Крутая тусовка - Валери Домен

Софи никогда и ничего не боялась. Камера не пугала ее так, как это происходило с подругами по профессии. Она ничуть не боялась чужих взглядов, не сомневалась в собственном имидже, своем уме и своей харизме. Она охотно позволяла гримерше делать с собой все что угодно. Накануне она исключила из списка своих сотрудников ту, что в течение полутора лет делала ее красивой: во время критического просмотра своей передачи она посчитала, что ее левый глаз был подведен сильнее, чем правый. Звезда теленовостей не могла себе позволить не быть безупречной перед взорами более десяти тысяч телезрителей…

Войдя на окрашенную в синий цвет съемочную площадку журнала теленовостей, она сделала знак стоявшей напротив камере и услышала в наушнике голос Бенуа:

— Мы тебя видели только во второй половине дня, значит, все заголовки для тебя приготовил твой помощник?

— Да, надо же ему давать какие-то ответственные поручения, в противном случае он так и останется в моей тени…

— Ты их, по крайней мере, прочла?

— Если это тебя так интересует, я знаю их наизусть! Не забывай, Бенуа, что ты имеешь дело с профессионалкой!

— Значит, я не вывожу их тебе на бегущую строку?

— Как остроумно! Спасибо еще, что не попытался вывести меня из себя прямо перед началом передачи!

— Да разве мне такое удалось бы?

Главный редактор выключил микрофон и вздохнул в режиссерской будке:

— Если бы я только знал, как это сделать!

В застекленной комнате раздался смех, и начался обратный отсчет. Софи слышала в наушнике, как ее помощник произносил: «10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, начали!» И как каждый день в 20 часов, она начала называть темы вечернего выпуска новостей прекрасно поставленным голосом. Бенуа смотрел на нее озадаченно и одновременно с ужасом: эта девица была какой-то инопланетянкой!

Парикмахерша студии слегка завила волосы Софи: именно эта ее прическа особенно нравилась телезрителям. Так, во всяком случае, показывали проводимые каналом опросы общественного мнения. И поэтому она считала своим долгом именно в таком виде представлять свой выпуск по нескольку раз в неделю. Однако ей самой не нравился этот слишком классический облик, и она не стеснялась критиковать эти опросы, которые, по ее мнению, служили только для того, чтобы ограничивать свободный выбор журналистов. То же самое она повторяла и своей новой гримерше, когда в ее уборную ворвался Бенуа. Он криво усмехнулся по поводу ее высказывания: Софи жаловалась только на ограничения в прическе, но никогда на свою журналистскую профессию.

— На что ты жалуешься, Софи? — спросил он войдя.

— На эти никчемные опросы общественного мнения! Ты и вправду думаешь, что люди будут меньше меня смотреть, если у меня будет что-то вроде конского хвоста?

— Нет, они голосуют за твой профессионализм!.. Кстати говоря, мне тоже очень нравится эта прическа, ты с ней похожа чем-то на Джоан Коллинз, только рыжую, а это совсем неплохо…

— Ты все это говоришь потому, что хочешь меня о чем-то попросить?

— Да, действительно. Ты сегодня вечером идешь на коктейль к Серра?

— Думаю, что да.

— Ты там, несомненно, встретишь одну мою подругу, которую я потерял из вида: Мари Сегара, она — помощница певицы Клары Лансон. Я хочу, чтобы ты дала ей номер моего мобильного телефона.

— Но вдруг она не пожелает о тебе слышать?

— Она не желает слышать вовсе не обо мне, но это неважно. Просто дай ей номер, она не кусается…

— Запиши мне его на листке, я постараюсь незаметно ей его вручить, раз ты настаиваешь…

— Спасибо, это очень любезно с твоей стороны.

— С тебя ответная услуга, сам понимаешь.

— Разумеется.

Бенуа записал номер телефона на визитной карточке и ушел.

Софи увидела корзину для мусора, смяла правой рукой этот кусочек плотной бумаги и выбросила: «В корзину!»

Звезда теленовостей попросила, чтобы ей нанесли макияж для приема. Потом она вызвала парикмахершу, чтобы та распрямила ей волосы, а потом спустилась в гараж за своим внедорожником.

По дороге в 16-й округ она снова подумала о Марине и об ее женатом любовнике. Сколько же раз она сама соблазняла, а потом бросала какого-нибудь типа, который, ухаживая за ней, неумело старался скрыть обручальное кольцо? Это было как игра: Софи особенно нравилось изводить именно таких мужчин. Их она считала ответственными за свою почти полную фригидность, за свою неспособность желать другого.

Она вспомнила, как впервые в жизни занималась любовью. Одна подружка по лицею пригласила Софи переночевать у нее дома. Они поужинали в ресторане, потом на десерт к ним присоединился черноволосый атлет. Его звали Тьерри, он уже два года гулял с Бетти. Та глядела на него влюбленными глазами. А он глаз не сводил с нее, Софи. Она была совсем еще юной, не разбиралась в сложившейся ситуации, делала вид, что ничего не замечала, говорила на разные, ничего не значившие темы. Наконец, заплатив по счету, он сказал ей прямо: «Знаешь, Бетти любит также и девочек…» Софи была ошарашена и не знала, что на это ответить. Посмотрела на подружку, та ей улыбалась. Они зашли взять напрокат какой-то фильм, а затем отправились ночевать у Тьерри. Когда они смотрели телевизор, он начал ее лапать. Неужели Бетти такое могло нравиться? Затем они прошли в спальню, пальцы Бетти стали гладить ее грудь. Тьерри запустил руку в промежность подруги, которая прерывисто дышала ей в шею. Софи попыталась было их отстранить, но тут четко услышала, как Бетти сказала Тьерри: «Она меня не хочет, может быть, она хочет тебя?» Но Софи вообще ничего не хотела, только спать. Бетти вышла из спальни, и она почувствовала, как на нее навалилось сильное тело Тьерри. И только тут он понял: она была девственницей. Но это ничуть не остановило его порыв. Он шепнул ей: «Это у тебя впервые? Тогда сделаем все нежно…» И тогда она пролила кровь, не испытав никакого удовольствия, кроме боли, на простыню незнакомого человека. Потом ей пришлось целый год ощущать на себе странный взгляд подруги. Подруги, чьи стоны она слышала, когда та лежала на коврике салона, вся возбужденная, когда Тьерри овладевал ею. Тот при этом повторял: «Тебе это нравится, да, дикарка?»

Софи это вовсе не понравилось, и она упросила родителей перевести ее на следующий учебный год в другой лицей. Но память обо всем осталась.

Было уже темно, но она не заметила, как наступила ночь. Оставив свой внедорожник на стоянке, она вошла в лифт. Оказавшись дома, она поцеловала и погладила свою статуэтку, затем надела черное с серебристым оттенком платье, туфли в тон и кофточку изо льна. Было уже 21.30: пора возвращаться на канал «Премиум» и присоединиться к избранным гостям шефа. Снова сев в машину, она включила чуть ли не на полную громкость музыку группы «Роллинг стоунз» и вздохнула: и зачем только она согласилась туда пойти? Ей было ровным счетом наплевать на эту певицу! Лучше бы она легла в постель, включив хороший компактный диск и взяв в руки стакан вина, чем умирать от скуки с этими знаменитостями.