Академия отпетых некромантов. Братство Падших - Мэй Кин

— Правда, — с насмешливой улыбкой на губах произносит он, и я против воли выдыхаю.

Может быть и впрямь — я слишком себя накрутила?..

— Идём. Я действительно уже проголодался.

Усмехаюсь себе под нос. А затем едва слышно говорю:

— Кто-бы сомневался.

— Ты ешь побольше меня, Роуз. До сих пор задаюсь вопросом: как ты ещё в проход залазишь?

— Вот и задавайся им дальше! — рассержено произношу я, а затем обгоняю этого недоумка и следую за ребятами.

Возможно, он солгал мне. А может и нет. Так или иначе, он ничего не скажет, пока не захочет этого сам. Следовательно, лишний раз нагружать голову бессмысленно. Правда одна мысль никак не дает мне покоя: если сказанные слова — раскрытая завеса будущего, то как со всем этим связана я?..

***

Около часа мы гуляем по на набережной, наслаждаясь атмосферой праздника. Вокруг царит невероятное веселье, а также витают вкусные ароматы. По улочкам блуждают едва подсвеченные людские фигуры — души умерших, которые мы можем видеть из-за принадлежности к некромантам. Однако лишь я одна могу слышать те или иные разговоры. Но, что меня трогает больше всего — так это искренние улыбки и мелодичный смех. Не даром говорят, что этот день «Подарок Богов».

Кажется, нет никого, кто бы не был счастлив в этот день.

На какое-то время я даже забываю о шаманке и её предсказание. Мы снова веселимся и дурачимся, словно малые дети.

Именно поэтому Вэйссу пришлось доставать из-за шиворота лягушку, а Кидману — сушить вещи, поскольку Лин случайным образом умудрилась столкнуть его в воду. Хотя так ли случайным — вопрос. Их взаимоотношения довольно странные и весьма немногословные. Но мне ли о них судить, когда мы с упырем ведём себя куда хуже. Хотя у нас есть отличное оправдание — тринадцать лет дружбы — каторги.

Иногда мне кажется, что Боги действительно наказали нас за наши характеры и послали друг другу в наказание, чтобы ни один не мог толком расслабиться и вздохнуть полной грудью.

Хм. В этом однозначно есть смысл.

Временами, во время прогулки я замечала, как лица ребят становились задумчивыми. Что Кидман, дёргающий челюстью, словно хруст суставов мог успокоить нервы и отбросить лишние думы. Но скорее что-нибудь заклинило бы и нам пришлось вести его к костоправу. Сайви, которая временами теребила свою сумку, а когда смотрела на меня, то старалась улыбаться. Или же Вэйсс… Когда он чем-то взволнован, то всегда невольно начинал раздраженно откидывать челку в сторону, если его волосы не уложены, как сегодня.

Это предсказание было слишком мрачным, чтобы так просто забыть о нем и сделать вид, словно мы не пытались заглянуть за огромный купол, скрывающий от нас будущее.

Что, если это правда?

Что, если над Ольсфордом вот-вот нависнет угроза — или ещё только собирается, а мы ничего толком не предпринимаем!?

Что, если… Если причиной восставшему хаосу послужу именно я?

Как тогда уберечь мир от самой себя?..

Боги… Помогите!

— Эй, ты в порядке?

Я вздрагиваю, увидев позади себя упыря.

— Ты напугал меня!

— Сказал некромант, — иронично усмехается.

Издаю что-то наподобие фырканья-смешка, а затем мы заходим в таверну мистера Борна. Он подаёт отменное жаркое с добавлением имбиря и листьев óсма.

Стоит переступить порог, и мой желудок возносит оды тем ароматам, что здесь витают, смешавшись с вишневой медовухой и разливным бурым элем.

— Райское местечко, — расплывшись в довольной улыбке, словно только что объевшийся кот, произносит Оен.

Мы занимаем столик в конце зала, где тихо и весьма уютно. После чего делаем заказ, добавив к жаркое сок из ежевики — для нас и по кружке бурого эля — для наших спутников.

— Вы верите в то, что сказала та женщина? — неожиданно даже для себя, начинаю я, как только молодая девушка, бравшая у нас заказ — спешно удаляется.

Все как один — хмурятся. А это уже — какой-никакой да ответ!

— Я считаю, что не стоит особо уделять этому столько внимания. Вот и все, — в конце концов, произносит свою точку зрения Кидман.

Однако…

— Ты не сказал, что не веришь…

— Послушай, Кэсси, — начинает Лин, уверенно посмотрев на меня. — Кидман прав. Не стоит заострять на этом внимание. Да — было жутко и…местами страшно. Но кто может дать гарантии, что это правда? Может быть она действительно опытная шарлатанка. Не так давно я слышала, что их приход усилился и все больше людей ведутся на подобное…

— Да, но она же не взяла с нас деньги. В чем тогда смысл?..

Скажите это моему сердцу, чтобы оно так сильно не билось в тревожном ритме!

— Может быть она просто забыла или…

— Просто забудь об этом, Кассандра, — вмешивается Вэйсс, да произносит это таким тоном, что по коже невольно бегут мурашки. Ведь таким он бывает довольно редко. — Даже, если это и правда. То какая разница? От судьбы не уйти. От того, что предначертано — не сбежать. Будет только хуже.

Я сердито поджимаю губы, когда мои глаза метают в него молниями.

— Выходит ты что-то знаешь! А значит… обманул меня?..

Он хмурится. Очертания его скул становятся более отчётливыми, как и линия подбородка. Однако прежде чем Айен успевает что-либо произнести в своё оправдание — рядом с ним появляется душа, от которой исходит едва голубоватое свечение.

— Дедушка?

— Дедушка Хвон? — вместе с парнем удивлённо и радостно произношу я.

Его не стало, когда нам было по десять. Он всегда называл нас «маленькими чертями», но при этом кормил самыми вкусными яблоками, которые выращивал в собственном саду. Неизлечимая болезнь сердца в итоге поразила кровь, а затем и легкие. И однажды ночью дедушка Хвон умер — быстро и безболезненно. Наверное, это и тот факт, что Айен успел попрощаться — были единственным утешением.

— Вы подросли, мои дорогие. Однако… — Он пристально смотрит на каждого из нас, а затем в уголках его глаз появляются маленькие лучики, расходящиеся в стороны. Он усмехается и добавляет: — Вы все такие же черти!

Мы с Айеном улыбаемся, под растерянными взглядами друзей. Ведь несмотря на то, что мы все его видим — слышим лишь я и Вэйсс, поскольку второй является его родственником. И то — в этом помогает особенная ночь Уинн-Холл.

— Ты стала такой красавицей, Кассандра.

Мои щёки едва заметно краснеют, поэтому я спешно произношу:

— Спасибо, дедушка Хвон.

Мужчина, который сейчас выглядит куда лучше, чем был при жизни, тепло улыбается мне, а затем переводит взгляд на своего внука:

— Ну, что