Лживая жена моего отца - Юлия Шевченко

Мне так хотелось провести рукой по его и без того растрепанным волосам. Оставить укус на чуть пухлой нижней губе. Поцарапать мощную шею. Провести рукой по напряженным мышцам пресса и даже потрогать…

Черт!

Юлия, о чем ты только думаешь?

Лакомый кусочек итальянского тортика с щетиной на вздернутом подбородке явно не для тебя. Он на все пойдёт, лишь бы выставить меня в невыгодном свете перед собственным отцом.

Клюнул же Олега петух в задницу, чтобы новый сезон снимался на территории нашего особняка, откуда хочется поскорее убраться на высоченных лабутенах. Запрыгнуть бы в тачку и мчаться по ночной Москве, а не сидеть на праздничном ужине в кругу мужа и его сыночка.

— Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь?

Легок на помине. Любящий, заботливый муж присаживается рядом на диванчик и обеспокоенно заглядывает в глаза.

— У меня все прекрасно, — кладу голову ему на плечо, играя роль прилежной жены. — Просто немного голова разболелась после отдыха у бассейна.

— Может тебе не стоит в таком положении, — кладет руку на плоский живот, — подвергать риску свое здоровье и здоровье нашего малыша?

У меня язык так и чешется съязвить или попросту попросить его заткнуться. Приезд сексуального «пасынка» никак не входил в мои планы.

— А где твой сын? — меняю тему разговора.

Мне же нужно знать, где этот гаденыш. От него можно ожидать любой подлянки. Олег как-то рассказывал, что он всегда был плохим мальчиков и ввязывался в неприятности.

— Габриэль устал с дороги, решил принять душ.

И почему мое воображение сразу же рисует этого гада абсолютно голым под струями горячей воды? Аж ноги крепко сжимаю, дабы унять легкую пульсацию киски.

— Думаю, ужин уже готов, — сбрасываю со своих плеч руку мужа, поднимаюсь на ноги и поправляю легкое черное платье чуть выше колен. — Надеюсь, он не опоздает, иначе…

— Иначе меня лишат трапезы в таком чудесном обществе… мамочка?

Юлия

Итальяшка нарочно меня провоцирует. Еще и поклон делает, разглядывая голые ноги, особенно задерживая взгляд на правом бедре, где за тканью скрывается татуировка дракона, сделанная в период бунтарства и непокорности родителям.

Несмотря на присутствие Олега, сама начинаю в открытую его разглядывать.

Он даже в майке и джинсах выглядит также сексуально, как и в деловом костюме при встрече у бассейна.

— А еще запретят смотреть телевизор и отнимут телефон, — тоном строгой мамаши отчитываю Габриэля, который начинает дико ржать, портя мое вроде как устаканившееся настроение.

Как мне только выдержать его общество весь ужин?

Олег очень погорячился, решив, что мы с ним поладим и найдем общий язык.

— И по какому поводу такой праздник? — Габриэль обводит рукой стол, садясь напротив меня.

Чудненько. Буду лицезреть мерзавца.

— У нас с Юлией, — Олег бережно берет меня за руку и нежно целует. Натягиваю на лицо сияющую улыбку, уже предвкушая реакцию Росси, — для тебя чудесная новость.

— Вы решили развестись? — от гребанной ухмылки способен избавить лишь кулак.

— Габриэль, прекрати свои шутки, — предупреждающе произносит муж, смотря на сына недобрым взглядом.

Если между ними произошла какая-то ссора, то мне будет еще легче настроить супруга против отпрыска и поскорей избавиться от него.

— Конечно-конечно, отец, — поднимает руки ладошками вперед в знак капитуляции. То-то же, умник. — Я тебя внимательно слушаю.

— Совсем скоро у тебя появится братик или сестренка. Юлия носит под сердцем моего ребенка.

Вот так вот, итальяшка. Шах и мат. Выкуси, засранец.

С победной улыбкой на устах салютую ему бокал с соком и делаю небольшой глоток, соблазнительно облизнувшись. Вижу, как желваки на его скулах ходуном ходят, а глаза готовы превратить в пепел.

Плевать на его злость. Пусть бесится.

— А ты уверен, что этот ребенок от тебя? — как предсказуемо. Аж фыркаю от его нелепых предположений. — Ведь Юленька, — ненавижу уменшительно-ласкательные словечки, — при своей внешности секс-бомбы могла и нагулять ребенка, а отцовство приписать себе.

Габриэль такой неоригинальный.

Принимаю роль обиженной и оскорбленной девушки. Мне грустно от слов родного сына мужа, который так несправедливо начал обвинять в измене. Для пущего эффекта резко на ноги поднимаюсь, роняя с громким стуком стул, и исчезаю за дверьми столовой, слыша за спиной грозный голос Олега:

— Немедленно извинись перед Юлией, гаденыш, — беззвучно смеюсь, прислонившись к стенке и наслаждаясь их начавшейся ссорой. — Она моя жена! А ты должен…

— Она обыкновенная девка, вьющая из тебя веревки, отец. Ты хоть проверял ее прежде, чем кольцо на палец надевать? — слышен звон разбитого стекла.

— Немедленно. Извинись. Перед. Юлией, — чеканит каждое слово со стальными нотками.

Олег непреклонен. Раз уж что-то приказывает, это все должны исполнять.

— Да, пожалуйста, — с сарказмом говорит Габриэль, явно направляясь ко мне.

— Черт, — срываюсь с места, но не успеваю добраться до лестницы, как меня больно хватают за локоть и, развернув к себе лицом, толкают в открытую комнату, закрыв дверь на ключ. — Ты что себе позволяешь, мерзавец? — делаю шаг к выходу, но Габриэль выворачивает мне руку и делает подножку.

Не удержав равновесия, падаю на невысокую софу, по инерции схватившись за воротник рубашки итальяшки, и тяну его на себя. Мужчина придавливает меня своим телом и удовлетворенно улыбается.

Гад ползучий.

Габриэль

— Немедленно слезь с меня, упырь несчастный!

А у этой дамочки довольно острый язычок, которым она легко может ужалить какого-нибудь неопытного юнца, впервые увидевшего девушку вблизи. У меня же на таких иммунитет. Девки никогда не станут мною помыкать, тем более что-то приказывать.

— Да мне и тут очень даже удобно.

И как бы в подтверждение своих слов практически всем телом наваливаюсь на Юлию, устроившись между ее широко раздвинутых ног. Хорошо, что она в платье. Так гораздо удобнее с ней забавляться. Я готов поклясться, сучка уже мокрая. Мне не составит никакого труда ее соблазнить.

От нее будет легко избавиться, выставив перед отцом в неприглядном свете. Быстренько оформим им развод, и девка свалит восвояси.

— Это так проходит извинение перед женой твоего отца, — закусывает нижнюю губу, явно сболтнув лишнего.

— А подслушивать, кошечка, нехорошо, — буквально вдавливаю ее в диван, слыша возмущенный стон. А может ей нравится, но она упорно старается выглядеть холодной и неприступной стервой? — Это может кончиться для тебя… — задерживаю взгляд на ее аппетитной груди, обтянутой тканью провокационного платья. Лакомый кусочек сладкой малышки. — … крупными неприятностями.