Дьявол носит Прада - Лорен Вайсбергер

Я храбро поднялась с ветхого диванчика, накоторый неделю назад впервые опустилась, и стала мысленно концентрироваться натом, что мне нельзя болеть. Снова привыкнуть к Америке и ее кухне, типичнойманере общения и маниакальному пристрастию к личной гигиене было не особеннотрудно, но не следовало злоупотреблять гостеприимством Лили. Я подсчитала, чтоостатка обращаемых в доллары батов и шекелей мне хватит недели на полторы,после чего финансы иссякнут, а единственный способ получить что-либо от моихродителей – это вернуться к бесконечному пережевыванию сто раз обговоренныхпроблем. Именно это здравое рассуждение и выгнало меня из постели в некийсудьбоносный ноябрьский день, направив туда, где мне предстояло пройти первое вмоей жизни собеседование для приема на работу. Всю последнюю неделю, слабая иистощенная, я провалялась на диванчике у Лили; в конце концов она заявила, чтоя обязана выходить – по крайней мере на несколько часов, но каждый день. Незная, куда себя девать, я купила карточку для проезда на метро. Сидя в поездеподземки, я безучастно заполняла анкеты для поступающих на работу и оставлялаих у охранников всех крупных журнальных издательств – вместе с письмами, вкоторых без всякого энтузиазма объяснялось, что я желала бы получить место помощникаредактора и набраться опыта работы в журнале. Я чувствовала себя совсем слабойи разбитой, и меня очень мало заботило, читает ли кто-нибудь мои послания; насобеседование же я вообще не рассчитывала. Но вот в квартире Лили раздалсятелефонный звонок и кто-то из служащих «Элиас-Кларк» пригласил меня прийти«пообщаться». Я не была уверена, что это действительно официальноесобеседование, но «пообщаться» звучало даже приятнее.

Я запила таблетку анальгина желудочноймикстурой и надела жакет и брюки, которые, хоть и не очень сочетались междусобой, неплохо сидели на моих тогдашних мощах. Синий кардиган, не слишкомигривый конский хвост и несколько поношенные туфли без каблуков довершили мойоблик. Нельзя сказать, что я смотрелась великолепно, на самом деле скореестрашновато, но я полагала, что этого достаточно. «Не могут же они принять меняили отказать, ориентируясь только на то, как я одета», – помнится, думала ятогда. Похоже, я была едва в состоянии соображать.

Я пришла к одиннадцати часам, точно в назначенноевремя, и не чувствовала никакого волнения, пока не натолкнулась на вереницудлинноногих, неимоверно стройных девиц, ожидавших лифта. (Ох уж эти лифты!)«Глубокий вдох, потом выдох, – напомнила я себе. – Ты сумеешь. У тебя всеполучится».

«Да, разумеется, я бы хотела работать вжурнале „Отклик“. Безусловно, „На слуху“ мне вполне подходит. О, что высказали? Мне предстоит выбрать? В таком случае мне нужны сутки, чтобы обдуматьваше предложение и приглашение от журнала „Ваш дом“. Восхитительно!»

Спустя некоторое время я прикрепила довольнонепритязательную «гостевую» карточку к моему довольно непритязательномупсевдокостюму (я не скоро узнала, что люди осведомленные просто наклеивают этикарточки на свои кейсы или вообще тут же их выбрасывают, и толькорастяпы-неудачники на самом деле носят их). После этого я направилась к лифтам.А потом… я вошла внутрь. Все выше, выше и выше, пронзая пространство и время,возносясь к вершинам безграничной сексуальности, стремилась я… в отдел кадров.

Во время этого бесшумного перелета я позволиласебе немного расслабиться. Насыщенный аромат духов смешивался в этих лифтах сзапахом дорогой кожи, и это создавало в них почти эротическую атмосферу. Мыскользили между этажами, останавливаясь, чтобы дать выйти красоткам из «Шика»,«Мантры», «На слуху» и «Кокетки». Двери раскрывались почтительно, без единогозвука, и я видела белоснежные приемные. На шикарную, простых и благородныхлиний мебель было страшно присесть; казалось, что стоит кому-нибудь – не дайБог! – плюнуть, как она в ужасе закричит. На стенах при входе чернели названияжурналов, и каждая надпись была легкоузнаваема. Внутренние помещения редакцийпрятались за массивными дверями из матового стекла. Это были названия, знакомыекаждому американцу, но никому из американцев и в голову бы не пришло, что всеэто вертится, крутится, варится под крышкой одного гигантского котла.

Признаться, самое впечатляющее, чем мне до сихпор приходилось заниматься, – это торговать мороженым, однако я достаточнонаслушалась рассказов друзей, уже получивших работу, и знала, что настоящаяделовая жизнь – нечто совсем иное. Здесь не было отвратительных флюоресцентныхламп и ковровых покрытий, на которых не видна грязь. Вместо вечно неряшливыхсекретарш всем заправляли элегантно одетые ухоженные девочки с высокимискулами. И в помине не было извечных офисных принадлежностей – органайзеров,корзин для мусора, книг, – их просто не существовало. Я во все глаза смотрелана пролетающее мимо меня белое великолепие, пока – через шесть этажей – неуслышала голоса.

– Она. Просто. Стерва. Ну не могу я с нейбольше. А кто смог бы? Нет, правда, ну кто такое вынесет? – свистящим шепотомговорила девушка двадцати с небольшим в юбке из змеиной кожи и маечке сглубоким вырезом, больше подходившей для отвязной вечеринки в «Лотосе», чем дляофиса (тем более зимой).

– Я знаю. Зна-а-аю. Ты и не представляешь, чтомне пришлось вынести в последние шесть месяцев. Ну конечно, она стерва. Да ещеу нее такой ужасный вкус, – согласилась ее подруга, энергично трясяочаровательными кудряшками.

К счастью, я уже приехала, и дверь лифта мягкоотворилась. Интересно, думала я, если сравнить здешнюю атмосферу с обычнойзамкнутой жизнью старшеклассницы, неизвестно, что окажется лучше. Можно лисказать, что все это будоражит и подстегивает воображение? Вряд ли дело в этом.Правда ли, что это приятная, доставляющая радость работа? Нет, конечно же, нет.Но если вы ищете нечто утонченное, изысканное до извращения и стильное додушевных судорог, «Элиаc-Кларк» – как раз то, что вам нужно.

Великолепные драгоценности и безупречныймакияж секретарши в отделе кадров нисколько не помогли побороть овладевшее мнойчувство собственной неуместности. Девушка попросила меня присесть и «нестесняться, смотреть журналы». Я же вместо этого с маниакальным упорствомстаралась запомнить имена всех ведущих редакторов, словно мне предстоялэкзамен. Ха! Я уже знала Стивена Александера из «Отклика», и мне не составилотруда запомнить Таннера Майкла из «На слуху». Больше ничего интересного вжурналах я не обнаружила. Тем лучше.

Невысокая худощавая женщина представиласьШэрон.

– Значит, вы хотите работать в журнале? –спросила она, когда мы шли мимо шеренги похожих одна на другую длинноногихдевиц в ее несколько безликий и холодный кабинет. – Это не так-то легко сразупосле университета. Столько желающих получить здесь работу! А вакантных месточень мало. И места эти не слишком высокооплачиваемы – надеюсь, вы меняпонимаете.