Линкоры Британской империи. Часть 1. Пар, парус и броня Уцененный товар (№1) - Оскар Паркс

Усилия Стирса, как военного кораблестроителя, фактически закончились неудачей, поскольку "Ниагара" могла дать под парами в тихую погоду лишь 10,9 уз, а средняя её скорость в море под парами и парусами была 8,5 уз. Но она оказала большую помощь британскому "Агамемнону" при подкладке первого трансатлантического кабеля, а ее П" пушки Дальгрена произвели в Британии, куда она прибыла с визитом, огромное впечатление.

Проекты пяти американских фрегатов были уже приняты к исполнению, но сами достоинства пара ещё не были оценены флотом США должным образом. Считалось даже определенной уступкой, что пар был выбран в качестве вспомогательной движущей силы, поскольку из-за наличия рангоута и машин эти фрегаты имели большую осадку, что сильно ограничивало их использование, особенно, когда они были посланы на Китайскую станцию. Ни один из них не отличался быстроходностью, и лучшим среди них был "Мерримак", который па спокойной воде мог дать 8,8 уз при 1294 л.с, а при любых условиях ветра и погоды стабильно держал 5,5 уз. Под парами и парусами его скорость составляла 7,6 уз.

В Англии определенно ожидали от них лучшей скорости, поскольку в ответных кораблях Болдуин Уолкер желал достичь 13 уз, для чего разработал лучшие обводы и применил машины большей мощности. При длине между перпендикулярами 102,5 м (самая большая длина среди всех деревянных кораблей) "Мерси" на испытаниях показал 13,2 уз при 4000 л.с.9 Во время постройки фрегатов Уолкера критики не стеснялись предрекать, что эти корабли будут неудачными, ибо такая длина деревянных корпусов выходит за рамки понимания. Но по счастью фрегаты в итоге не особенно страдали от продольной слабости корпуса и находились в составе флота до середины 70-х гг. После продажи на слом всех её пяти собратьев "Ариадна" была реквизирована для нужд торпедной школы "Верном", после чего её перевели в Ширнесс в качестве корабля торпедной школы "Актеон", где корабль прослужил до 20-х гг. XX столетия.

Эти тяжёлые фрегаты 1-го класса, хотя и не включенные официально в число линейных судов, представляют особый интерес, поскольку они образуют как бы переходное звено между деревянными многопалубными линкорами и "Уорриором". Они олицетворяли концепцию морского боя, которая появилась после Крымской войны. Эта концепция заключалась в положениях о том, что можно безнаказанно уничтожить противника посредством дальнобойной артиллерии на больших дистанциях или остаться неуязвимым от его огня за броневой зашитой на ближних. Большие фрегаты Уолкера создавались главным образом в свете первого метода, поскольку они обладали скоростью, достаточной для выбора дистанции боя и сохранения ее в бою с любым из существующих вероятных противников, а их тяжелые бомбические пушки теоретически могли дать бортовой залп такой силы, чтобы разнести любой корабль. Интересно, что британские 10" бомбические пушки весом в 3,9 т считались несколько лёгкими для этого, в то время как американские 4,85-тонные орудия расценивались как существенно более сильные.

Тем не менее, тогдашние специалисты сомневались в целесообразности кораблей типа "Мерси" и заявляли, что огонь па дальние дистанции всегда будет неточным, и чтобы эффективно поразить даже корабль меньшего размера, все равно придётся сближаться с ним на короткую дистанцию. Они добавляли также, что скорость необходима, чтобы принудить к бою равного по величине противника, а также избежать сближения с более сильным. Имея свободу в выборе дистанции, эти фрегаты могли досаждать линейному кораблю, но они так никогда и не смогли бы надеяться на успешный для себя исход боя. Многие предпочитали меньшие по размеру фрегаты 2-го класса, такие как "Эмеральд", с менее тяжёлыми, но более многочисленными орудиями. Эта идея в видоизмененной форме просуществовала до самой Первой мировой войны, когда она была воплощена Фишером в постройку кораблей класса "Корейджес".

Независимо от того, несли ли эти фрегаты достаточно орудий, чтобы победить двухдечный корабль, или нет, по своей мощи они вполне заслуживали места в линии баталии – возможно в качестве быстроходного отряда. И хотя их никогда не ставили в ранг главных кораблей флота, всего через несколько лет броненосные фрегаты заменили в британских эскадрах двухдечные линейные корабли.

После падения в марте 1858 г. Пальмерстона, на короткий период правительство консерваторов возглавил лорд Дерби, а первым лордом стал Джон Паккингтон. Разногласия между недавними союзниками усилились из-за организованного в Англии Орсини заговором убийства Наполеона 111. Вторжение в Британию стало главной темой бульварных разговоров, французские морские офицеры самоуверенно и нетерпеливо рвались в бой (хотя в предыдущие годы они страшились морской войны с Англией), а маршал Франции, имея в пять раз большую армию, нежели английская, взирал на Британию с презрением. Французские полки просили своего императора оказать им честь первыми двинуться на Лондон, а "Монитьёр" пошла даже на опубликование имен и адресов полковников, "которые требовали направить их в Лондон охотиться за убийцами в их собственной берлоге".

Чтобы попытаться улучшить отношения между странами, королева Виктория и ее муж, принц-консорт, нанесли в августе визит в Шербур, однако увидели там рейд в окружении новых фортов и береговых укреплений, а па самом рейде – большой флот вторжения из новых кораблей, так что все подозрения вспыхнули с повой силой. "Военные приготовления во Франции огромны, – писал принц, – а наши презренны. Наши министры говорят пышные фразы, но ничего не делают. Моя кровь кипит!"

После окончания Крымской войны началось, мало-помалу, возобновление дружеских взаимоотношений Франции с Россией, что породило слухи об их возможном союзе – это в действительности и произошло через 34 года. Уже тогда возможность подобной комбинации очень серьёзно рассматривалась в Уайтхолле, и один из первых специальных протоколов нового Совета Адмиралтейства гласил:

«При определении числа кораблей и вообще морских сил, которые должна иметь Англия, следует иметь в виду, что с очень большой вероятностью флоты Франции и России могут объединиться против нее». Главный строитель флота также обращал внимание первого лорда на настоятельную необходимость в увеличении флота и заявлял:

«Хотя всего несколько лет назад мы далеко обогнали французов в отношении числа винтовых линейных кораблей, сейчас они впервые за всю историю сравнялись с нами, и если немедленно не будут приняты экстренные меры по расширению строительства винтовых линейных кораблей, в ближайшие годы Франция реально сможет обогнать нас по числу самых мощных боевых судов». Совет вполне осознавал всю серьезность положения и нажимал на правительство, чтобы начать постройку необходимых кораблей, чтобы увеличить к середине лета 1859 г. число двух- и трехдечных линейных кораблей до 40 против 29, имеющихся в наличии к весне 1858 г. В это же время возникла проблема е французскими броненосцами, которая приобрела серьезные размеры, как только ясно поняли значение этих кораблей.

28 июня 1858 г, главный строитель подал рапорт о том, что постройка мореходных броненосцев является наиболее важным делом для гарантии сохранения превосходства британского флота и безопасности страны. Вот отрывок из его послания, вновь провозглашающего основную политику Адмиралтейства: