Интриги королевского двора - Джоанна Мэйкпис

— Сделать предложение сегодня же мне мешает лишь одно опасение: я вряд ли смогу обеспечить мистрис Энн безопасность, о которой вы так печетесь. Но я не знаю девушки, которая больше подошла бы на роль хозяйки йоркширского поместья, чем мистрис Энн.

Сэр Гай хлопнул его по плечу.

— Да сохранит тебя Господь, Дикон! Я буду молиться за тебя, а ты пообещай не забывать об осторожности.

Оллард рассмеялся.

— Поверьте, сэр, я дорожу своей жизнью. И буду дорожить еще больше, зная, какое сокровище ждет меня здесь.

На следующее утро Энн застала Ричарда Олларда в конюшне — он осматривал копыто своей лошади. Услышав шаги, он обернулся.

— Доброе утро, мистер Оллард, — волнуясь, произнесла Энн. — Хорошо ли вам спалось? Вы уже уезжаете?

Серые глаза Ричарда блеснули. Энн выглядела такой свежей и прелестной в простом голубом шерстяном платье под теплым плащом и в льняном чепце. Под его пристальным взглядом она смутилась, решив, что ее грубость стала причиной неожиданного отъезда гостя, и, чтобы скрыть стыд, направилась было в дальний угол конюшни, где кошка старательно вылизывала котят. Но Оллард преградил ей путь.

— А вы с нетерпением ждете, когда я уеду, мистрис Энн?

— Ну что вы, сэр! — Энн вспыхнула. — Просто я увидела вас в дорожной одежде и решила…

— Ваш отец оказал мне радушный прием. Скорее всего, я уеду завтра.

— А, вот оно что… — Ощутив неловкость, Энн помолчала. — Отец был бы рад, если бы вы задержались подольше и подробнее рассказали о своих родителях. И Неду нравятся ваши рассказы — он давно мечтает путешествовать. Да и я, признаться… — Глаза Энн стали мечтательными. — Я хотела бы сама увидеть большой мир, хотя я люблю наш дом, — торопливо добавила она.

— А вам хотелось бы жить при дворе?

— Конечно, — закивала Энн. — Но отец никогда не отпустит ко двору ни меня, ни Неда. — Она раскраснелась от волнения. — У моих родителей все же был шанс побывать при дворе. Что плохого в том, что я хочу увидеть Лондон, королеву и короля?

— И отрубленные головы на Тауэрском мосту? — подсказал Оллард таким тоном, что глаза Энн стали огромными и испуганными. — Поймите, мистрис Энн, вашему отцу неразумно и даже опасно приближаться к Вестминстеру. Да, многие приближенные прежнего короля присягнули новому и теперь живут припеваючи, но ваш отец не такой.

— Но война давно кончилась! — запротестовала Энн. — Я в глаза не видела короля Ричарда. Почему же мы с Недом должны нести чужой крест?

— Зато я знал Ричарда. И до сих пор предан ему. Когда-то мне выпала честь стать его пажом.

— И вам он нравился… несмотря на все, что о нем говорят?

— Не понимаю, что вы имеете в виду, мистрис Энн, но клеветать на короля не стал бы никто из его приближенных.

— Но говорят, он убил своих племянников, — напомнила Энн, понизив голос до шепота. — Конечно, сказать такое отцу я бы не посмела. Надеюсь, вы не станете…

— Нет, он об этом не узнает, мистрис Энн, — пообещал Оллард. — Но окажите мне ответную любезность: никогда больше не упоминайте эту наглую ложь. — В его голосе зазвенела ярость.

— Мне пора, — торопливо произнесла Энн.

— Зачем вы приходили сюда?

— Поиграть с котятами, — объяснила она, оглядываясь на угол, где лежала кошка. — Особенно с тем, которого вы спасли… — Она осеклась и вскинула подбородок: — Нет, на самом деле — чтобы узнать, когда вы уезжаете.

— Стало быть, вы все-таки хотели поторопить меня?

— Да. — Ее губы задрожали. — Из-за вас отец разволновался.

— Вы боитесь, что я втяну его в новый заговор? Клянусь, я никогда не подвергну его опасности — хотя бы ради вас.

Энн с трудом скрыла вздох облегчения. Они уже собирались вдвоем покинуть конюшню, как вдруг в нее вбежал Нед, заулыбавшийся при виде Олларда.

— Как я рад видеть вас, сэр! Не хотите ли проехаться со мной до реки?

Ричард кивнул и негромко спросил:

— А ты не знаешь, кто это так поспешно проскакал через двор?

— Не знаю. — Заметив, как изменилось лицо гостя, Нед понизил голос: — Наверное, кто-нибудь из знакомых отца… — Не договорив, он вернулся к дверям конюшни.

Судя по шуму и стуку копыт, во дворе спешивалось по меньшей мере два всадника. Ричард Оллард насторожился, выглянул во двор, отпрянул и прошипел на ухо Энн:

— Останьтесь здесь.

Ошеломленная, Энн застыла на месте. Как этот человек посмел приказывать ей? Более покладистый Нед просто вытаращил глаза и поднял брови. Спрятавшись за дверью конюшни, Оллард пристально наблюдал за вновь прибывшими. Энн не издавала ни звука. Нед терпеливо ждал. Двое мужчин отдали поводья лошадей конюхам и двинулись к двери дома. Как только они скрылись из виду, Оллард отвел Неда и Энн в глубь конюшни и плотно прикрыл дверь.

— Это гонцы короля, — с удивлением произнесла Энн.

— Да, — мрачно подтвердил Оллард, — я заметил, мистрис Энн. И попросил бы вас побыть здесь, пока мы не узнаем цель их приезда.

Нед послушно уселся на охапку сена.

— Вы опасаетесь за моего отца, сэр?

— Скорее, за самого себя, — презрительно процедила Энн. — Правда, сэр? Вы боитесь, что мы с братом проговоримся о вашем приезде.

— Вот именно, мистрис Энн, — сухо отозвался Оллард и продолжал, обращаясь к Неду: — Эти люди вряд ли возьмут под стражу твоего отца — иначе они прибыли бы сюда вместе с отрядом. Скорее, они привезли какую-то весть или решили о чем-то расспросить сэра Гая.

— Вас разыскивают люди короля? — напрямик осведомилась Энн.

— Об этом мне неизвестно. Но с тех пор, как на престол взошел Генрих, я научился быть начеку. С его посыльными я стараюсь не сталкиваться. Поэтому будьте добры, дождитесь их отъезда здесь — надеюсь, они недолго пробудут в Раштоне. Я слышал, как один из них велел конюхам растереть и напоить лошадей — через час они вновь двинутся в путь.

Энн с вызывающим видом уселась рядом с братом, а Оллард притаился возле приоткрытой двери. Нед по-прежнему выглядел озадаченным.

— Ты думаешь, мистер Оллард и отец…

— Вступили в заговор? Очень может быть, — холодно отозвалась Энн. — И глупо сделали. Почему отец не подумал о маме?

— Мама всегда поддерживает отца, — напомнил ей Нед.

— Надеюсь, ты поумнеешь, когда подрастешь, — заметила Энн.

— Кажется, они уже уезжают, — прошептал Оллард.

Во дворе переговаривались мужчины, но Энн не сумела разобрать ни слова. Однако их голоса звучали спокойно — видимо, в поместье им оказали достойный прием. Вскоре копыта простучали по булыжникам двора и цокот их стих вдали.