Восьмая нога Бога - Майкл Ши

На этот раз щекочущая мысль прилетела издалека. Я думала, что и с места не смогу сдвинуться от страха, когда новая струя мысли ударила в меня, заставив подскочить на месте, так близко был ее источник – на берегу, прямо напротив:

– Отчего ты бежишь меня, брат? Ты ранен, я это чувствую. Подойди ближе, дай мне покормиться твоей плотью… Кто причиняет тебе такую боль, от него веет угрозой, кто тебя ранил? Почему ты молчишь, брат, – оставайся на месте, я приду к тебе…

Водяной раб уже уносил нас подальше от берега. Еще мгновение, и лунный свет залил наш стремящийся к середине озера плот и лодки, которые покорно следовали за ним. Прибрежная тень едва осталась позади, когда листва неподалеку от того места, где мы стояли совсем недавно, зашевелилась, и толстенный паук, размерами не намного уступавший нашему, вынырнул из подлеска и растаял в темной воде. Но нас ему было не догнать – мы успели проплыть почти четверть мили, прежде чем он, поднимая ногами тучи брызг, выбрался на свет.

– Счастье еще, что они плавать не умеют,– заметила Мав. – Гляньте, как сучит ножищами!

– Зато их будет много, и придут они скоро, – сказала ведьма. – А вы ее разве не чуете?

Равномерное гудение мысли нашего пленника сделалось прерывистым, потом в нем появилась какая-то нотка неистовства, и наконец оно перешло в бессмысленный вой, какой способно издавать только перепуганное насмерть разумное существо. Что-то заворочалось внутри обездвиженного чудовища.

Но и на берегу среди деревьев началась какая-то возня. Слабый отблеск паучьей мысли на мгновение дотянулся до нас с противоположного берега, тонким перышком пробежал вдоль спины другой.

– Провалиться мне в Черную Трещину, – сплюнула Желтушница, – если эта грязная шайка не собирается вокруг нас! Почуяли ее и передают новость друг другу. Теперь полезут отовсюду: кто сможет, доплывет, а кто не сможет, пешком по дну придет.

Мы выплыли на середину озера.

– Здесь и встанем, – объявила ведьма. – А ты, вор, и ты, горянка, отправитесь куда скажу. Слушай внимательно, вор, и запоминай. Дай-ка мою карту, нунция!

Она выхватила у меня пергамент и одним резким, неожиданно мощным для таких пухлых рук движением разорвала ее надвое.

– Сейчас я напишу письмецо, – снова обратилась она к Ниффту, – которое тебе надо будет передать самому А-Раку. Подожди с вопросами, пока только слушай! Чернила, которыми я это напишу, наверняка убедят его, что с тобой стоит поговорить. Дай-ка мне твой кинжал.

Схватив длинный узкий клинок, она шагнула к брюху паука и полоснула по нему наотмашь. Струйка черной крови брызнула на доски плота, и, раз за разом окуная в нее кончик стального жала, ведьма принялась царапать на оборотной стороне карты какие-то слова.

Писала она долго, потом свернула пергамент и вручила его вору с наказом спрятать подальше.

– А теперь ты и горянка – спускайте повозку вон в ту лодку и привязывайте крепче. За деревней, на том берегу, дорога, поедете по ней, а повезет вас нифрит, которого я позову, и учтите, он начнет рваться на свободу, едва я успею связать его заклятием. Так что пошевеливайтесь, ехать надо сейчас, не теряя ни секунды. Ты, нунция, и ты, возница (она имела в виду Бантрила), берите весла и полезайте в одну лодку, а вы двое – в другую.

Мы бросились выполнять распоряжения ведьмы, а она, пока Ниффт и Мав привязывали повозку к лодке, снова обошла паука сзади. Левой рукой она сделала такое движение, словно звала кого-то, и тут же поднялся колдовской ветерок и воронкой завертелся над ее головой. Ведьма пнула паука в узкий конец брюха и одновременно как будто потянула что-то из воздуха правой рукой.

От ее пинка сразу несколько трубочек в узком конце паучьего брюха выбросили бесцветные призрачные нити, которые тут же свились в тонкий шелковый шнур, а тот сам собой прыгнул в теребящие воздух пальцы Желтушницы. Правая рука потянулась вверх и прицепила свободный конец шнура к маленькому смерчу, на который паутина стала наматываться, как нитка на катушку. Воздушная воронка тут же побелела от шелка, а через мгновение начала выбрасывать из себя широкое прозрачное полотнище, которое закачалось в воздухе, лениво извиваясь, потом изогнулось и сложилось вдвое, его края слились, и над плотом поднялось некое подобие все расширяющегося купола.

Оставив невидимую пряху за работой, ведьма вернулась к Ниффту и Мав, которые как раз завершали свои приготовления к путешествию. Она взмахнула рукой в сторону лежавших на дне лодки оглобель, хрипло что-то каркнула, и они в ту же секунду прянули вверх, повозка затряслась и задрожала, а лодка заплясала на воде.

Отъезжающим ведьма дала такой наказ:

– Нифрит остановится в Хаггисе, горянка, но не надолго. Ты сойдешь, соберешь всех горцев, которые могут носить оружие, и во всю прыть помчишься с ними к Большой Гавани! Обойдете город с тыла, там, где скалы, подниметесь на утесы над Стадионом и будете ждать и наблюдать, как пойдут дела на улицах.

А ты, вор, найдешь священника, который набил твой кошель золотом. Пусть без промедления ведет тебя к богу и просит у него аудиенции для тебя под тем предлогом, что ты раскаявшийся вор, который хочет получить прощение за все свои прошлые грехи, сообщив о грозящей богу опасности. Если священник придумает тебе убедительную легенду, то бог, скорее всего, ему подыграет. Он ведь все еще изображает защитника и покровителя горожан, чтобы еда не разбежалась раньше времени. Да смотрите привяжитесь к тачке покрепче, а не то костей не соберете, как нифрит поскачет. А теперь в путь!

Мав и Ниффт едва успели ухватиться за борта лодки, когда та, повинуясь взмаху рук ведьмы, сорвалась с места и помчалась обратно к деревне, подскакивая на ходу в такт движениям невидимого нифрита, который изо всех сил налегал на оглобли. Но тут настала наша очередь хвататься за что попало, ибо ведьма вскочила в нашу с Бантрилом лодку, заверещала: «Держись!» – снова взмахнула руками, и мы, а за нами и Шинн с Оломбо тоже взмыли в наполненный лунным сиянием воздух.

– Ты, возница, – крикнула ведьма Шинну,– становись на корму, будешь править! Жми ногой, налегай всем телом, учись, как это делается! Ты, копейщик! Вставай на носу, а вы двое держите ваши мечи вот так! – И она ухватила свое надставленное мечом весло двумя руками, словно гарпун, которым предстоит орудовать на близком расстоянии.

Тем временем воздушный челнок, раз заведенный, не останавливался. Из внутренностей обездвиженного хозяина нашей Помпиллы он все тянул и тянул нить, превращая ее в шелковый купол, который становился все больше, покрывая собой весь плот, края его опускались все ниже, еще немного, и они сомкнутся с водой, – но вдруг наши лодки описали дугу и понеслись, рассекая килями воздух, к берегу.

И тут мы увидели нашего преследователя. Прямо под нами серебряное зеркало озера треснуло и разлетелось в куски под напором беспорядочно молотящих колючих ног. Да, хорошего пловца из него не получится: раздутое брюхо волочится по воде, ноги лупят как попало, далеко так не уплывешь.