Серебро и пламя. Книга 2 - Екатерина Полянская

Я закатила глаза, но его лицо стало строгим, и… Ясно, спорить безнадежно, иначе рискуем вообще остаться дома.

– Договорились. – Наклонилась и оставила теплый поцелуй у него на губах.

– Покажешь мне потом фотографии.

Помахав этому трудяге, я с видом «ты многое теряешь» покинула кабинет. Взаимные уступки в лучшем виде. Но охрана… Ничего, переживу. Мой ледяной кронс пока не научился доверять сестре, но хотя бы научился не говорить о своих беспочвенных подозрениях вслух. Крошечный, но все-таки шаг вперед.

Терял он действительно много.

В том смысле, что росчерки… это нечто! Одна атмосфера уже стоила многого, не касаясь самого зрелища.

Услышав от Наари, что мы летим на какую-то «секретную каменную террасу», я закономерно посчитала, что мы там будем одни. И сорок минут полета готовила камеру, стараясь не обращать внимания на бурчание Нэйла: мол, опять некоторые фифы ищут приключений, сидели бы дома… бу-бу-бу. Наари весьма откровенно откомментировала причины его вечного недовольства. Нэйл ехидно заметил, что она ведет себя не как приличная тьера, а как маг, которым ей не стоило бы быть. В ответ на такой выпад его бы точно приморозило к сиденью, не примени я свои способности.

Получилось!

У меня получилось внушить Наари спокойствие и немного безразличия!

Позже признаюсь и обязательно извинюсь.

Но сейчас я чувствовала себя в этом слоттерсе немного лишней. И пребывала почти в полной уверенности, что между этой парочкой что-то есть. Или было.

Скорее второе.

Ох.

Так вот, смотровая площадка. Как выяснилось, определение «тайная» означало, что знают о ней только тенерцы. Что не спасло нас от необходимости пробираться сквозь толпу тех, кто прилетел раньше, и искать удобное место.

Однозначно оно того стоило.

Сегодня дымка была другая. Она плыла по темному небу, придавая ему совершенно сказочный оттенок. Уже от этого дух захватывало. Никогда ничего подобного не видела! И это только начало… Едва я успела установить штатив, как по небу будто серебряной краской мазнули. Потом последовал щедрый золотой мазок. А уже через минуту росчерков стало больше сотни, а еще была эта дымка, и звезды тоже… Льды! Все-таки я люблю Тенерру!

Восторг отпустил часа через полтора. Не полностью, но достаточно, чтобы заметить довольную Наари, которая в нескольких шагах в стороне болтала с какой-то девушкой в очках, приметном желтом свитере и расстегнутой куртке. И моих подбоченившихся охранников, явно наслаждавшихся взглядами женской половины собравшихся. Нэйл ответственно не сводил с меня взгляда. Но это хотя бы его работа! Почему многие другие тенерцы сочли меня более интересной, чем даже росчерки, вопрос.

– Мне бы твое самообладание, – поймав мой взгляд, буркнул Нэйл с ноткой зависти… и уважения.

– То есть?

– Все пялятся, а ты снимаешь себе…

Я только плечом дернула. Не объяснять же ему, что я эмпат на всю голову и настолько утонула в своих переживаниях прекрасного, что на время вообще забыла, что вокруг есть люди. Почти на полтора часа. Да уж.

Напрасно я возомнила, будто между нами с Тенеррой полная гармония.

Потому что на меня… нахлынуло.

Как те пророческие сны, где я улетала от Эрихарда. Повторяющиеся кошмары. Только теперь все в реальности.

Я так и стояла на том же месте. Рядом Нэйл, вокруг другие люди, а в небе – прекрасные росчерки. Вот только… я как будто видела что-то, чего не видел никто. Сквозь землю. Или сквозь магию?

Бурный, ревущий темный поток. И много-много потоков поменьше. Они соединялись с каждым росчерком, сливались друг с другом, стремились к большому. И когда очередная змейка черной силы с ледяными искрами вливалась в него, с шипением рвались незримые канаты традиций – привычной для Тенерры магии.

Небо…

Но и это было еще не все.

Между мной и жуткой картинкой словно какой-то извращенный художник наляпал грязных клякс. Вот только что их не было, и тут они есть. Фу, гадость.

Где-то далеко застонал Эрихард, сжимая виски.

А я поняла, что дрожу. И по щекам бегут соленые ручейки…

– Ллана? – Нэйл, похоже, произносил мое имя уже не в первый раз. Даже тронуть за локоть решил. – Эй, ты чего? Ну вот, а я почти решил, что ты нормальная.

Испугался.

Даже волнуется.

Но маскирует страхи колючими льдинками.

– Летим домой. – Голос наконец послушался.

Я развернулась и сквозь толпу бросилась к нашему слоттерсу.

Если бы Нэйл не схватил камеру, там бы ее и оставила.

– Что случилось? – заметила наши передвижения Наари.

– А я почем знаю? – отгавкнулся Нэйл. – Твоей подружке в очередной раз что-то в голову стукнуло!

Всю обратную дорогу сидела как на иголках и вообще не реагировала на вопросы. Потому что мне нечего было ответить. Предчувствие не объяснишь и не обоснуешь. Но от него в глазах темнело от страха и дыхание перехватывало.

Эрихард…

Не стоило мне лететь без него.

А если…

Едва слоттерс опустился, я выскочила из него и побежало к дворцу. Поскользнулась, чуть не упала, всхлипнула…

– Сумасшедшая, – оценил за спиной Нэйл.

Наари резко его одернула.

Дверь.

Мать их ледяную бабушку, почему в холле еще более скользко, чем на улице?! Исключительно потребности добраться до кронса как можно быстрее и удостовериться, что он хотя бы жив, я обязана тем, что не свернула шею на лестницах. Ненавижу Тенерру! Все-таки ненавижу.

Он сидел в том же кабинете, где мы виделись в последний раз. Я чувствовала это и без приложения.

Ворвалась.

– Эрихард!!!

Тени под глазами… и корону он снял и отодвинул в сторону. А отчет украшало кровавое пятно.

– Льды, Ллана…

Дотронулась, обняла.

Вцепилась изо всех сил.

– …прости меня. – Меня обняли в ответ. Успокаивающе.

– За что?

Он почти в порядке.

Остальное имело мало значения.

– Следовало подумать, что если меня накроет, плохо будет и тебе тоже. – Его пальцы погладили место, где под одеждой скрывалась оэни. – Прости. Надо было лететь с вами, а не изображать трудоголика.

– Ты в порядке?

– Угу.

Обхватила его лицо ладонями и пристально всмотрелась в глаза.

– А честно?

– Голова болит. Скоро пройдет, не обращай внимания.

Один из женских журналов, для которых я снимала в начале карьеры, утверждал, что мужчины делятся на два вида: одни из-за малейшего недомогания начинают картинно умирать, а другие даже при смерти корчат из себя героев. По-видимому, мне достался второй тип. И стоило бы радоваться… но не получалось.