутылку воды с растворенным в ней порошком из восьмидесяти разных таблеток психотропного свойства. Она умерла, не приходя в сознание. Третья жертва, студентка Оксана Митрохина, была найдена мертвой в съемной квартире в ванне, наполненной водой. Он задушил ее полотенцем…

– Как его взяли? – не глядя на Колесова, перебил Сергей Иванович.

– Жертвы мало что помнили, но некоторые все же назвали места, где они познакомились с Режиссером. Это Театральная площадь, ЦУМ, ГУМ и «Детский мир» на Лубянке. Так были определены места его «охоты». Потом очередная его жертва, Татьяна Поскребышева, одна из пяти выживших после убийственной дозы порошков Режиссера, была обнаружена полицией на перроне железнодорожной станции в Домодедово. После нескольких дней, проведенных на больничной койке, Поскребышева вспомнила имя и фамилию «известного режиссера» – Святослав Чаплыгин. Она собиралась поступать, как она выразилась, «на актрису», очень неплохо пела и весьма хорошо рисовала. И по просьбе следователя набросала его портрет. Так появился фоторобот маньяка. В феврале восемьдесят девятого года сыщики МУРа появились на Мосфильме, просмотрели в отделе кадров сотни, если не тысячи, личных дел, но человека с фоторобота не обнаружили. Как и не нашли, естественно, никакого режиссера Святослава Чаплыгина. Дежурства оперативных групп МУРа и сотрудниц полиции в образе простушек-провинциалок в местах охоты Режиссера результатов тоже не дали: сексуальный маньяк словно чувствовал расставленные сети и в них не шел… Еще одна зацепка появилась после обнаружения на станции Царицыно новой жертвы – Ларисы Прохоровой. Ей тоже была дана убийственная доза психотропных препаратов, но организм ее не принял, и Прохорову стошнило. Это спасло ее от смерти. Она рассказала, что кинорежиссер подошел к ней на Театральной площади вместе с женщиной, представился сам, а свою спутницу назвал Светланой Дружининой, после чего заявил, что они собираются снимать новый фильм про гардемаринов и ищут актеров на роли. И предложил ей попробоваться. Прохорова согласилась, после чего ее опоили психотропными препаратами и держали в какой-то квартире несколько дней. И насиловали. Причем «Светлана Дружинина» принимала в этом самое деятельное участие. Где именно находится квартира, Лариса Прохорова сказать не смогла, зато вспомнила, что из окна она видела лицо восточного бородатого мужчины в большом круге. Оказалось, это памятник вьетнамскому революционеру Хо Ши Мину на одноименной площади, недалеко от станции метро «Академическая».