А может, это просто мираж… Моя исповедь - Наталия Валерьевна Гулькина

class="v">У меня пропал вдруг стульчик —

Утащил какой-то гад.

Мне же тоже кушать надо,

Ну а где же мне сидеть?

Я спихнула Петьку задом,

Ну а он давай реветь.

Я случайно зацепилась

За тарелку на столе,

А она вдруг очутилась

У него на голове.

Мне влетело очень сильно,

Простояла я в углу,

В этот детский сад противный

Больше в жизни не пойду.

Как-то раз бабушка рассказала мне интересную историю. Когда мы уже вернулись в Москву, к нам в гости приехал очень хороший дедушкин друг. У него с собой была гитара. Взрослые долго сидели за столом, разговаривали, а потом гость взял в руки гитару и стал петь разные песни. Я тут же подбежала к нему и стала напевать. Он прислушался ко мне, спел другую песню, потом еще и еще… Я подпевала мелодии как могла, нисколько не стесняясь. В один момент он перестал играть и спросил меня:

— А вот так можешь? Спой! — и заиграл.

Я повторила мелодию, как ее услышала.

— А вот так?

Я снова спела, а потом еще и еще. Он повернулся к моим родителям, которые с упоением наблюдали за происходящим, и на полном серьезе сказал:

— Отдайте девочку учиться вокалу. Это будет большая артистка! Вот увидите, вспомните мои слова!

Мои расхохотались, я еще немного поиграла в куклы, и буквально через пятнадцать минут «певицу» уложили в кровать.

Где бы мы ни гуляли с бабушкой, я везде пела. Рот не закрывался. Бабуля рассказывала: «Песен особо ты никаких не знала, а что видела, о том и пела. Везу тебя как-то зимой на санках, а ты поешь во все горло “В лесу родилась елочка”. Я тебе говорю: “Не пой, простудишься, воздуха холодного нахватаешься”. Но все как об стенку горох, помолчишь чуток и снова затянешь свою песню». Вот так с тех пор и пою — не остановишь!

Перемены

И вот настало время возвращаться из Будапешта в Москву. Деду дали отпуск, и мы все вместе приехали домой. Когда наш поезд прибыл на перрон, я с нетерпением ждала встречи со своей родной мамой, которую так долго не видела. Она к тому времени уже вышла замуж и носила в животике моего младшего братика. Когда мы вышли из вагона, я кинулась в ее объятия.

— Мама, мамочка! — я стала ее обнимать и целовать, а потом повернулась к бабушке, которую все это время звала мамой, и сказала:

— Бабушка, а где моя сумка? Там же подарки для мамы.

Бабушка уже гораздо позже мне сказала, что ее это очень резануло и было даже чуточку обидно, ведь я всегда называла мамой ее. Но она все правильно понимала…

Через неделю бабушка с дедушкой уехали обратно в Будапешт, но по-прежнему заботились обо мне, отправляя чемоданами сладости и новые наряды. Откроешь чемодан, а там шоколадные зайцы, конфеты, орехи, плитки шоколада, жевательные резинки и много всего вкусного. В Советском Союзе все это было дефицитом. Люди даже в глаза этого не видели. Я выносила сладости во двор и делилась с другими детьми, за что сразу же получила титул «царица двора». Я же добрая душа и все раздавала направо и налево. Так было всегда. Моя любимая тетя Наташа с мужем много ездила по разным странам и привозила вещи из-за границы. Она сказала, что в моем возрасте девочки должны чем-то увлекаться — например, собирать коллекцию каких-нибудь интересных вещей. Благодаря ей я стала коллекционировать башмачки. Я была ее любимая и единственная племянница. Когда бывала у нее в гостях, мне казалось, что я попала в сказку: настолько у нее все было красиво, да и готовила она очень вкусно.

Но вернемся к моему возвращению из Венгрии. Мы жили на квартире моего нового папы возле метро «Молодежная». Мама ждала ребенка. У нее был очень большой живот, как воздушный шар. И вот настал тот день, когда мамочку увезли в больницу рожать. Мы приехали забирать ее с новорожденным из роддома. И первое, что я спросила у нее при встрече: «Ну что, живот-то лопнул?» Все расхохотались!

Когда я уже подросла, бабушка рассказала мне забавную историю про мою маму, когда та была еще девчушкой, и ее сестру Наташу. Они росли вместе, две сестры, две подруги. Когда тетя Наташа вышла замуж и у нее стал расти животик, моей маме было 15 лет, но она была настолько наивная, что ей казалось: рост живота может быть заразным. И вот пьет Наташа воду или чай и говорит моей маме:

— Допьешь?

— Нет, нет, не буду.

— Попробуй у меня кашу.

— Нет, я не буду пробовать у тебя.

— Почему? Раньше из одной бутылки пили, из одной тарелки ели, а тут ни в какую!

— Да я боюсь, а вдруг у меня тоже вырастет такой же живот.

Эта история вызвала у меня умиление, и я написала стихотворение, в котором были такие строки:

У мамочки в животике

Живет мой младший брат.

А может, это девочка,

Нам люди говорят.

Ну как же это может быть,

Зачем он там живет?

Испортил мамочке он жизнь,

Забравшись к ней в живот.

Однажды я пришла из сада,

А мамы дома нет,

«За братиком ей ехать надо», —

Услышала в ответ.

Я ночью долго не спала

И все переживала,

Как мамочка из живота

Братишку доставала.

Но вот прошло три с лишним дня,

Должна вернуться мама,

Собралась вся наша родня,

И я ужасно рада.

И папа тоже очень рад,

Купил цветов охапку,

Собрался, будто на парад,

Еще купил кроватку.

И вот в кроватке небольшой

Лежит, глазами хлопает

Хороший, маленький такой

Братишка недотепанный.

Я это все понять не в силах:

Ну как же все произошло

И чем там мамочка кормила

Из сиси брата моего?

Ну, лишь одно я знаю точно:

Когда немножко подрасту,

Куплю себе такой животик

И во дворе всем покажу.

Я очень любила