Бизнес крокодила Гены и другие сказочные повести - Эдуард Успенский

Судя по влажному запаху, озеро приближалось. На пути попался очередной шлагбаум. Его еще не успели спилить на дрова. Более того, он был свежеокрашен, и на нем висел большой плакат-лозунг:

«МЫ ПРИВЕТСТВУЕМ ВСЕХ УЧАСТНИКОВ РЫБНЫХ СОРЕВНОВАНИЙ»

— Интересно, — сказал Колобок, — кто этот лозунг написал? «Мы приветствуем», кто это «мы»?

— Шеф, — сказал Булочкин. — Я знаю кто это «мы». «Мы» — это те, кто написал лозунг.

— Булочкин, Булочкин, я это и без вас знаю. А кто эти «мы»?

— Группа товарищей, вот кто! — нашлась сметливая Колбочкина.

— Группа товарищей приветствует тогда, когда один товарищ умер. А здесь все здоровы и даже рыбу ловят, — отпарировал Колобок.

— Шеф, а стоит ли ломать голову над этой странной одиночной загадкой? — спросил Булочкин. — По-моему, нет.

— А по-моему — да, — сказал Колобок. — Потому что эти одиночные загадки попадаются на каждом шагу. Вон видите, еще одна одиночная загадка.

Все посмотрели в направлении, указанном Колобком, и увидели лозунг:

«ВЫШЕ ЗНАМЯ НАШИХ ПОЛЕЙ И ЛЕСОВ»

— Вы когда-нибудь в жизни встречали знамя полей и лесов? Какого оно цвета? Какой оно формы? Треугольное, квадратное, круглое? И что значит выше? На десять метров? На один метр? Или его надо чуть-чуть приподнять, сантиметров на десять?

— Шеф, — сказал Булочкин. — Я знаю, надо взять среднеарифметическое.

Тут в разговор вмешался военный пенсионер тов. Картонкин.

— Тихо! — сказал он военным голосом. — Ползком вперед, шагом марш!

Бригада Колобка залегла и поползла.

— А почему ползком? — спросил Колобок ползя… то есть скользя… то есть двигаясь по-пластунски. — Почему?

— Мы можем спугнуть браконьеров. А они вооружены.

— Мне кажется, лучше их сразу и спугнуть, — сказала Колбочкина, — а то ведь они нас этим оружием перестрелять могут.

Но спугивать никого не пришлось. Впереди гремела музыка, раздавались песни. Шел рыбно-спортивный праздник. Играли вальс «Амурские волны», песню «С утра сидит на озере веселый рыболов» и все песни композитора Рыбникова.

Колобок вместе со своим отрядом подошел к гуляющим и спросил:

— По какому поводу гуляем, граждане? По какому случаю?

— По случая Дня рыбака.

— По поводу рыбных соревнований.

— А почему соревнования в заповедной зоне?

— А потому что так решил товарищ Объезжалов.

Колобок запомнил эту фамилию. И пошел дальше. Он подошел к группе охотников.

— По какому случаю стреляем, товарищи охотники? По какой дичи? Ведь охота запрещена.

— По случаю Дня рыбака. Запрещена охота на птиц и зверей, а мы стреляем по рыбе.

— Кто же это так остроумно решил?

— Как кто? У нас один решальщик — тов. Объезжалов.

Колобок еще раз запомнил эту фамилию. И снова двинулся со своим отрядом и с пенсионером Картонкиным. На берегу Голубого озера стоял плавучий домик с видом на озеро. Из окна домика доносился запах свежежареной рыбы и вылетала громовая музыка. А от причала домика шла почти до середины озера цепочка поплавков. Кто-то поставил сеть. Около сети крутился какой-то товарищ, вернее гражданин. В синих трусах с лампасами.

— Гражданин, гражданин! — подозвал его Колобок. — Подойдите сюда. Вы арестованы.

— За что?

— За установку сетей в заповедной зоне.

— Да? — возмутился гражданин-товарищ. — А у меня разрешение есть от самого товарища Объезжалова. К нам на соревнование приедет комиссия из центра. Мы должны накормить ее всеми видами рыб, которые водятся в наших угодьях.

— Но если у вас будут рыбные соревнования, рыбные спортсмены наловят рыбу. И можно ею накормить комиссию.

— А если не наловят? Мы не должны ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача. Так говорит товарищ Объезжалов.

— Колобок, — вскричала эмоциональная Колбочкина, — откудова им поймать рыбу, когда некоторые ставят сети?

Тут не выдержал военный пенсионер тов. Картонкин:

— А ну, позвать сюда этого Объезжалова! Если он, конечно, не ушоци.

— Никуда он не ушоци. Он отдыхаючи.

— Позвать его сюда. Мы сдадим его в милицию.

— В какую такую милицию? — сказал человек в трусах с лампасами. — Милиция — это я.

Он поднял с помоста милицейскую фуражку и надел на голову. Теперь, в фуражке и в трусах с лампасами, он сразу стал похож на представителя власти… в трусах и в фуражке.

— Так что идите отсюдова, пока я вас самих не арестовал.

— Ничего себе! — сказала потрясенная Колбочкина. — Некоторые на милиционера открытки посылают, а у некоторых есть личные милиционеры-рыбаки.

— Да вы знаете кто перед вами! — вскричал Булочкин. — Да это же сам Колобок. Немедленно позовите вашего Объезжалова товарища.

Тут в окошко плавучей гостиницы высунулся кучеряво-лысоватый товарищ лет сорока с хвостиком и сказал:

— Это кто хочет поговорить с товарищем Объезжаловым?

— Мы хотим! — смело ответил Колобок.

— Кто это мы? Из какой вы организации?

— Мы из организации НПДД.

— Это что-то железнодорожное?

— Нет, это неотложно-доброе.

— Тогда вы неотложно запишитесь ко мне на прием. Может быть, я вас приму в первом месяце второго квартала.

— А теперь вокруг! — скомандовал человек в трусах с лампасами. — Из заповедной зоны шагом марш!

— Колобок! — вскричал отчаянный Булочкин. — Давай возьмем их штурмом!

Военный пенсионер товарищ Картонкин удержал его.

— Нет! Штурмом мы их не возьмем. Мы возьмем их военной хитростью.

Но Колобок был не согласен.

— Нет, мы не будем брать их военной хитростью. Мы возьмем их народным гневом.

— Колобок! — сказала Колбочкина. — А где мы возьмем народный гнев? Тут и народа-то нет, одни туристы-гитаристы.

— А что? Туристы-гитаристы такие же люди, как и мы, только плохие. Если мы с ними поговорим как следует, они нам помогут.

— Шеф, — предложил Булочкин. — завтра будет рыбный праздник, народное гуляние, вот мы и обратимся к людям, вызовем народный гнев.