Продается Таня. 20 лет - Бранко Миленкович

Через несколько секунд какая-то машина выехала на главную дорогу и остановилась за нами. Сафет вышел, и водитель подъехавшей машины тоже вышел.

Они о чем-то коротко переговорили. Затем оба вернулись по своим машинам. Мы пропустили ту машину вперед и следовали за ней. Теперь мы ехали намного быстрее.

– Ничего не бойся. Это мои друзья, они помогут. Один из них работает в полиции, он с нами на тот случай, если нас остановят на дороге для проверки документов, – сказал Сафет по-сербски, не оборачиваясь ко мне. Потом он достал мобильник и связался с ехавшими в другой машине друзьями. Я молчала.

Вот какой-то маленький провинциальный городок промелькнул мимо, я даже не запомнила его названия… Мы поворачиваем налево на последнем большом перекрестке. Та машина продолжает ехать впереди нас.

Сафет успокоился.

– Что с тобой стряслось? – спросил он меня. – Они тебе ничего не сделали?

– Нет, не успели. Прошлой ночью они приказали мне их развлекать. Если честно, все это закончилось бы для меня ужасно. Помог чей-то ночной приезд. Тот тип, что купил меня у Исмара, быстро вышел вместе с остальной компанией. Они, как видите, сегодня еще не вернулись.

– Это ночное происшествие было не случайно. Его устроил я. Я очень спешил, хотел отвлечь их от тебя любыми способами, и вот видишь, получилось. Не стоит рассказывать все подробности, я боялся, что они тебя обидят. Это примитивные и необразованные люди. В Стамбуле женщина еще как-то может защитить свои права, а здесь, в провинции, никакого уважения…

– Сафет, как вы узнали, что меня увезли из Стамбула, что я в этом селе? – Признаюсь, я до сих пор не могла прийти в себя от новой стремительной перемены своей судьбы.

Я подвинулась левее на заднем сиденье, чтобы в зеркало видеть лицо Сафета. Некоторое время он молчал, загадочно улыбаясь.

– Ты уже не маленькая, так что признаюсь тебе кое в чем. Надеюсь, ты не будешь судить меня слишком строго. Мне, а значит, и тебе очень помогла секретарша Исмара. Ты, кажется, встречалась с ней?

– Да, это та симпатичная женщина. Неужели она сообщала вам обо всем?

– Вот именно. Мы, скажу тебе прямо, уже несколько лет тайно встречаемся. Я больше времени провожу у нее, чем у себя в семье. Но это к делу не относится, не буду тебя загружать лишним. Вот от нее я и узнал, что происходит. Она сразу же передала мне, что Исмар решил продать тебя, она знала кому и сообщила мне. Как раз вовремя, так что я смог приложить все усилия, чтобы вытащить тебя оттуда.

– Теперь я понимаю, почему она так себя вела, когда я последний раз была у Исмара.

– А что тогда случилось? – спросил Сафет.

– Да ничего особенного, просто в этот раз она была необычно приветлива со мной, раньше я за ней такого не замечала. Она прямо спросила меня, как я себя чувствую в своем положении, как мне живется в Стамбуле. Я думала, что это провокация, и не пошла на откровенный разговор.

– Да, она мне говорила об этом и о той перестрелке, в которую вы попали, когда выезжали из Стамбула. Исмар ей все сообщал. Он поручил ей организовать людей, чтобы они пришли за вами в тот мотель, а она параллельно сообщила мне обо всей передряге. Поэтому ночью я смог подстроить, чтобы тот идиот (он одна из пешек Исмара, задействован в переброске наркотиков с Востока через Турцию и Болгарию дальше в Европу) уехал. Якобы возникло срочное дело, по которому я и послал его. А тот тип жаден до денег, плюс очень боится Исмара, так что все сработало.

– А у вас точно не будет никаких проблем из-за этого? – обеспокоенно спросила я.

– Нет, это сделали люди, о которых Исмар никогда в жизни не слышал. Несколько моих хороших друзей. Но они настолько здорово сыграли свою роль, что этому деревенщине и в голову не пришло позвонить Исмару на мобильный. Они убедили его, что нужно сохранять тайну, которая исключает любой контакт, а Исмар не в Турции. Когда этот тип поймет, что его надули, он взбесится, ну и пусть себе бесится. К тому же они и сами сплошь и рядом друг другу врут. На этом больше теряют, чем на транспортных расходах, так что обман в этой среде считается уже привычным делом, – с улыбкой объяснил Сафет.

– А вы знаете что-нибудь о перестрелке, при которой я присутствовала? Мы едва выбрались живыми.

– Мы об этом с тобой не говорили, как-то так получилось, да и времени не было особо, так что скажу сейчас: для Исмара это не редкость. Думаю, речь идет о какой-то крупной махинации с наркотиками. Насколько я знаю, тот, кого тогда взяли в заложники, – воротила наркобизнеса в Турции, один из пяти или шести, а Исмар влез туда, куда не следовало соваться. Они его предупреждали, но он не слушал.

– Что случилось с заложником? В нас не стреляли только потому, что телохранитель держал его на мушке на заднем сиденье. Иначе они бы нас изрешетили.

– Это точно. Это был верный маневр, на самом деле единственно верный в этой ситуации. Иначе вас бы и правда разнесли бы. Он приказал им не стрелять, раз был сам у вас под прицелом. Я не знаю, где он сейчас, но с ним точно ничего не случится. Его выкупит его группировка, только Исмар из-за этой глупой разборки должен будет несколько месяцев быть начеку, затаиться. Но это ему не впервой. За него не стоит беспокоиться.

Сейчас за окном проносились изумительные по красоте виды. Если бы не обстоятельства, я бы с удовольствием просто смотрела на пейзаж за окном. Телефон Сафета периодически звонил, он сам звонил кому-то. Мы остановились после двух-трех часов езды у какого-то ресторана, чтобы поужинать. Оба автомобиля припарковали так, чтобы не бросались в глаза прохожим.

Мы заказали баранину. За нашим столом, кроме Сафета и нашего водителя, никого не было, но позже Сафет пригласил к нам за стол мужчину лет сорока. Тот не был похож на турка. Как только он сел за стол, Сафет сказал ему по-сербски:

– Эсад, это твоя, то есть наша, землячка. Она из Белграда. Ты знаешь ее историю, а теперь познакомьтесь лично. Может, больше никогда и не увидитесь.

– Очень приятно познакомиться, – проговорил мужчина по-сербски.

Я с удивлением переводила взгляд с Сафета на его друга и обратно. Думаю, у меня был очень озадаченный вид.

– Значит, и вы из Сербии? – спросила я наконец.

– Да, но кое-чего нам Эсад не сказал, кое-что пора изменить. Так, Эсад? – встрял в разговор Сафет.

– Да ладно, Сафет, уже поздно.

– Не поздно. Тебе сорок с лишним. Успеешь сесть на последний поезд, – продолжил Сафет, а потом повернулся ко мне и добавил: – Знаешь, Эсад еще не женился. Были возможности, хорошие, но он слишком придирчивый, а время бежит быстро. Женщина, которая выйдет за него, будет жить как королева, – сказал Сафет, смотря на меня, поэтому я восприняла это как намек. А у меня было совсем другое на уме, так что я перевела разговор на другую тему – на трудности, с которыми столкнулись мы с Сафетом.