На вершине счастья - Холли Престон

— Но ведь только вчера вы попали в аварию из-за такого же пьяного ловкача! — взывал Ричард к ее разуму.

Я не знаю, что все-таки произошло в гостиной, но только вскоре гости начали расходиться, захлопали дверцы автомобилей. Буквально через десять минут все стихло. Клер поднялась к себе, да и Ричарда нигде не было видно.

Взяв поднос, я отправилась в гостиную. В воздуxe плавали клубы сизого табачного дыма, а стаканы и тарелки стояли в самых невероятных местах: на камине, на атласных сиденьях кресел, на журнальных столиках и даже на полу.

Когда я подходила с нагруженным подносом к кухне, хлопнула входная дверь. Осуждающе покачивая головой, Ричард удрученно произнес:

— Почему только Ховард и Имоджин так снисходительны к Клер?

— Мне тоже показалось, что Клер немного легкомысленна.

— Вот именно.

Взяв поднос у меня из рук, он сказал:

— Не беспокойтесь, я все сделаю сам. У вас и так был сегодня трудный день. Идите отдыхать.

Оценив благородство Ричарда, я, однако, пожалела его:

— Ничего-ничего. Я не устала.

Ричард улыбнулся. До сих пор он был либо угрюм, либо сердит, поэтому я обрадовалась этой первой за весь день мимолетней улыбке на его лице.

— Мисс Макклелланд, я не могу принять от вас такой жертвы. Но если вы решили, все же вымыть посуду, то позвольте мне хотя бы вытереть ее.

— Типично мужской подход к делу, — пошутила я. — Вы всегда выбираете то, что полегче.

— Хорошо. Тогда я буду мыть, а вы вытирайте, — подхватил шутку Ричард. — Но я должен сразу предупредить, что я совершенно не умею обращаться со стаканами. Они всегда так и норовят выскользнуть из рук.

— Это всего лишь отговорки, — улыбалась я.

Но стаканы действительно жалобно зазвенели в его руках. Ричард шутливо признался, что боится разбить что-нибудь, потому что у него шалят нервы.

— Нервы? Неужели они у вас есть?

— Что ж, спасибо за комплимент.

Не знаю, сколько мы могли дурачиться подобным образом, но тут кто-то требовательно стукнул в дверь. Ричард взглянул на меня.

— Кто это? Вернулся кто-нибудь из гостей?

Я добавляла моющее средство в воду, когда в кухню вернулся Ричард. Поймав на себе его уничижающий взгляд, я вдруг забеспокоилась:

— Что случилось?

— Пришел твой приятель, — произнес он с усмешкой.

— Какой еще приятель? — недоуменно переспросила я. Некоторое время я соображала, кого он имеет в виду. И вдруг сердце бешено забилось от предположения, что это может быть Джонни. Не поднимая глаз, я поскорее вытерла руки и выскочила из дома. Замерев на пороге, я попыталась разглядеть гостя. Этот человек казался выше Джонни, он еще не заметил меня.

В воздухе висели микроскопические дождинки. В свете фонаря я увидела, что волосы гостя напитались влагой и их кончики от этого завились в колечки. И все-таки это и впрямь был Джонни. Я привыкла видеть его в повседневной одежде: джинсах, свитерах, ветровках. Но сегодня на нем был коричневый костюм и светлая рубашка.

Увидев меня, Джонни поспешил мне навстречу.

— Здравствуй, Скотти, — шепнул он. — Как ты?

Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди.

— Хорошо, Джонни, хорошо. Я так рада видеть тебя. Должно быть, Андрея сказала, где меня найти.

— И еще она сказала, что ты взялась присмотреть за детьми доктора Дру. А мне так хотелось, чтобы ты была рядом. Ты можешь что-нибудь придумать?

— Не знаю. Попробую…

— Ты не уверена? Мы ведь не виделись целую вечность!

К этому моменту я уже успокоилась и напомнила Джонни, что за время разлуки он не написал мне ни строчки.

Он раскаянно признался:

— Виноват. Но я ведь предупреждал, что не умею писать писем, Скотти. Однако я передавал тебе приветы через знакомых. Надеюсь, я прощен? — Он взял меня за руку. — Давай спрячемся под деревьями.

Я колебалась, принимать ли предложение, потому что слышала, как Ричард гремит посудой в кухне, но, вспомнив издевательский тон, с которым он сообщил о приходе Джонни, я решилась.

— Конечно, Джонни. Только позабочусь о том, чтобы дверь не захлопнулась.

Уже через несколько мгновений Джонни держал меня в своих объятиях и нежно целовал. Мне же стало абсолютно безразлично, что думает Ричард о поведении «няни» и ее приятеля. Джонни нашел меня, он стремился увидеть меня — это ли не доказательство его любви? Меня переполняло счастье.

Когда мы, наконец расстались и я вернулась в дом и прошла на кухню, там уже не было Ричарда. Зато посуда была не только вымыта и высушена, но и убрана в шкафы.

Увидев Ричарда утром, я заметила, что губы его плотно сжаты, а глаза покраснели от недосыпания. Я испытала угрызения совести.

Он поприветствовал меня и сообщил:

— Я отнес Клер чашку чая. Она отказалась от завтрака, но не прочь поболтать с тобой.

Я обещала зайти к больной. Дети, чутко улавливая какую-то напряженность, вели себя как паиньки.

На завтрак Ричард поджарил бекон.

— Вы отлично готовите, мистер Дру, — нарочито бодро похвалила я.

— Вы мне льстите, мисс Макклелланд. Сегодня, однако, я попытаюсь найти повара. А мисс Тилли, домработница, обещала выйти завтра.

Я ждала, что он поделится своими планами по поиску няни, но он, кажется, вовсе не собирался отказываться от моих услуг. Поэтому мне предстояло предупредить его, что мне нужен сегодняшний вечер для встречи с Джонни.

Поймать Ричарда удалось лишь в прихожей, когда он собирался уходить. Я нервничала так, будто стояла в кабинете у директора, куда меня вызвали для выговора за какую-то провинность.

— Должна кое-что сказать вам, мистер Дру.

— Пожалуйста. — В его тоне не было вчерашней холодности, но и особой теплоты я не заметила. — Я весь внимание, — подтвердил Ричард свою готовность выслушать меня. А я все еще собиралась с духом, нервно крутя дешевенькое колечко на пальце. Джонни купил его на барахолке, но оно пришлось мне по вкусу.

— Мистер Дру, я попала в неловкое положение. В воскресенье мне не представилась возможность обговорить условия пребывания в этом доме. Видите ли…

— Если я вас верно понял, вам нужно свободное время. Когда? Вечером? Тогда я приду пораньше и позабочусь о детях.

— Мне действительно нужен сегодняшний вечер, но…

— Буду в половине шестого.

Считая разговор оконченным, Ричард вышел. Я так и осталась стоять на месте, негодуя на себя за то, что ничего не смогла членораздельно объяснить ему. Такое со мной случалось крайне редко. Я твердо решила объясниться с Ричардом Дру вечером, и уже безо всяких заиканий и запинок.