Испытание любви - Хелен Бьянчин

— Власть против чувственности, — медленно произнесла Франческа. — Что выберет Коста, как ты думаешь?

Мей спокойно выдержала ее взгляд.

— Я бы сказала, что он уже сделал выбор.

Итальянка посмотрела на обручальное кольцо с крупным бриллиантом, украшавшее левую

руку собеседницы.

— Большинство мужчин не способно устоять против целенаправленного обольщения.

Услыхав подобное заявление, Мей едва не пустилась в возражения. Ей очень захотелось доказать самоуверенной итальянке, что Коста не такой, как все, что он очень преданный муж. Однако она все же сдержалась, чему немало способствовала очень кстати начавшаяся перемена блюд.

Мей взглянула на искусно разложенные на тарелке и украшенные салатными листьями ломтики сочной лососины и почувствовала, что аппетит пропал. В желудке возникло неприятное ощущение сдавленности. Мей даже пришлось отпить глоток вина. Потом она все же подцепила вилкой кусочек рыбы и через силу проглотила.

Конечно, Коста очень привлекателен, размышляла Мей. Он обладает тем ярко выраженным мужским началом, которое во все времена сводило женщин с ума.

За время их брака случилось несколько забавных инцидентов, когда другие претендентки на внимание Косты пытались конкурировать с Мей, но то был не более чем легкий флирт, совершенно невинная игра.

Однако Франческа принадлежала к совершенно иной породе. Мей ощущала это на инстинктивном уровне. И перед ней вставал ряд вопросов, на которые не находилось ответа.

Способен ли Коста поддаться искушению? Хватит ли у него духу пуститься во все тяжкие? Мей надеялась, что нет, но кто знает?

Заключенный между ними союз базировался на обоюдовыгодных условиях, имеющих прямое отношение к бизнесу. Любви здесь не было и следа, по крайней мере со стороны Косты. Он заботился о Мей, и она убедила себя, что этого достаточно.

Одно ей было ясно: их с Костой семья должна основываться на взаимном доверии и преданности.

— Не хочешь есть?

Повернувшись в сторону, откуда прозвучал вопрос, Мей встретила внимательный взгляд мужа. И как часто бывало, ее поразила глубина черных глаз Косты. Она натужно улыбнулась.

— Проявляешь обо мне заботу?

Близость мужа волновала. Он был еще более неотразим, чем обычно. Аромат его одеколона смешивался со свежим запахом рубашки, что не могло оставить Мей равнодушной. Смуглое лицо было гладким, и все же на щеках уже появился темный оттенок, несмотря на то, что он брился всего час назад.

— О тебе я забочусь всегда.

— Охраняешь собственность, — спокойно поправила Мей, тем не менее зная, что ее слова рассердят Косту.

Так и вышло. В его глазах промелькнуло мимолетное выражение досады, которое, впрочем, мгновенно исчезло.

Пит спросил о чем-то Косту, вынуждая того отвернуться от жены, и она вновь осталась один на один с Франческой.

— Кажется, Карина упомянула, что ты имеешь какое-то отношение к моде? — сказала Мей только чтобы не молчать.

— Я модель.

Два простых слова, которые сразу все объяснили.

— Сотрудничаешь с каким-то конкретным кутюрье?

Франческа тонко улыбнулась.

— С любым, кто больше заплатит.

Мей внимательнее посмотрела на нее.

— Странно, что мы ни разу не встретились в Риме, — заметила она как бы между прочим. — Ведь я проработала там достаточно долго, но почему-то ни разу не видела тебя на подиуме. — Мей не сомневалась, что уж такую красавицу она непременно запомнила бы.

— По большей части мне приходилось участвовать в показах мод в Милане и Париже. — Франческа медленно подняла руку и откинула волосы с лица заученным, многократно отрепетированным перед зеркалом жестом. Движение явно было призвано привлечь внимание к ее ухоженным, покрытым лаком ноготкам, не говоря уже о самом лице, настолько красивом, что даже не верилось, что оно принадлежит реальной живой женщине.

Сколько же времени уходит у нее каждый день на одевание и макияж? — подумала Мей. Сама она тратила на подобные вещи от силы минут двадцать.

Подали новое кушанье — восхитительно пахнущее рагу из морских моллюсков и осетрины. На этот раз Мей ела с большим удовольствием.

— Кажется, у нас есть общий приятель, — заметила Франческа через какое-то время.

Что ж, вполне возможно, принимая во внимание, что мы обе вращаемся в европейской модной индустрии, подумала Мей.

— Уверена, что это так, — произнесла она вслух, отпивая глоток превосходного белого вина.

— Антонио Бьянка.

Произнесенное Франческой имя словно повисло в воздухе, распространяя вокруг серебристое сияние. Произведенный им эффект ничуть не потерял от того, что был тщательно просчитан заранее.

Казалось, разговоры за столом на минутку затихли. Или это была только игра воображения Мей?

Заметив, что излишне сильно сжимает бокал, она поставила его на стол. Коста не сделал ни единого движения, однако чувствовалось, как он сразу напрягся.

— Тони Бьянка не входит в число моих друзей, — тихо сказала Мей. — Он потерял на это право три года назад.

Итальянка подняла бровь, изображая удивление.

— Но Антонио лично просил передать тебе привет!

В ответ Мей оставалось лишь пожать плечами, однако подобное поведение непременно сыграло бы на руку хитроумной Франческе. Тут обязательно следовало что-то сказать.

— Не верю собственным ушам, — заметила Мей с деланным безразличием, остро осознавая, что никто за столом не произносит ни слова. — Мы с этим парнем расстались очень плохо.

— Неужели? А он описывает тебя в весьма… — Франческа намеренно сделала паузу, будто подбирая подходящее определение, — графических выражениях.

Это была уже открытая атака. Мей не на шутку разозлило то, что обворожительная итальянка устроила словесную перепалку в присутствии всех гостей. Какую цель она преследует?

— Антонио готов льстить любой женщине, которая окажется способной поддерживать его шикарный образ жизни собственными средствами. Он всегда изображал из себя этакого европейского плейбоя, — холодно пояснила Мей. — Я бросила его в тот самый день, когда поняла, что он паразитирует на своих подругах как пиявка. — Мей брезгливо передернула плечами. — Тут и говорить не о чем. В свое время пресса достаточно раздула эту историю. Богатая американская наследница и итальянский фотограф! Если захочешь узнать подробности, — взглянула она на Франческу, — просмотри газетные архивы.

И покончим с этим, добавила Мей про себя. Все это в прошлом, история устарела, оставив у нее лишь сожаления по поводу того, что она поддалась на уловки циничного пройдохи.

— Боже мой! — вздохнула итальянка якобы с сожалением. — Мне так неловко! Ведь я ничего не знала…