Похитители душ. Операция «Антиирод» - Полина Каминская

Игорь вошел в отделение, продолжая задумчиво покачивать головой. Точь-в-точь какой-нибудь старичок профессор, на ходу решающий сложнейшие проблемы мироздания.

Это не может быть простым совпадением! Эти десять минут, которые стоили мне седых волос три года назад. И те, о которых говорил сегодня Юрий Адольфович. Что, что он там пытался мне объяснить? Какой-то фантастический феномен с пронюхиванием будущего? Этого мне только не хватало…

Не выходя из имиджа выжившего из ума светила науки, Игорь остановился посреди коридора, всплеснул руками и на глазах удивленной медсестры бросился прочь. Действительно, при чем тут отделение, когда клиент ждет в Оздоровительном центре!

А клиент и вправду ждал.

На клиенте были неописуемо полосатые (Господи, как же это называется? Колготки? Легинсы? Лосины? Осетрины?) ммм… штанишки, кожаная курточка-косуха и мрачные солдатские ботинки. Илона Сергеевна Легостаева (или уже Кашина по мужу?) являлась типичнейшей представительницей той узкой категории женщин, при виде которых мужики с готовностью сами собой укладываются в штабеля.

— Давно вы у нас не были, — сказал Игорь, краснея. — Проходите, ложитесь на кушетку. Слушайте музыку. — По лицу госпожи Кашиной пробежала легкая гримаска.

— Илона, вы слышите меня?

— Конечно.

— Расслабьтесь… Чему вы улыбаетесь?

— Да так, фраза есть такая: расслабься и получай удовольствие.

— Ну да, примерно так. — Вот и вторая непреложная истина. Илона Сергеевна Кашина являлась одновременно представительницей того широкого круга женщин, разговаривать которым категорически не рекомендуется.

А далее — кто-то явно задался целью убедить Игоря, что мир вознамерился сойти с ума. И именно сегодня.

Илона очнулась с таким видом, будто Игорь воспользовался ее положением и грязно изнасиловал. А она, на самом деле, все видела и слышала.

— Илона, что с вами? Что-то не так?

— Да нет, вроде все так…

— Вам плохо? — Игорь почему-то дико испугался — Что случилось?

— Да ничего страшного. Просто странно…

— Что странно?

— Чего это на вашем видике кассеты не меняют?

— Чего? — Игорь, кажется, собирался что-то сказать, но так и замер с раскрытым ртом, пораженный внезапной догадкой.

— Кино одно и то же крутите? — Игорь закрыл рот.

— Вы что, видели то же, что и в прошлый раз?

— А то! Ладно, доктор. Спасибо большое. Да вы не переживайте, так — не так, все равно — в кайф. Это как кассету любимую купить, ага? Не скучайте, я, может, еще приеду.

После того, как «клиент» ушел, Игорь не меньше получаса сидел в своем кабинете "психологической разгрузки" и тупо смотрел в стену.

За три… Господи, да сколько уже?., нет, четыре года моей практики с аппаратом ТАКОЕ случается первый раз. И я даже не знаю, как к этому подойти, чтобы мало-мальски адекватно объяснить нестандартную ситуацию. Нет, всякое бывало… И нейрограммы — в линию, и истерики после возвращения, и… да что там вспоминать! Но такого… День сюрпризов. Назовем для простоты так. Вначале — Бляхман. Затем Илона…

Зря я Бляхмана отпустил. Надо было с ним покопаться. Эх, чувствую я, одному здесь не управиться. Надо, наверное, потихоньку Тапкина задействовать. А что? Сядем, поговорим, как коллега с коллегой. Расскажу ему все как на духу. Можно даже и денег предложить. Ну, в смысле, какую-то долю от "Фуксии и Селедочки". Нет, откажется.

За почти трехлетнюю практику существования Оздоровительного центра Игорь Валерьевич Поплавский научился безошибочно различать шаги клиентов по коридору. Там, примерно за три метра до двери кабинета психологической разгрузки, под ковролином располагалась такая специальная скрипучая доска. Если человек шел, например, в солярий или на массаж, он сворачивал немного раньше. Ну, а уж если скрипнуло в коридоре — жди гостей сюда, к нашему аппарату.

Игорь удивленно повернулся к двери.

Насколько я помню, на сейчас ко мне никого нет. Однако я только что и явственно слышал условленный скрип. Причем странный — двойной.

Дверь открылась.

Прямо перед изумленным взором доктора Поплавского предстала Светлана Вениаминовна Жукова.

Которая не далее как сегодня утром уходила отсюда, светясь счастьем и довольная жизнью после очередного (сказать точнее, так — ВНЕочередного) сеанса.

Рядом с ней стоял незнакомый молодой человек, которого Игорь принял за телохранителя. И сразу удивился, потому что охранники не имели привычки входить в "Фуксию".

— Добрый день, Светлана Вениаминовна, — почему-то растерянно произнес Игорь.

— Вы меня не узнаете? — неожиданно поинтересовался охранник.

— Не-ет.

— Меня зовут Александр Самойлов. Вам это ни о чем не говорит? — продолжал допытываться парень, и Игорю показалось, что в его голосе прозвучала издевка.

— Ничего, — не очень уверенно ответил Поплавский. Слишком уж фамилия простая. Мало ли каких Самойловых встречал он на своем пути? Кто-то из больных? Однокурсники? — Мне это ни о чем не говорит, — уже тверже повторил Игорь.

— Странно, — заметил Самойлов, оглядываясь. И это оглядывание очень не понравилось Игорю. Что-то то ли хозяйское, то ли общежитское сквозило в нем. Обычно такой взгляд по сторонам сопровождается словами типа: "давненько, давненько я здесь не бывал…"

— Игорь Валерьевич, — очень взволнованно начала Светлана, — Саша Самойлов — мой бывший одноклассник. Он хочет мне помочь. Вы не могли бы еще раз провести сеанс? Прямо сейчас?

— Пожалуйста… — неуверенно ответил Игорь. Чего-то я не понимаю. При чем тут одноклассник? Зачем он здесь? В какую, интересно, историю они хотят меня втянуть?

— Но только, пожалуйста, если можно, на сеансе будет присутствовать Саша. — Господи, я даже не представлял себе, что такая женщина, как Светлана, может говорить с умоляющими интонациями. То есть я просто не думал, что она умеет просить.

— А зачем?

— Затем, что я последую за Светой в ее мир и помогу… и буду помогать ей.

— Чушь какая-то. Кто последует? Куда последует? Что вы такое говорите? Светлана Вениаминовна, это не розыгрыш?

— Ну, конечно, нет! — Вот. Такой тон ей больше подходит. — Просто мне нужно отправиться… путешествовать… не одной.

— Я… не знаю… Как вы это себе представляете? — Дурацкое свойство натуры Игоря Валерьевича Поплавского заключалось в том, что, встретившись с чем-то непонятным… То есть нет, не так. Любая, даже малейшая неуверенность в себе моментально выводила его из строя. Особенно это касалось профессиональных дел. В студенческие годы Игореха Поплавский, помнится, сильно плыл на экзаменах по тем предметам, которые либо просачковал, либо недопонял. Не помогали ни подсунутые «шпоры», ни наводящие вопросы экзаменатора. "Ну-с, батенька, так как же называется последняя фаза митоза?" — ласково вопрошал профессор Дресслер. Даже не самое чуткое ухо могло уловить доносящееся со всех концов аудитории: "Телофаза! Телофаза!", однако студент Поплавский молчал, как злополучный партизан на допросе.