Полковник по сходной цене - Анатолий Антонов

— Здравствуйте, — послышался снизу голос Колобка, изменившийся почти до неузнаваемости — будто Колобок мгновенно постарел на несколько десятков лет.

— Добрый день, — вежливо ответили ему.

— Извините, пожалуйста, за беспокойство. Видите ли, в чем дело, — выдал Колобок фразы, которые Тарас от него раньше никогда не слышал, — в соседнем подъезде умерла старушка… Моя двоюродная бабушка. Я приехал из Таганрога ее похоронить, но — такое несчастье — у меня на вокзале вытащили бумажник со всеми деньгами… Вот, осталось ходить по дому и собирать деньги. Помогите, пожалуйста, чем сможете, очень вас прошу…

— Да-да, конечно, — ответил хозяин квартиры, — такая беда… Из какой квартиры, вы говорите, ваша бабушка?

— Из сорок третьей, — быстро ответил Колобок, — Пелагея Сергеевна.

— Хм-м… Господи, жалость какая, — сокрушенно высказался хозяин квартиры. — Так она скончалась…. подождите секунду.

Изумленный Тарас осторожно свесился с перил и посмотрел на Колобка. Колобок стоял на пороге квартиры, свесив голову на грудь и носком ботинка ковыряя бетонные плиты, из которых был сложен пол лестничной площадки. Казалось, он стал меньше ростом.

Из дверей показался хозяин квартиры — Тарас успел увидеть, как блеснули его очки, — и что-то сунул в протяную руку Колобка.

— Вот. Больше, извините, не могу.

— Большое спасибо, — жалобно проскулил Колобок. — Дай вам бог здоровья…

Все это было так не похоже на Колобка, обычно наглого и шумного, что Тарас тихонько охнул и чуть не свалился с перил.

Хлопнула, закрывшись, дверь.

— Ты чего там? — немедленно обернувшись к Тарасу, злобно прошипел Колобок. — Посильнее загреметь не мог?

— Мог, — облегченно выдохнул Тарас, — но не стал. Ух ты, здорово… А я, как тебя услышал, подумал, что ты немного того… спятил. А ты, оказывается, просто играл. Я и не знал, что ты такой актер.

— Будешь тут актером, — пробормотал Колобок, поднимаясь к Тарасу. — Две сотни дал. Неплохо для начала.

Тарас поглядел на часы.

— Хватит нам до вечера, — сказал он. — Пойдем, а то на поезд опоздаем.

— Не, — проговорил Колобок. — Рано. Сколько там натикало? Ага, я и говорю — рано. Еще в одну квартиру загляну, тогда пойдем.

Сунув деньги в карман, он принялся подниматься по лестнице. Тарас заспешил за ним.

— Слушай, — заговорил он. — Колобок, а как ты эти квартиры определяешь? Может, там не очкарь этот бы был, а алкаш какой-нибудь, который тебя послал бы подальше и… все? И про старушку эту ты как узнал? Про Пелагею?

— А о чем, ты думаешь, я с бабками трепался у подъезда? — усмехнулся Колобок. — С умом надо к делу подходить. Сначала подвалил — друга ищу; ну, пару общих фраз сказал, а они и разговорились — кто у них в доме живет, кто хороший, кто плохой. И шифр у них же узнал. А эта Пелагея, как бабки мне сообщили, уже второй день на улицу не выходит — болеет. Жалко, времени нет, а то бы побольше узнал. Часик тогда можно было бы походить, и набрали бы порядочно.

— Здорово, — хмыкнул Тарас, — с тобой не пропадешь, Колобок.

— А ты думал!

— Я б до такого не дотумкал, — продолжал восхищаться Тарас. — Как дверь взломать грамотно или там… по башке дать кому-нибудь — это я запросто. А вот с бабками трепаться и лошком прикидываться…

— Дело в том, — немного даже снисходительно сообщил Колобок, — что надо уметь общаться с людьми. Я это умею… Ну, конечно, когда трезвый… Вот эта дверь!

— А здесь кто живет?

— Директор школы, — шепотом проговорил Колобок, — бабки про него с уважением говорили. Наверное, и человек состоятельный, и это… как его… интеллигент. Ну давай — иди опять прячься.

— Ага, — с готовностью кивнул Тарас и поспешно направился к лестнице, ведущей на площадку этажом выше.

* * *

— Ну и с-сука, — прошипел Колобок, спускаясь по лестнице, — а еще директор школы. Гнида. Фраер поганый, чтоб его… Пидор!

— Сколько? — поинтересовался Тарас.

— Червонец! — почти крикнул Колобок. — Червонец он мне дал, представляешь? А зато выспрашивал — кто я такой, отчего умерла эта чертова Пелагея… Кому квартира достанется, это ему тоже нужно знать, козлу!

— Да, — согласился Тарас, — я слышал. Редкостный ублюдок. Однако пойдем быстрее, через пять минут отправляется наш поезд. Как же мы товар оставили без присмотра — а если не дай бог… А все ты со своей опохмелкой. А ведь если что — мы попадаем конкретно.

— Ни хера с товаром не будет, — проворчал Колобок. — Наши заказчики его так замаскировали, что ни одна сволочь не догадается, что к чему.

Они вышли из подъезда, Колобок вежливо раскланялся с бабульками на лавочке.

— Вышла! — закричала одна из них Колобку.

— Что? — не понял тот.

— Да Пелагея-то! — еще громче завопила она. — О которой мы беспокоились. Выздоровела и к нам на лавочку вышла. На солнышке погреться. Вон она идет.

Тарас с Колобком одновременно обернулись туда, куда показывала бабулька. Прямо навстречу им семенила сухонькая, согнутая пополам старушонка, одетая, несмотря на страшную жару, в валенки, телогрейку и ватный платок, из-под которого выглядывало ссохшееся до размеров детского кулачка коричневое личико.

— Валим отсюда, — шепнул Колобок Тарасу, и приятели, заметно ускорив шаг, направились прочь от дома и через пару минут были уже на вокзале.

— Третий путь, четвертая платформа, — проговорил Колобок, задыхаясь от быстрого шага, — я запомнил. Быстрее, три минуты осталось до отправления. Уже, наверное, объявили…

— Слушай, — проговорил вдруг Тарас, — а кто был тот первый жилец? Ну, который тебе две сотни дал?

— Этот? А хрен его знает. Старухи про него ничего… А нет, говорили, вспомнил — он писатель.

— Настоящий? — удивился Тарас.

— Хрен его знает, — повторил Колобок. — Мне на это, если честно… Оп-па, — вдруг странным голосом произнес он и остановился. — Черт возьми, кажется, нам сегодня очень-очень не повезет.

— В чем дело? — озираясь, спросил Тарас.

— Посмотри. Вон, на перрон, — и кивком указал, куда Тарасу следует посмотреть.

— Мама, — проговорил Тарас и сделал шаг назад, — вижу теперь. Елки-палки, что нам теперь делать-то? Поезд сейчас тронется, а мы тут стоим.

— А товар в купе, — хрипло напомнил Колобок. — Если мы от поезда отстанем, нам абзац. А если сейчас попытаемся в поезд сесть — тоже. Что же делать-то нам, дорогие товарищи?..

— Они к нам идут…

* * *

— Чай пить после кофе — это… как его… моветон, — высказался Гарик, отрывая губы от чайной чашки.

— Пей, пей, — усмехнулась Тамара. — У тебя в организме — недостаток жидкости.