Препод 3 - Александр Олегович Курзанцев

первого появления нежити. Что стал совсем другим человеком. Ещё и забыл всё, что пришлось зельем восстановления памяти поить.

Глава Канцелярии, поджал губы, поёрзал немного в кресле, понимая, что столкнулся с чем-то необычным. Положительно, чем больше было об этом профессоре информации, тем сложнее было разобраться в его личности.

— А что если, — тут он пристально взглянул на графиню, — если он действительно не тот кем был? Как он себя назвал, — божественный воин? Паладин. А что если он действительно не тот Вольдемар, что был раньше? Что если Воин его изменил? Что мы, в сущности, знаем, о божественных силах и их возможностях?

— Думаете, он божественный аватар? — с лёгкой тревогой и волнением переспросила графиня.

— Нет, иначе ему бы не нужно было призывать Воина ритуалом. Но то, что внутри него сидит иная сущность напрямую связанная с Богом Войны, этого исключать нельзя.

— И что делать мне? — прижала ладони к груди женщина.

— Продолжать наблюдать, не мешать, постараться закрепить доверительные отношения. Если наши догадки верны, с подобной сущностью лучше дружить. Тем более, он, вроде как, на нашей стороне.

— Поняла, — кивнула Злотана.

— А в идеале, привязать его к Империи ещё сильнее, — пристально взглянул мужчина на собеседницу, — как я понял, ничто человеческое ему не чуждо и вам он пришёлся по душе.

— Предлагаете мне выйти за него замуж? — приподняла бровь графиня, сразу догадавшись, на что намекает глава Канцелярии.

— Всё верно, — кивнул тот, — семья, вот самый сильный якорь для любого человека, а кем бы он ни был внутри, телом он человек.

— Но он безродный сирота из Утсволса, что скажет о подобном мезальянсе свет? Это ударит по моей репутации и на долгие годы станет излюбленной темой для салонных пересуд. Впрочем, — тут женщина на секунду задумалась, — ходили слухи, что он рождённый в тайне сын понтийского князя.

— Ах, моя дорогая, — снисходительно отмахнулся граф, — не повторяйте досужий вздор. Я видел полукровок, всегда есть чёткие визуальные отличия от обычного человека. Вы видели его без одежды. Заметили хоть что-то понтийское в нём?

Злотана вынуждена была признать, что ничего такого там не увидела.

— Разве что, — она немного покраснела, — размер… ну, там.

— Но не форма, я так понимаю, — хмыкнул граф.

— Да, форма там вполне классическая, — покраснела женщина ещё сильней.

— Вот и ответ на вопрос. Нет, слухи о его тайном родстве с понтийской знатью, скорее всего попытка скрыть истину за потоком дезинформации. Нагнать туману, чтобы правду было ещё сложнее найти. А по поводу титула, надо подумать, посмотреть дворянские книги, возможно найдётся угасший род с открытым правом наследования…

— Постойте! — перебила мужчину графиня, тут же осеклась глядя в его слегка удивлённые глаза и потупилась, — простите, ваше сиятельство.

— Договаривайте уж, — милостиво кивнул тот.

— У нас тут недавно скоропостижно скончался барон Марнгаузе, не оставив наследников, — сообщила Злотана, — без родни и семьи. Поместье с родовыми землями давно спустил, остался только дом в Старом городе. Порядком обветшалый. Не дом, в общем, а развалюха. Но главное, титул.

— Да-да, — хитро прищурился глава Канцелярии, — титул, а дом совсем ни при чём?

Женщина вновь покраснела, опустив взгляд, произнесла с некоторым смущением:

— Вас не проведёшь. Да, я на него посматриваю. Очень выгодное расположение, всё-таки, Старый город, это Старый город. Ценен не сам дом, а место под ним. Что если его оформить Вольдемару вместе с титулом в качестве благодарности за заслуги перед Империей?

— И через последующую женитьбу, домом завладеть. А выкупить не хотите?

— Бесполезно, — поджала губки графиня, — на аукцион собрались все торгаши Нового города. Спят и видят переехать внутрь городских стен. Мне по секрету уже такие суммы озвучивают, что готовы выложить за дом, что никаких сбережений бедной графской вдовы не хватит. А тут такая возможность.

Хм, — задумался граф, — с бароном это удачно выходит, да, но вот с домом… Нет, о заслугах объявлять опасно. Обязательно начнут выяснять, узнают про лича. Слухи-слухами, но награда это официальное подтверждение. Возникнет страх, паника, повылезут, как грибы после дождя, всевозможные сумасшедшие, возвещать пришествие судного дня. Особо впечатлительные побегут на корабли, думая, что на другом конце Яола их ждёт спасение. Купцы взвинтят цены, поползёт вверх преступность. Стража перестанет справляться, придётся отвлекать часть легионов на внутренние проблемы. Это неизбежно ослабит наши границы и Протекторат может воспользоваться ситуацией, воодушевлённый известием о появлении древней нежити. А это война, рухнувшая экономика, повсеместный голод, разруха и смерть…

Граф замолчал, глядя в пустоту.

Впечатлённая нарисованной картинкой, графиня охнула:

— И это всё из-за дома?

— Ну, это, конечно, самый худший вариант, — заметил глава Канцелярии, — если нам совсем не повезёт, но мы должны готовиться именно к нему. Так что нет, обойдёмся без увековечивания этого подвига.

— И что делать?

— Да, в общем-то, ничего особенного, — улыбнулся граф, — думаю мы найдём в Канцелярии бумагу, в которой барон признаёт Вольдемара Локариса своим наследником. Барон, я думаю, возражать не будет. Так что будет теперь ваш Вольдемар, теперь бароном Локарис-Марнгаузе, со всем причитающимся ему наследством.

— Спасибо, ваша светлость, — Злотана склонилась в глубоком поклоне.

— Считайте это авансом за будущие результаты.

* * *

— Какой ещё барон?!

— Барон Марнгаузе, — терпеливо повторил работник магистрата, — вот, распишитесь в принятии наследственного титула.

Я машинально черканул в придвинутом ко мне листе, так до конца не понимая, что происходит.

Меня выдернули прямо посреди занятий, ничего не объяснив и потребовали явится в магистрат по неотложной надобности. На мой недоумённый взгляд, Сильвия только пожала плечами, сама будучи не в курсе происходящего. И вот, уже там, меня огорошили сообщением, что я, теперь, оказывается, какой-то барон.

Невозмутимый чиновник, слегка присыпал чернила песочком, затем подул, после чего убрал лист в папку, а мне выдал свёрнутый трубочкой пергамент.

— Ваша грамота, подтверждающая титул. Поздравляю, барон Локарис-Марнгаузе.

Я пожал протянутую руку, всё ещё находясь в тягостном недоумении. Оно и в целом, со всей моей загрузкой, информация туго доходила, а тут ещё и не пойми откуда взявшееся баронство.

Выйдя на крыльцо магистрата, я задумчиво посмотрел на свиток в руке, затем, прищурившись, на солнце. Был полдень, а значит между занятиями наступил часовой перерыв и спешить в Академию обратно, необходимости уже не было.

— Ах да, господин барон, — из дверей, следом за мной, выбежал всё тот же чиновник, протянул мне увесистую связку ключей на витом металлическом кольце, — ключи от вашей резиденции.

— Какой резиденции?

— Ну как же. Наследство ваше, баронское. Трёхэтажный особняк, в Старом городе. Единорогов проход девять.

— Какой-какой проход?

— Единорогов, — любезно повторил клерк, — по легенде, при закладке города, именно там появился единорог и прошел триста метров,