Лесная невеста - Лариса Петровичева

Чувство полной беспомощности было настолько глубоким, что я с трудом сдерживала слезы. Не из-за Ульриха, нет. Мне приходилось ложиться в постель с неприятными людьми, и мой куратор был не самый мерзкий из них.

Я не могла ничего изменить. И это было хуже всего.

Конечно, были ведьмы, которые спали со своими кураторами и не испытывали ни малейшего дискомфорта. Почему бы нет? Ты греешь постель инквизитора, а он за это подберет тебе работу получше, разрешит выезд на заграничный курорт, поможет оформить недвижимость без проволочек. Взаимная выгода.

Только меня от этого мутило.

— Куда мы? — спросила я. Пикнул брелок сигнализации, красный спорткар приветливо распахнул двери. Ульрих усадил меня на пассажирское кресло и ответил:

— Ко мне. Приляжем, отдохнем.

Приляжем? Так я и думала. Внутри поднялась обжигающая волна злости и брезгливости. Левую руку стало жечь, и я сжала ее в кулак. Ульрих не должен был заметить свечения печати. Ульрих не должен был понять, какая волна сейчас бушевала во мне.

Спорткар вырвался на проспект, и я подумала, что Ульрих сейчас нас просто угробит. Он вел машину так, словно ни светофоров, ни других машин, ни пешеходных переходов просто не было. Хотелось крепко зажмуриться и вцепиться во что-нибудь.

— Пьяный за рулем? — спросила я, стараясь успокоиться. — Не боишься?

Куратор усмехнулся.

— Не так уж я и пьян. Да не трясись так, не съем. Все будет в порядке.

В порядке! Кто бы мог подумать!

Сейчас я не знала, что хуже и страшнее. Фактически Ульрих собирался меня насиловать — и ему ничего за это не было бы. Полиция поверит куратору, а не ведьме. Ведьму и спрашивать никто не будет.

Для ведьм один ответ: сама виновата, свали отсюда пошустрее.

Когда я думала о том, что со мной сделает Ульрих, все во мне начинало звенеть от нарастающего ужаса. Но то, что он был пьян и вел машину, пугало меня намного больше.

До его кровати еще надо было добраться. И желательно живыми.

— Ты всех своих ведьм прикладываешь? — поинтересовалась я. Нет уж, мы еще поборемся. Я не собиралась просто так сдаваться на милость победителя. Страх постепенно утихал — на его место приходила злость и желание сопротивляться.

Ульрих оценивающе окинул меня совершенно трезвым взглядом и ответил:

— Нет. Только тех, кто мне по-настоящему нравится. Таких, как ты.

Он не врал: я умела распознавать ложь. Удивительно — я ему нравлюсь!

Ничего хорошего это не принесет. Я точно знала.

Будь я обычной женщиной, мне бы польстило его внимание. Красавец с идеальной фигурой, спорткаром и, что у него там, квартира или собственный дом? Да неважно. Но мы были врагами, хищником и жертвой.

И я должна была удержать свой страх и не дать ему выплеснуться.

— Я думала, у нас исключительно рабочие отношения, — заметила я, стараясь говорить спокойно и невозмутимо.

Психология и психиатрия — это те области, где иногда нельзя обойтись без ведьмовства. Мозг чрезвычайно тонок и восприимчив, и бывает так, что магия может починить в нем то, с чем не справляется медицина и фармакология. Виланд это понимал, потому и нанял меня. А Ульрих сегодня попробует один из моих методов на собственной шкуре.

Теперь надо было вести себя так, чтобы он ничего не заподозрил. И надеяться, что все получится. Что у меня было, кроме надежды?

— Да, мы теперь в каком-то смысле коллеги, — согласился Ульрих. Спорткар свернул с проспекта и полетел в направлении Большой Морской. Элитный район, в котором обитают столичные сливки. Изящные свечи многоэтажных домов, дорогие торговые центры, парки — места, в которые таких, как я, никто не пустит. Мелькали красные глаза светофоров — сколько штрафов придет Ульриху завтра?

Но это не моя забота.

— Мне когда-то говорили, что с коллегами лучше не спать, — сказала я. — Это портит работу.

Ульрих не успел ответить. Что-то внезапно ударило спорткар сзади — так, что он приподнялся над дорогой и резко ткнулся боком в ближайший столб. Раздался рев и грохот — металл кузова сминался, словно фантик. Приборная панель вспыхнула голубой подсветкой и погасла.

Кажется, я закричала. Машину приподняло и снова ударило. Казалось, спорткар стал игрушкой в руках ребенка, который бездумно стучит ею об пол. Ремни безопасности так впились в живот и грудь, что я подумала: разрежут.

Еще один удар.

Тьма.

Я очнулась, когда чья-то рука дотронулась до моего лица. Открыла глаза — белый салон «скорой помощи», металлический блеск оборудования, женщина в форменной одежде парамедика.

— Тихо, тихо, — сказала она, и я ощутила клевок иглы в вену. — Все в порядке.

— Авария… — прошептала я. Воздух комкался в горле, дышать было все труднее. — Что-то взорвалось… под багажником.

Женщина кивнула.

— Да, это была Лягушка.

Маленькая бомба, которую кто-то метнул в спорткар. Подпрыгивает несколько раз, как настоящая лягушка. Достаточно мощная штука. С кем хотели расквитаться, с Ульрихом или со мной? Но зачем кому-то хотеть меня убивать?

Или это связано с тем, что Виланд нанял меня лечить его сестру?

— Мой спутник, — прохрипела я. Во всем теле пульсировала боль. — Он инквизитор. Он… жив?

Женщина кивнула. Я невольно вздохнула с облегчением.

Когда ведьма и инквизитор вдвоем попадают в неприятности, то лучше им обоим выжить. Или ведьме — умереть. Слишком много на нее повесят, если она останется в живых, а куратор — нет.

— В соседней машине, — ответила женщина, и ее лицо едва заметно дрогнуло. — Едем в клинику святого Варфоломея. Вам сейчас нельзя разговаривать.

— Я ведьма, — почему-то решила сказать я. Женщина кивнула и показала мне правую руку. Под латексом перчатки проступила зелень печати, но сейчас я не могла почувствовать ее уровень.

— Я тоже. А теперь лучше молчите.

Пропало мое серебристое платье. Стало грязной тряпкой, и скоро врачи срежут его с моего тела. Правый бок был влажным, горячим и каким-то чужим. Я почти видела, как течет кровь. Надо же, в такую минуту я думаю о платье…

Мне захотелось рассмеяться. Женщина почему-то понимающе качнула головой и снова сделала укол.

Руку стало печь, и меня мягко потянуло в сон.

* * *

Я окончательно пришла в себя после того, как послышался писк, и незнакомый голос удовлетворенно произнес:

— Корсет закрыт. Готово. Восстановление началось.

Первым, что я увидела, открыв глаза, был высокий белый потолок. Потом в поле зрения появился мужчина в белой шапочке и маске врача.

— А, вот мы и очнулись! — сказал он. — Отлично!