Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2 - Ольга Баскова

— Вы рассказывали, как она поплатилась жизнью, провожая вас до экипажа, — взволнованно сказала Элиза.

— Да будет ей земля пухом! — отозвалась госпожа. — Готова ли ты сопровождать меня в дальнюю дорогу?

Элиза поцеловала её руку.

— Вы для меня всё, — проговорила она. — Я поеду с вами, куда бы вы меня ни позвали. Но всё же, — на её лице отразилось любопытство, — куда мы отправимся?

— Мы отправимся в Россию, моя дорогая! — Графиня наморщила лоб. Некогда гладкий и белый, теперь он был изборождён морщинами, словно дорогами в поле. — Думаю, эта страна нас примет. А теперь иди, моя дорогая. — Она слегка подтолкнула служанку. — Нужно начать собираться как можно раньше. Мне не терпится уехать из дома, где с недавних пор поселились разрушение и хаос.

Элиза, всхлипнув, побежала по аллее. Жанна знала: верная служанка, такая же преданная, как когда-то Клотильда, выполнит всё, потому что понимает и поддерживает госпожу. От Николя и его дружков можно было избавиться только одним способом. В противном случае кто-то из буйной ватаги разыщет графиню, куда бы она ни подалась, и жестоко отомстит. Плотнее закутавшись в тёплую накидку, Жанна направилась к дому. Бродяги во главе с её муженьком не жалели свечей, и огромные окна светились, но не создавали уюта. Теперь это был чужой дом, и женщина остро чувствовала отчуждённость. Внезапно куда-то испарилась жалость к месту, где она создавала счастье с человеком, любившим её. Перед ней высилась груда камней, вызывающая только одно желание — избавиться от них и их гнилых внутренностей.

«Гастон, прости меня…» — шептали её поблёкшие, посиневшие от холода губы. Видит ли, слышит ли её покойный муж? Он всегда старался её понять, наверное, и сейчас всецело был бы на стороне любимой жены. Дай Бог, чтобы это было так. Она заметила, что впервые за много лет подумала о Боге. Граф де Гаше, несмотря на своих приятелей, молился и верил. Жанна удивлялась, видя, что это помогает ему жить. Что ж, значит, Бог бережёт его и на небесах. Пусть же и Всевышний не гневается на неё за принятое решение.

Графиня уже подходила к крыльцу, когда в наступивших сумерках показались её лакеи.

— Элиза сообщила нам ваше решение, госпожа, — сказал Джулиан, пожилой камердинер, много лет верой и правдой служивший графу. — Просто так этих негодяев не выгонишь! Жалко дом, да поделать ничего нельзя. Думаю, хозяин поступил бы так же.

— Твоими бы устами да мёд пить, — выдохнула Жанна. — Если бы ты знал, как эта мысль не даёт мне покоя! Если бы Гастон подал весточку, сообщил, что не сердится на меня!

— Люди не подают вестей с небес, — угрюмо подхватил лакей Джек. — Но наш хозяин всегда доверял вам и полагался на ваше мнение.

— Да будет так. — Жанна молитвенно сложила руки. — Друзья мои, куда вы пойдёте, когда всё закончится? Разумеется, я вас не обижу. Как только я получу наличность, тут же хорошо рассчитаюсь с вами. Вы сможете купить себе жильё в деревне, заняться хозяйством, открыть своё дело. Кажется, ты, Джек, неплохой сапожник. Я видела, какую обувь ты мастерил для наших работников. Почему бы тебе не открыть сапожную мастерскую?

Джек раскраснелся от похвалы.

— Я подумаю, — пообещал он.

— Впрочем, если хотите, можете бежать со мной в Россию, — бросила Жанна. Мужчины покачали головами.

— Если бы мы были одни, как Элиза, то составили бы вам компанию, — ответил за всех Джулиан. — Но у нас жёны и дети. Да и что мы станем делать в чужой стране? В Лондоне и за его пределами мы всегда найдём, чем заняться.

Женщина кивнула.

— Это ваше решение, и я его уважаю. — Она перешла на деловой тон. — А сейчас от вас требуется натаскать побольше хвороста. Если кто-нибудь из непрошеных гостей поинтересуется, зачем вы это делаете, ответите, что готовитесь к зиме.

Они склонились перед госпожой. Каждый восхищался мужеством этой женщины и желанием одержать победу любой ценой.

— Мы ждём вашего приказа для начала действий, — сказал кучер Дэвид, и мужчины расступились, давая ей дорогу в дом. Там, как она и думала, продолжалась вакханалия. Пьяные нищие хватали её за руки, обдавая смрадом нечистот, блевали прямо на пол и хихикали. Полуголые девицы, тряся полными грудями, наваливались на кавалеров и осушали стакан за стаканом не хуже мужчин.

— Присоединяйся к нам, дорогая! — крикнул Николя, держа на руках Бабетту. Жанна покачала головой:

— Как-нибудь в другой раз.

— Жаль, — усмехнулась пассия опустившегося графа. — Вас нам очень не хватает. Хоть кто-нибудь научил бы нас хорошим манерам!

Графиня с ненавистью взглянула в глаза оборванки. «Ничего, вы все ещё попляшете… Попляшете в адском пламени костра! Завтра Элиза должна навестить колдунью — и тогда… Смеётся тот, кто смеётся последним», — мысленно дала себе зарок женщина.

Колдунья Магда Фальзен жила на краю Лондона. К ней часто обращались за помощью те, кто хотел избавиться от ненавистных жён или мужей, от любовников или любовниц. Элиза пришла к ней под покровом ночи, кутаясь в длинную чёрную накидку. Магда, женщина неопределённого возраста, молча выслушала гостью, назвала цену и сунула в дрожавшую от волнения руку служанки флакон.

— Это сильнодействующее средство, — сказала она грубым голосом, который вполне мог принадлежать мужику, а не женщине, пусть даже очень напоминавшей мужика. — Нальёшь в вино. Такая смесь собьёт с ног носорога, не то что человека. Через десять минут он уснёт.

Элиза сунула деньги в смуглую руку. Магда, откинув прядь седых волос, наслюнявила палец и принялась медленно считать купюры.

— Всё в порядке, — сказала она через минуту. — Останешься мной довольна. Приходи ещё, коли понадоблюсь.

Но Элиза, закрыв глаза, побежала прочь от этого страшного места. Она клялась, что никогда не придёт к колдунье, ни к этой, ни к другой. Снадобье чародейки должно было послужить убийству, и это будет первый и последний раз в её жизни. Трясясь от холода и страха, она, не помня себя, добежала до особняка и постучала в комнату Жанны. Графиня сидела перед зеркалом, расчёсывая некогда чёрные, а теперь совершенно седые волосы. Услышав стук, она обернулась.

— Войдите.

Бледная и дрожащая девушка протянула ей флакон.

— Здесь то, что вы просили.

Жанна встала со стула и обняла верную Элизу.

— Отлично! — Она причмокнула языком. — Ну что ты так трясёшься, милая? Скоро мы окажемся на свободе. Ты представляешь, что такое свобода? Наверное, нет, потому что с малолетства прислуживала господам. Тебя ждёт свобода от страха, что кто-то из этих бродяг изнасилует тебя, свобода от гнева за наш разрушенный и поруганный дом!

Девушка потупилась.

— Я всё понимаю, — произнесла она, всхлипнув, — но мне всё равно страшно.

— Тебе ничего не придётся делать, — успокоила её Жанна, — всё сделаю я. Кстати, как наши дела с хворостом?