Алмазный маршрут - Фридрих Незнанский

Солонин замолчал. Александр Борисович оглядел собравшихся за столом.

— Ну что, какие будут предложения.

— Я не знаю, Саша, — выразил общую точку зрения Грязнов, — но пока все, о чем написал этот парень, подтвердилось. И сам он к тому же исчез.

— Да, кстати, — поднял палец Олег Иванович, — и Пивоварова, и Завьялову я официально объявил в розыск.

— В общем, не исключено, что в этом интернате действительно творится что-то неладное. Хорошо бы нам их навестить.

— С какой радости нам их навещать, Слава? Попроситься на экскурсию?

— Вот об этом я и говорил, — подал голос Солонин. — Надо отправить к ним своего человека. Пусть осмотрится на месте. Там сразу все станет понятно. Раз уж они сами сообщили об имеющейся вакансии. Только надо торопиться. А то еще найдут кого-нибудь.

— Это не так просто. Пивоваров написал, что внутри ведется постоянное наблюдение и работники не имеют возможности покинуть здание. Наш человек не сможет выйти с нами на связь. Мы не можем так рисковать.

Все сидящие за столом задумались над словами Александра Борисовича. Риск действительно был велик. В крайней ситуации агент не сможет ждать помощи извне. Ему придется рассчитывать исключительно только на собственные силы.

— У меня на этот счет соображения, — подал голос Вячеслав Иванович. — Мы попытаемся внедрить агента на короткое время. Буквально на несколько дней. Ему не придется выходить с нами на связь, ему просто надо будет осмотреться на месте. Если нашему человеку удастся получить вакансию воспитателя, это будет идеально. Как только наш агент окажется в интернате, ему все сразу станет ясно. Допустим, можно будет свободно покидать интернат или нет? И разные другие бытовые мелочи. Пускай он пробудет там неделю. Разумеется, безо всякой самодеятельности. Если в выходные он не появляется, значит, в интернат вламываемся мы с двумя взводами спецназовцев и накрываем всю эту контору.

— А у нас есть подходящий человек? — невесело усмехнулся Александр Борисович. — Про которого ты, Слава, можешь с уверенностью сказать, что он не станет заниматься самодеятельностью ни при каких обстоятельствах. И, между прочим, это должна быть женщина. Витя, как там в объявлении? От двадцати до сорока.

— Такой человек у меня есть, — серьезно ответил Вячеслав Иванович. — И ты, Александр Борисович, прекрасно с ней знаком.

С самого утра у капитана милиции Галины Романовой было какое-то странное предчувствие. В принципе все началось еще ночью. Галине приснился сон.

Во сне она каталась по кругу на детской карусели с искусственными лошадками. Почему-то она была в мундире. Галина-то и в жизни не слишком часто надевала парадную форму. Раза три всего. Но на детской карусели это казалось совсем неуместным.

После того как она сделала пять или шесть кругов, Галина вдруг заметила, что на карусели она совершенно одна. Более того, кроме той лошадки, на которой сидела она, больше ничего рядом не оказалось. Странно, потому что она могла поклясться, что в самом начале карусель была абсолютно нормальной. Она не могла сказать с уверенностью, были ли в самом начале на карусели другие люди или нет. Но то, что она видела других лошадок, это абсолютно точно.

А теперь их не было.

Галине сделалось страшно, и она крепко вцепилась в гриву собственной лошадки и закрыла глаза. Сейчас у нее было лишь одно желание: чтобы эта проклятая карусель остановилась.

Но карусель продолжала крутиться.

Галина попыталась вспомнить, каким образом она сюда попала. И не смогла. Ей казалось, что она сидит на этой карусели уже целую вечность.

В следующий момент Галина открыла глаза. На тумбочке пищал мобильный телефон, который Галина использовала в качестве будильника.

— Доброе утро, — поприветствовала сама себя Галина. — С началом нового замечательного дня.

Все утро, пока она готовила себе завтрак, Галина провела за обдумыванием своего сна. Она верила в сны и считала, что каждый из них несет в себе скрытое послание, имеет свой особенный смысл.

Сегодняшний сон говорил о том, что впереди ее ждет испытание. То, что она во сне была одета в мундир, говорило о том, что это связано с работой. Отсутствие людей на карусели говорило ей о том, что она будет одна. Движение по кругу можно было истолковать как замкнутое пространство.

Однако одним только сном дело не кончилось. Выходя из подъезда, Галина столкнулась с Блатным.

Блатной был местным дворовым котом и свое прозвище получил за свою бесконечную наглость, возведенную им в абсолют. Несмотря на свой весьма потасканный вид, Блатной бегал по двору с видом суперпородистого котяры, причем с постоянно задранным хвостом. Как и большинство кошек, вид он имел вороватый. Создавалось впечатление, что либо он собирается что-то стянуть, либо уже стянул и теперь боится, как бы ему за это не влетело. Он был постоянно наготове — и украсть, и слинять.

Как-то раз в их двор забрел случайный алкоголик. Он быстро нашел общий язык с алкоголиками местными, и уже спустя пятнадцать минут вся компания, удобно расположившись на двух лавочках, принялась рассуждать о загадочной русской душе. В это время но двору начал сновать Блатной, который в то время еще не имел никакого прозвища и был котом безымянным, одинаково не откликавшимся ни на одно из стандартных прозвищ.

— Ни фига себе, какой блатной котяра! — восхитился неместный алкаш. — На одного моего дружка похож из детства.

Поскольку имя дружка он так и не вспомнил, за зверем закрепилась кличка Блатной. Очень скоро к этому привык весь двор, и по-другому кота уже никто не называл. Самым интересным было то, что Блатной начал откликаться на свое новое прозвище. Однако повадок своих не изменил, и вороватости в его облике прибавилось. Очевидно, он начал стараться оправдывать данное ему имя.

Когда Галина вышла из подъезда, Блатной замер и начал поглядывать по сторонам в поисках отступления. Такая уж у него была натура.

На саму Галину эта неожиданная встреча тоже произвела впечатление. Дело в том, что шерсть кота была радикально черного цвета.

В черных кошек Галина не верила, особенно в таких, как Блатной. Но, как и подавляющее большинство людей, она предпочитала, чтобы они не перебегали ей дорогу. Такую привычку нельзя считать суеверием, скорее уж ее стоит расценивать как еще одно проявление загадочной русской души. Своеобразная традиция.

Минуту они постояли друг против друга, после чего кот, не сводя с Галины своих желтых глаз, крадучись двинулся ей наперерез. Как будто сделал это специально.

Галина вздохнула и пошла на автостоянку.

Полдня на работе ничего не происходило. Вячеслав Иванович отправился на совещание в Генеральную прокуратуру, Володя Яковлев уехал по каким-то своим делам. Галина убивала время, попивая кофе и раскладывая на компьютере пасьянс «Паук» на всех четырех мастях. Пасьянс упорно не сходился.