В погоне за сокровищами и специями. Великие географические открытия XVI века - Тимур Дмитричев

Кортес начинал понимать, что индейцы пытаются его обмануть, и направил три отряда на поиск кукурузных полей и дичи, которые скоро обнаружили эти поля, но они находились под плотной защитой массы вооруженных туземцев, не желавших обменивать кукурузу на европейские изделия. Завязалась новая схватка, в которой было ранено много испанцев, нашедших при отступлении большой дом, где они отбивались от окруживших их индейцев. Положение спас Кортес со своей группой солдат благодаря привезенным двум пушкам, что и решило на время исход кровавого боя, в котором погибло немало индейцев. На следующий день глава экспедиции вывел свои основные силы в составе 500 человек с конницей и артиллерией на боевые позиции. Его главный пехотный отряд столкнулся с многотысячным войском неприятеля на том же самом огромном поле, где состоялась вчерашняя битва. И снова вспыхнул бой при невероятном численном преимуществе туземцев, что довольно скоро поставило испанцев в очень опасное положение, поскольку они оказались зажатыми в одном углу и с трудом отбивались. Кортес предусмотрительно скрытно расположил конницу в тылу врага и в решающий момент выпустил ее на противника. Индейцы, никогда не видевшие лошадей, приняли их за страшных чудовищ, считая их вместе со всадниками одним невероятным существом, и в панике покинули поля боя, ища спасения в ближайших зарослях. Преследовавшая их пехота уничтожила свыше 300 человек и многих ранила.

После таких тяжелых побоищ Кортес, возможно, уже сожалел, что ввязался в эту историю в самом начале своего похода в страну ацтеков, но теперь ему было необходимо доказать непобедимость испанцев даже перед лицом гораздо более многочисленного противника, что было важно для восприятия могущества его отряда в глазах других племен. Он снова отпустил раненых индейцев с посланиями к их вождям, сообщая, что они понесли наказание за ложь, обман и насилие, которые они проявили по отношению к испанцам, но обещал простить их и заверил в своей дружбе, если они были к этому готовы. К назначенному сроку делегация вождей в сопровождении большой толпы индейцев явилась на встречу с Кортесом, принеся с собой много разного продовольствия и приведя даже рабов для работы на испанцев. Они просили прощения за свое прошлое поведение и заверили победителей в том, что они теперь стали их друзьями и будут безвозмездно снабжать и обслуживать их. Кроме того, они согласились принять верховную власть испанского монарха.

После этого индейцы на деле доказали верность своим обещаниям. Кортес много раз встречался с их вождями и подробно расспрашивал об их земле и соседних территориях. По их рассказам, в их крае золото они сами не искали, поскольку оно их не интересовало, но подтвердили ею изобилие в более глубоких районах. Пользуясь своим новым положением победителя, Кортес рассказал индейцам Потончана об их страшном заблуждении в вере и идолопоклонстве, изложил перед ними основные постулаты христианской религии, предложил им разрушить собственных идолов и перейти в истинную веру, которая даст им спасение. Покоренные та- баскане на удивление послушно последовали наставлениям Кортеса и после участия в очень торжественной церемонии стали первыми христианами на этой части Американского континента. На храме, из которого были выброшены разбитые идолы, испанцы установили большой каменный крест, оставив для новых христиан место отправления католического культа. Сообщения о том, что в Табаско высадились бородатые белые пришельцы с неба, а именно так их восприняли местные жители, и о том, что они обладают непобедимой силой, быстро распространялись от племени к племени в глубину этой огромной земли, вызывая чувства ужаса и невероятного интереса среди всех ее обитателей.

Достигнув своих главных целей в этой земле, Кортес был готов продолжить плавание. Индейцы Потончана дружественно проводили своих новых белых друзей и единоверцев, отплывших на лодках вниз по реке Грихальва к ожидавшим их у ее устья каравеллам. Перед прощанием они подарили испанцам 20 молодых женщин в услужение. Экспедиция взяла курс вдоль берега континента, который уходил на запад, а затем поднимался к северо-западу. Она продолжала следовать маршрутом Грихальвы, который был уже знаком почти 200 участникам того похода, плывших теперь под стягом Кортеса. Миновав реку Альварадо, которую открыл и назвал в честь самого себя в прошлом плавании и теперь посетивший ее вторично честолюбивый капитан, а также реку Рио-де-Бандерас, где Грихальва особенно выгодно торговал с мексиканцами, флотилия достигла очень удобной якорной стоянки у острова, который тот же Грихальва назвал Сан- Хуан-де-Улуа.

Не успели каравеллы встать на якорь, как к флагману со стороны берега континента подошла крупная пирога с местными индейцами, привезшими разные изделия для обмена на испанские товары. Как выяснилось из последующих с ними бесед, после побывавшей здесь ранее экспедиции Грихальвы молва о странных бородатых людях широко разошлась по всему краю, и местные жители даже далеких от берега районов ждали их нового приезда для проведения очень выгодного обмена на столь понравившиеся им товары. Прослышав о появлении судов пришельцев, индейцы стали готовиться к их прибытию, а когда они поняли, что гости направляются на островную стоянку, тут же отправились на встречу с ними.

Однако до того как было получено это объяснение, прибывшие туземцы и испанцы совершенно не могли понять друг друга. Переводчик Агилар, владевший целом рядом диалектов языка майя, здесь был совершенно бессилен. Оказалось, что испанцы были теперь среди совсем других индейцев, говоривших на языках ацтеков и других племен. Кортес был очень раздосадован невозможностью нормального общения, что серьезно осложняло его планы по осуществлению задуманной экспедиции. Тогда кто-то из его окружения сообщил ему, что он видел, как одна из женщин, переданных в услужение испанцам в Потончане, свободно разговаривала с прибывшими людьми. Через Агилара у найденной женщины удалось выяснить, что она по происхождению мексиканка и свободно говорила на языке местных индейцев. Она была тут же привлечена вместе с Агиларом к двойному переводу: с ацтека на майя и с него на испанский или наоборот. Теперь языковый барьер был преодолен, испанцы и индейцы могли свободно общаться друг с другом. Появившейся неожиданно женщине-переводчице, которой испанцы дали имя Марина, предстояло сыграть очень важную роль в судьбе самого Кортеса и всей его экспедиции, что требует очень короткого рассказа о ней самой.

Как сообщает с ее слов хорошо знавший ее приближенный Кортеса Бернал Диас дель Кастильо, донья Марина была дочерью влиятельных вождей города Пайнала, которым подчинялся целый ряд других мексиканских поселений. Ее отец умер, когда она была совсем маленькой, а ее мать вскоре вышла замуж за другого касике и родила ему сына. Родители хотели сделать мальчика своим единственным наследником и для этого решили тайно передать Марину индейцам из местности Ксикаланго, объявив, что она якобы умерла, а вместо нее похоронили умершего ребенка своих рабов. Из нового племени девочка затем попала к индейцам в Табаско, где они ее передали в числе двадцати женщин в услужение Кортесу. Она вскоре приняла христианство, а затем не только великолепно освоила испанский язык, но и практически переняла испанскую культуру. Внешне очень привлекательная и к тому же чрезвычайно умная женщина Марина стала личной переводчицей, доверительным лицом и постоянной спутницей Кортеса.