Отдел «Массаракш» - Максим Хорсун

Технолог раздраженно дернул худыми плечами.

— Я так и думал, — продолжал оперативник. — Желаете, господа ученые, заполучить такой корабль не по частям, а целиком? А также, если повезет, и его экипаж?.. По глазам вижу, что желаете. В таком случае вы должны признать, что мутант по кличке Птицелов принесет гораздо больше пользы в качестве агента!

Снова установилась тишина, но на этот раз — тишина внимающая.

— Я вижу, — подытожил Фешт, — мы достигли полного взаимопонимания. Осталось выполнить кое-какие формальности. — И начальник сектора «Оперативного реагирования» достал из изящной кожаной заккурапии несколько листков.

— Массаракш! — прошипел начальник технологического сектора. — Опять эта идиотская подписка о неразглашении!

Технолог и грязевик без всякого энтузиазма подмахнули бумаги, после чего покинули просмотровую. Отправились зализывать раны, нанесенные их самолюбию.

— Это самоуправство! — рявкнул Поррумоварруи, когда они с Фештом остались наедине. — Мало того что вы не согласовали своих действий со мною, так еще изволили выставить меня дураком перед подчиненными!

Начальник сектора «Оперативного реагирования» вяло отмахнулся.

— Бросьте, господин профессор, — сказал он. — Вы прекрасно знаете, какую организацию я представляю в Отделе «М». И знаете, что от этой организации в немалой степени зависит финансирование ваших баснословно дорогих исследований. Поэтому мой вам совет: не вмешивайтесь в мои дела, если хотите и дальше ковыряться в кризис-зонах в свое удовольствие.

Горский вождь изо всех сил стиснул подлокотники кресла.

С каким удовольствием он всадил бы нож-репейник этому наглому светлокожему в глотку! А после, наступив правой ногой на грудь мертвого врага, пропел бы боевую песню Шиуоалау. Но увы, безвозвратно прошли те времена, когда племя Пожирателей Пламени наводило ужас на жителей долин. Остыл пепел в капищах, забыты сказания, патиной покрылась бронза метательных дисков. Горцы, рожденные быть воинами, знахарями, жрецами и хранителями знаний, превратились в фермеров, рабочих, чиновников, профессоров даже… Эх-хе-хе…

— Извините, Фешт, — пробурчал он.

— Ничего, я вас понимаю, — великодушно изрек оперативник. — Предлагаю в дальнейшем не тратить время на пустые пререкания. Тем более что дел у нас по горло. Насколько я могу судить, мы впервые столкнулись с непосредственной деятельностью иномирян, которых нельзя отнести к расе грязевиков.

— Мыслите верно, — одобрил профессор. — Грязевики появились в Мире сравнительно недавно. Сразу после ядерной войны. А вот кризис-зоны известны еще со времен Первой Империи. Не секрет, что сделанные в них находки подстегнули развитие нашей науки и технологий…

— Это мне известно, — перебил Фешт. — Меня, как вы понимаете, не наука с техникой интересуют. Меня интересует, как взять этих иномирян за кадык. Ладно, с грязевиками мы церемонимся. Лично мне это не нравится, но они, по крайней мере, нам помогают. Пусть и тайно… Кхе-кхе… Точнее, они думают, что тайно, и нас это вполне устраивает. А вот с этими, которые натравливают на наших граждан Темных Лесорубов, по-моему, церемониться не следует. Здесь мы столкнулись с актом прямой агрессии.

Поррумоварруи поднял седую бровь.

— Вас интересует судьба мутантов? — спросил он.

— И мутантов тоже, — не моргнув глазом, ответил оперативник. — Сегодня Лесорубы шарят среди мутантов, а завтра они будут похищать детей и женщин в наших городах. Вам нравится такая перспектива, профессор? Мне — нет! Поэтому не станем мешкать. Мои ребята разработали план операции «Мутаген», предусматривающий захват и принудительное изучение иномирянина, обитающего среди мутантов за Голубой Змеей.

— Вы имеете в виду…

— Да, мутанта, известного нам под кличкой Колдун.

— Ну-у, это еще нужно доказать, что он иномирянин, — отозвался Поррумоварруи. — Сами понимаете, что видения умалишенного уголовника Кроона по кличке Циркуль еще не доказательство.

— Вот и докажем!

Профессор крепко задумался. С одной стороны, как интеллигент старой закваски, он презирал представителей спецслужб, считая их людьми недалекими и бессмысленно жестокими, но, с другой стороны, в предложении Фешта был резон. Ментограммы Циркуля и Птицелова поразительно совпадают в части, касающейся загадочного Лесоруба. Ну а о совпадении внешнего облика мутанта Колдуна и иномирян из ментограммы того же Циркуля и говорить не приходится…

— Ну так что, профессор? — вкрадчиво проговорил оперативник. — Поддержите мое предложение перед Советом попечителей?

— Пожалуй, поддержу…

— Свободное Отечество вас не забудет!

— Ладно, чего уж там, — отмахнулся Поррумоварруи. — Готовьте документы. Завтра я отчитываюсь перед Советом, и…

— И вам понадобится как-то объяснить, куда вы вбухиваете такие огромные средства? — подхватил Фешт. — Ведь, насколько я знаю, дорогой Поррумоварруи, проект «Полигон» по смете выглядит значительно скромнее. О чем Совету попечителей хорошо известно.

— Массаракш, — пробурчал профессор. — Вам, я гляжу, известно тоже!

— Служба такая, господин профессор, служба… — Фешт широко улыбнулся. — Операция «Мутаген» — прекрасный повод прикрыть левые отчисления. План захвата иномирного шпиона, без всякого сомнения, впечатлит господ попечителей. Я постараюсь, чтобы он их впечатлил.

— Будь по вашему, — профессор поднялся и вышел из просмотровой.

Он чувствовал себя совершенно разбитым. Эх, старость, старость… Любой подонок может выкручивать тебе руки. А ты будешь терпеть и даже улыбаться. Бросить бы все к дьяволу, уехать в горы, отыскать родимое пепелище. Построить домик, благо деньги есть, бродить по отрогам, дышать чистым горным воздухом, а не этим смогом, в котором вся таблица химических элементов, включая изотопы… Забрать с собою Нолу, откормить ее по-настоящему — чем черт не шутит, вдруг еще родит мне маленького крикливого горца, нового вождя племени Пожирателей Пламени… Но увы, не вырваться. Столько дел, которые необходимо довести до конца или хотя бы до логического завершения. Например, «раз-зговорить», как выражается Клаат, грязевика, получить от проклятого иномирянина прямую, а не косвенную информацию. Увидеть, как работает простенький биотехнологический агрегат, пусть только на испытательном стенде. Наконец, завершить собственный, многие годы лелеемый труд, подержать в руках шершавый ледериновый переплет монографии «Сравнительный структурно-лингвистический анализ языка иномирян». И еще — Полигон…

Вспомнив о Полигоне, Поррумоварруи ускорил шаг. Почти ворвался в приемную, но вопрос, готовый сорваться с толстых губ, умер на полпути. Нолу была не одна. На жестком стуле для посетителей, поджав косолапые ноги, сидел не слишком складный, деревенский по виду парень в сером костюме, обтягивающем его мускулистые плечи. Парень во все глаза пялился на секретаршу, а та цвела, будто роза в осеннем саду, и тараторила без умолку. Несла какую-то сентиментальную чушь. Заметив профессора, Нолу испуганно смолкла. Парень оглянулся, вскочил, опрокинув стул, уставился на темнокожего горца в золотых очках на широком мясистом носу.