Температура повышается - Карен Келли

Конор наклонился к автомобилю, просунул руку в окошко, взял с сиденья микрофон и связался по рации с дежурным.

— Я сто пятьдесят шестой! Доставляю задержанную в участок! Прием!

Он покосился на другую сторону улицы, но «коллеги» Джессики, почуяв беду, уже ретировались во избежание неприятностей. Джессика понимающе улыбнулась. Конор строго сказал:

— На этот раз твоим подружкам повезло. Ничего, настанет и их черед, я наведу в своем районе порядок, заставлю всех уважать закон и общественную мораль.

— Они мне вовсе не подружки, — пожав плечами, сказала задержанная.

— Не вешай мне лапшу на уши! Я же видел, как ты им махала!

Рация затрещала, хриплый голос произнес:

— Я вас понял, сто пятьдесят шестой. Действуйте!

Конор сделал серьезную мину, положил на сиденье микрофон и распахнул заднюю дверцу. Но Джессику вдруг охватили сомнения. Он же воспринял ее топтание на месте как намерение бежать или оказать ему сопротивление, взял ее за руку и спросил:

— Желаете испытать мое долготерпение, леди? Не советую!

Она взмахнула длинными ресницами и проворковала:

— Не надо нервничать, милый! Мы же обо всем договорились! Садись за руль, красавчик, и вперед. Маршрут мне известен.

Она тряхнула гривой золотистых волос и лениво опустилась на светло-голубое сиденье. Конор склонился к ней и поинтересовался:

— Зачем ты занимаешься этим?

Джессика взглянула ему в глаза и без тени улыбки ответила:

— Послушай, ты заблуждаешься на мой счет.

— Все, с меня довольно! — не дал ей он договорить.

Видя, что этого упрямца ей не переубедить, она фыркнула:

— Девушке тоже хочется кушать! Может, угостишь?

Брезгливо поморщившись, Конор захлопнул дверцу. Очень довольная собой, Джессика широко улыбнулась, представив себе сценку встречи в участке с родным папочкой и его коллегами. Угрызений совести она старалась не замечать. Он первый начал, вот теперь пусть и пожинает горькие плоды своего чрезмерного служебного рвения. В другой раз будет выслушивать объяснения задержанного на месте происшествия, а не прерывать на полуслове. Себя же она в случившемся виноватой не считала, просто сегодня ей не повезло. Из дома она вышла с благими намерениями и тщательно одетой. Ну кто же мог подумать, что вечером ее доставят в участок как неряшливую уличную проститутку? Да, веселенький, однако, выдался денек!

Конор наконец-то уселся за руль, включил мотор и тронул автомобиль с места. Влившись в транспортный поток, он наставительно произнес:

— Я бы не советовал тебе продолжать заниматься этим ремеслом, крошка.

Джессика поймала его отраженный в зеркале взгляд и молча пожала плечами. Он продолжал:

— Ручаюсь, что тебе предъявят обвинение по нескольким статьям. Так что на этот раз тебе не удастся легко отделаться.

— Неужели? — Джессика вскинула брови. — Ты в этом уверен?

— На все сто процентов, — кивнув, сказал Конор, свернул на скоростное шоссе и прибавил газу.

На его лице отобразилась мудрая печаль, призванная свидетельствовать не только о его профессиональном опыте, но и в активной гражданской позиции. Подобные лекции она сотни раз слышала от своего отца, хотя ей уже и исполнилось двадцать семь лет. И почему, любопытно, все полицейские мнят себя спасителями человечества? Конор Ричмонд, к сожалению, не стал в этом смысле исключением, хотя роль зануды и не увязывалась с его привлекательным обликом. Отчасти именно благодаря частым лекциям отца Джессика и прониклась антипатией к его профессии. Другое дело — работа риелтора! Она предпочла ее службе в полиции вопреки мнению отца и надеялась доказать ему сегодня свою правоту. Но первый блин у нее вышел комом.

Между тем они миновали торговый центр и городской парк, до полицейского участка оставалось уже совсем немного. У Джессики промелькнула мысль еще раз попытаться объяснить Конору, что он ошибся, приняв ее за шлюху. Ведь он в этом городке новичок, ему следовало помочь. Впрочем, какого черта? Почему она должна лишать себя развлечения? Папаша также посмеется вместе с ней от души, он любит и юмор, и розыгрыши.

— А ведь ты вполне могла бы найти себя и в другой профессии, — с кислой миной продолжал философствовать ее цербер. — К примеру, чем тебе не нравится работа официантки? Или сиделки?

Джессика вздохнула, вспомнив о своем дипломе выпускницы престижного колледжа, и стала рассматривать свои черные туфельки на высоких каблуках. Конечно, риелтору удобнее ходить в обыкновенной обуви. Но в туфлях на шпильке она чувствовала себя подлинной леди и стоически сносила все неудобства, связанные с ношением экстравагантных моделей.

Закончив урок воспитания, Конор умолк, очевидно, ожидая реакции Джессики на его гениальные идеи. Понимая, что его сарказм не уймешь, она будничным тоном спросила:

— А как ты относишься к профессиям, требующим высокой квалификации? Например, к торговле объектами недвижимости? Я слышала, риелторы получают крупные комиссионные.

— Да, это дело очень доходное, — сказал Конор, сворачивая на Райфл-роуд. — Но чтобы овладеть им, нужно хотя бы закончить среднюю школу. Вот только вряд ли тебе это удастся при твоем-то образе жизни. Проституция — опасная профессия.

— Ох, насмешил! А профессия полицейского разве нет?

— Ну, ты сравнила! — Смерив ее ледяным взглядом, Конор притормозил и заехал на стоянку напротив красного кирпичного строения — полицейского участка. Джессика заметила, что на площадке осталось всего пять патрульных и с десяток личных машин. Дневная смена закончилась, и большинство сотрудников уже разъехались по домам.

Офицер Ричмонд выключил мотор, вывел задержанную из автомобиля и сказал:

— Мне искренне жаль, леди, но таков мой долг. Надеюсь, что вы когда-нибудь даже поблагодарите меня за то, что я вас задержал.

— Послушайте, Ричмонд! — в сердцах воскликнула Джессика. — Почему вы не дали мне возможность сказать вам нечто важное? Вы нарываетесь на серьезные неприятности!

— Не усугубляй свое положение! — снова оборвал он ее, грубо схватил за локоть и повел по дорожке к крыльцу служебного входа.

Они миновали двойные двери и очутились в прохладном помещении хорошо знакомого ей учреждения.

Цокая каблуками о кафельный пол, Джессика пробормотала:

— О'кей, болван! Сейчас ты будешь присутствовать на собственных похоронах.

Дежурный офицер, сидевший в своей конторке за толстым затемненным стеклом, проводил ее недоуменным взглядом и потянулся к внутреннему телефону. Из ближайшего офиса вышел Майк Уинслоу с листом бумаги в руке и, растерянно посмотрев на Джессику, поприветствовал ее, как свою добрую знакомую:

— Привет, малышка. Как дела?

— Привет, — сердито бросила она ему и проследовала дальше по проходу.