Мой нежный варвар - Джудит Френч

— Пусть говорит то, что у него на сердце, — сказала Роксана. Она нагнулась и взяла Юрия за руку. — Не всегда легко делать то, что необходимо, — сказала она. — Мне понадобится смелость, чтобы попытаться спасти его. Можешь дать мне взаймы немного своей смелости?

Юрий задумался, потом кивнул.

— Да, если это поможет Валу.

— Хорошо, — сказала она. — Ты будешь стоять рядом, и мы вместе сделаем это. И если он не выживет, то решишь, хочешь ли убить меня.

— Договорились, — ответил Юрий.

Пришел Тиз, и Кайан показал ему, как он должен держать Вала. Бактрийский лучник ничего не сказал и встал у ног мальчика.

Когда бронзовое лезвие кинжала раскалилось докрасна, Роксана взглянула на Кайана и кивнула. — Да направит мои руки Ормазд! — произнесла она.

Кайан замер, ожидая, что произойдет дальше.

Вал пронзительно закричал.

Эта ночь была очень трудной. Дважды Роксане казалось, что они теряют ребенка. Кайан, не находя себе места, бродил по комнате, обтирал горячее тельце мальчика, сажал Юрия к себе на колени и брал маленькую руку Вала.

— Помнишь, когда ты был маленьким, Вал, я нес тебя на плечах через снег? А помнишь, как ты пытался попасть в горную козу, у которой один рог был отломан? Она скрылась за выступом скалы и ускакала. Ты пообещал бабушке, что добудешь козу к обеду, и она заставила нас есть кашу и лепешки…

Роксана слушала рассказы о детстве Вала и Юрия, о своем любимом отце, о своей мачехе Сорайе, но ни разу она не услышала ни слова о своем ребенке. Сколько ни прислушивалась она к словам Кайана, ей так и не удалось ничего узнать о маленьком Александре. Быть может, Кайан солгал ей, чтобы заставить следовать за собой? Как ей жить дальше, если он обманул ее, если маленький Александр давно умер, а Кайан не решился сказать ей правду?

Она не могла заснуть, пока Вал находился между жизнью и смертью, и в часы, когда она чувствовала прилив сильной усталости, ей становилось еще страшнее. Она хотела спросить Юрия о его брате Александре, но не могла. Вдруг Юрий скажет правду, и она не сможет вынести ее?

Она снова подумала, что, возможно, Вал ее сын… или Юрий, Может быть, Кайан дал ребенку другое имя, чтобы защитить его? Но если ее сын — один из этих мальчиков, то почему Кайан не сказал об этом? Может, он пытался скрыть от них, кто она на самом деле?

По возрасту Вал должен быть старше ребенка, которого она родила в Вавилоне. Она разглядывала его лицо, обращая внимание на высокий лоб, греческий нос, прекрасный рот, который мог достаться ему от Александра. Она не видела большого сходства, но ее македонец был втрое старше Вала, когда она впервые увидала его. Он был уже зрелым мужчиной, человеком, познавшим лицо войны, полководцем, предавшим огню сотни городов и поразившим их жителей мечом. Разве такое могло пройти бесследно, не отразившись на лице? Откуда ей было знать, как выглядел Александр в детстве?

Она пристально рассматривала лицо Юрия, его умные серые глаза, вьющиеся светлые волосы, ямочки на щеках. Мальчики были похожи, как родные братья, но Кайан уверял, что между ними не было кровного родства. Юрию было не меньше шести лет, может быть, семь, но не более восьми. Она могла полюбить этого озорника с храбрым сердцем, но не видела в нем никакого сходства с Александром. А может, она все же ошибалась?

Может, Кайан сказал ей неправду об отцах этих мальчиков? Каждый мужчина любит больше всего собственных сыновей. Он был очень ласков с ними, позволяя вольности, каких даже она была лишена в общении с Оксиартом. Они явно обожали его. Она видела в их глазах уважение, когда они смотрели на него. Как можно быть таким чудесным отцом и одновременно таить в душе обман и предательство?

— Скажи, что он будет жить! — хрипло произнес Кайан вечером на другой день после того, как она прижгла рану Вала.

Роксана вздрогнула. Неужели она заснула? Она широко открыла глаза, сердце ее бешено стучало. Может, пока они спали, черный всадник увез их мальчика? Она склонилась над Валом, прислушиваясь, дышит ли он.

Да, он был жив. Его дыхание стало легче, но тело все еще было горячим, и он ни разу не открыл глаза.

— Что? Что ты сказал? — спросила она, встречаясь взглядом с Кайаном.

В его глазах читалось безграничное страдание. Он ни разу не вздремнул за все это время.

— Я не расслышала… Должно быть, я задремала.

— Он будет жить? — повторил свой вопрос Кайан. Юрий крепко спал на его руках, запрокинув голову и разбросав руки. На его щеках играл здоровый румянец.

«А мой сын? — хотелось закричать ей. — Что с моим ребенком, которого я доверила тебе? Почему ты ничего не говоришь о нем? Или ты солгал мне? Может быть, Вал мой сын? Он может умереть, так и не назвав меня своей матерью».

Она пыталась заговорить, но слова отказывались слетать с ее губ. Она сдержала рыдания и притронулась к небритой щеке Кайана.

— Я молюсь… — начала она.

Этот мальчик будет жить дальше. В ее ушах зазвучал знакомый голос. На ее глаза навернулись слезы, и она задрожала. Он станет воином, достойным того, чтобы я им гордился.

Она затаила дыхание, узнав голос покойного мужа.

— Он станет воином, — повторила она, сама не понимая, что говорит.

По спине Роксаны пробежал озноб, когда масляная лампа, стоявшая у ложа, на котором лежал Вал, замерцала от порыва холодного ветра, пронесшегося через комнату, вспыхнула и погасла.

— Александр?.. — позвала Роксана.

— Клянусь святым Ормаздом! — вскричал Кайан, вскакивая на ноги. — Что это было?

Вокруг было тихо, лишь раздавались сонные вздохи Юрия.

— Возьми Юрия, — сказал Кайан, перекладывая мальчика ей на руки. — Подожди здесь.

Роксана прижала Юрия к груди и взяла Вала за руку. Она была теплой и мягкой, это была рука живого ребенка.

— Да защитит всех нас священный свет… — начала молиться она.

Может быть, она сошла с ума? Возможно, разум покинул ее, если она слышала голос Александра? А откуда взялся ветер? Это был настоящий ветер или бесплотный дух?

В дверном проеме забрезжил свет. Кайан подошел к ложу и зажег масляную лампу от светильника, который принес с собой.

— В доме тихо, — сказал он. — Не знаю, что могло вызвать сквозняк… — Он посмотрел на Вала. — Он не…

— В том же состоянии, — сказала она. — Ничего не изменилось. — Она покачала головой. — Мы слишком долго не спали. Это ветер донесся из пустыни.

— Наверно, — согласился Кайан. — Дай мне его!

Он протянул руки, чтобы взять Юрия.

— Нет, позволь мне еще подержать его, — ответила она. — Ты, должно быть, устал. — Ее страх усилился и заставил задать вопрос, который она боялась произнести вслух. — Ты обманул меня, Кайан? Почему мальчики не вспоминают о моем сыне? Почему ты ничего не рассказываешь мне о нем? Почему, Кайан? Он умер, да?