Победа для Гладиатора - Алекс Чер

«Не сегодня», — одёргиваю его мысленно и невольно морщусь. Кажется, я не вёл диалоги со своим пенисом со школьной скамьи. А сегодня делаю это во второй раз.

— Спасибо за кофе, — спешит свернуть разговор девушка, промокает салфеткой губы и собирается встать. Я кладу руку на её ладонь. Она притихает. Смотрит вопросительно, В глазах беспокойство.

— Было приятно познакомиться, Вика, — протягиваю без лишних церемоний пакет. Дёргается, пытаясь отпрянуть, но я удерживаю её без особых усилий. Она не вырывает руку. — Не отказывайся. Всего лишь небольшой подарок. В честь нашего столкновения.

Вкладываю в безвольные пальцы верёвочные ручки пакета и ободряюще сжимаю её узкую ладонь.

— Тебя подвезти?

— Не стоит, — поспешно бормочет она, но я не слушаю её. Твёрдо беру под локоть, и мы идём на выход

— Я, правда… на метро… пожалуйста… — ещё немного — и она запаникует, кинется в сторону. Я останавливаюсь. Смотрю ей в глаза, чуть насмешливо приподняв брови.

— Я не ем девушек на ужин

И пока она колеблется, я снова беру её под руку и веду к машине. Открываю дверцу. Вика стоит столбом и пялится,

— Это твой зверь? — спрашивает недоверчиво, переминаясь с ноги на ногу

— Нет, Я его украл, — отвечаю без тени улыбки и подсаживаю её в салон.

— А ты шутник, Алекс Берг. — усмехается Вика и расслабленно откидывается на удобном сиденье.

Не знаю почему, но она не смотрится в салоне дорогого авто как инородное тело. Вписалась. Может, её естественность тому виной. И наконец-то незажатость. Видимо, коньяк в кофе подействовал.

Я давлю на газ. За окном мелькают огни большого города. Снова идёт снег. Завораживающее зрелище. Включаю музыку. Из колонок хрипло рвётся тягучий блюз.

Девушка постукивает ногой в такт, а затем неожиданно начинает подпевать. Вначале тихо, затем громче. От её хрипловатых обертонов, неожиданно низких и глубоких, от копчика до затылка вихрем проносятся мурашки, снова поднимая все волоски на теле. Усилием воли удерживаю дрожь бешеного возбуждения — сумасшедшего, ненормального, связавшего в тугой узел мышцы.

Мне невыносимо жарко. На лбу и висках выступает испарина. Чёрт!

На высоком звуке Вика срывается. Смеётся, запрокинув голову, и кидает на меня виноватый взгляд.

— Прости, не знаю, что-то нашло. Обычно я пою на работе, очень тихо, в такт движениям. Так легче держать ритм.

Разговорилась. Я задаю ненавязчивые вопросы, подталкиваю к откровенности. Фитнес-клуб «Олимпикус»? Замечательно. Теперь я найду её без труда. Даже если она сейчас выйдет за километр от своего дома.

Даже если не позвонит.

Не знаю, что пугает больше: эта куча дорогущего белья, что он мне вручил, или его визитка.

«Алекс Берг, генеральный директор группы компаний «Гладиатор» - читаю тиснёные серебряные буквы на чёрном фоне.

Кладу её на стол и сажусь подальше. На потёртой бабушкиной скатерти, на старом столе, что до сих пор стоит у окна, этот глянцевый прямоугольник выглядит посланием из другого мира. Из мира богатеньких буратин и самодовольных качков, которых я ненавижу.

Алекс Берг. От одного имени волосы на руках встают дыбом. Да что там, волосы, проклятые соски, которые он, кажется, видел даже сквозь куртку. Так и буравил взглядом. Я зажимаю руками грудь. Кошусь на визитку. Нет, ни за что не позвоню. Я его боюсь.

Но, напялив тот самый чёрный лифчик, я представляю на этом кружеве его красивые пальцы, как они расстёгивают застёжку. Как двигаются вниз по животу. Моя рука замирает у края чёрных стрингов.

Чёртов Алекс Берг!

Скидываю с себя и трусики, и лифчик. И все эти подвязочки, чулочки в красивых коробочках, что напихали ему эти стервы из «Идиллии», сваливаю как попало обратно в пакет. Уж ради него-то они расстарались! Но если он думает, что всучил мне эти тряпки и я уже у его ног... даже не так... если думает, что я теперь должна раздвинуть ноги, потому что он потратил на меня кучу бабла и напоил кофе, то сильно ошибается.

Я не напрашивалась, не просила, не брала. Всё, к чёрту его. Хватит мне одного похотливого качка. Брезгливо передёргиваюсь, вспомнив произошедшее в раздевалке, и бегу в душ, чтобы смыть с себя и отпечатки липких ладоней Гремлина, и услужливо подсказанный памятью запах освежителя дыхания, которым он вечно пользуется. Пожевал бы лучше ёлку, тем более, с настоящей хвоей сейчас проблем нет - на каждом углу новогодние базары.

Намыливаюсь третий раз. Только сейчас осознаю, как мне повезло сбежать. Быстрый трах с начальником в раздевалке, когда тебя нагибают рачком, - не самый романтичный способ расстаться с девственностью. Как-то я представляла себе это иначе.

Воображение услужливо рисует смятые шёлковые простыни и алые розы на чёрном. Широкие плечи, сильные руки, нежные, осторожные движения, от которых сладко скручивает низ живота.

Кажется, я представляю не то, что следует.

Каменную, жёсткую грудь, вздымающуюся от его дыхания. Фарфоровую чашку, что кажется крошечной в его руке, и яркие, голубые, как льды Арктики, глаза. Две острые льдины, что пронзают меня насквозь.

Покрываюсь мурашками даже под горячими струями воды.

Алекс Берг. От него кидает то в дрожь, то в жар.  Он вызывает во мне и страх, и предвкушение. Будит ужас и непонятное желание то ли отпрянуть, то ли наоборот - прильнуть, чтобы кожа к коже, дыхание к дыханию.

Как только ему удалось затащить меня в это кафе? Ведь не хотела. Даже не знала, как звучит его голос, а услышала: «Девушка, постойте!» - и сразу поняла, что это мне. Что это ОН. И ведь не посмела ослушаться, потащилась за ним, как загипнотизированная. Мозг сопротивлялся, а тело с готовностью откликнулось на его зов.

Надеюсь, он не слышал, как я клацала зубами о ложку? От страха, от ужаса, что, если он попросит, я ведь эту ложку и официанту в глаз воткну, лишь бы ему понравилось. Лишь бы дёрнулся ещё раз одобрительно уголок его чувственного рта.

Нет, к чёрту всё. Наши люди на такси в булошную не ездят. Решительно выключаю воду и, уже кутаясь в полотенце, слышу, как разрывается где-то в комнате телефон.

- Привет, Лен! Ну, вы как? - мой голос невольно выдаёт фальшиво высокие трели. Но Ленку нельзя жалеть. Иначе она опять сорвётся на слёзы. А ей надо быть сильной. Месяц назад Ленка родила сына. Врачи сказали, что у ребёнка врождённая слепота. Но есть надежда вылечить мальчишку.

- Нужно ехать к вам, в центр, в клинику, - Ленкин голос дрожит. - Вик, у меня денег даже на дорогу нет. Всё, что давали Артуру на работе, мы уже потратили на кроватки, коляски, пелёнки, памперсы.

- Дались вам эти коляски, - сажусь на диван, поджимая ноги.

- Так кто же знал, что так получится.