Игорь Сикорский - Екатерина Низамова

Машинами Сикорского всерьез заинтересовались военные. «Военное ведомство заказало русскому талантливому конструктору три аппарата его системы и ведет переговоры о постройке целого ряда таких же аэропланов для нашего воздушного флота. Наконец-то и мы будем иметь в своей эскадре вполне русские аэропланы, и этого 1-го шага к поддержке отечественной авиации нельзя не приветствовать» – писал журнал «Аэро– и автомобильная жизнь» (1912 год, № 8, с. 14). Главным редактором этого издания был Андрей Платонович Нагель, который, как и Сикорский, был щедро одарен талантами, в числе которых был и литературный. Впрочем, литературный талант он мог получить по наследству от деда Андрея Александровича Краевского, который издавал журнал «Отечественные записки», публиковавший в свое время произведения Лермонтова, Некрасова и многих других известных авторов. Его отец – Платон Андреевич был сотрудником газеты «Голос», так что Нагель с детства был тесно знаком с редакторской деятельностью. О своем детстве он упоминал: «Помню длиннющий стол в редакции, за которым сидели бородатые дяди, которых я старательно избегал, так как они часто пытались познакомить меня с азбукой».

Во время учебы в гимназии Нагель увлекался велосипедными гонками, а в университете перешел на мотоциклетные и автомобильные состязания, посещал все соревнования, проходившие в окрестностях Санкт-Петербурга.

После Петербургского университета, получив диплом юриста, в 1900 году начал издавать журнал «Спорт». С 1902 по 1917 год издавал журнал «Автомобиль», который был крупным авторитетным автомобильным изданием в начале XX столетия в России. Среди его изданий были также: «Двигатель», «Аэро», «Аэро– и автомобильная жизнь».

Если Сикорский считал делом своей жизни авиацию, то у Нагеля это был автомобильный спорт. После появления автомобиля под маркой «Русско-Балтийский» (в честь завода, где он был собран) начался период популяризации развития автомобильной промышленности, а также наград в международных соревнованиях.

В 1910 году Нагель на автомобиле «Руссо-Балт» совершил пробег по маршруту Петербург – Берлин – Сен-Готард – Рим – Неаполь – Берлин – Петербург. Кульминацией стал подъем машины на Везувий, который, ко всеобщему изумлению иностранных коллег, прошел удачно.

31 декабря 1912 года автомобиль А. П. Нагеля вместе с В. А. Михайловым выехал на автомобильную гонку в Монако. Для участия в ралли Монте-Карло, «Руссо-Балт» С24/55 с серийным номером «14» был специально подготовлен: рабочий объем двигателя увеличен до 4939 см3, алюминиевые поршни заменены чугунными, поставлены мощные ацетиленовые фары «Фаркония», французский карбюратор «Зенит». Было уменьшено передаточное число заднего моста – благодаря этому на хорошей дороге «Руссо-Балт» мог разгоняться до 105 километров в час. На московской заставе флигель-адъюдант В. В. Свечин дал им старт. Путь был долгий, и трудности из-за климатических условий возникли еще в самом начале, о чем свидетельствуют дневниковые записи Нагеля: «Стояла морозная погода, термометр показывал минус 17 градусов. Перед Лугой началась снежные заносы. Машина вязла в снегу. Лыжи не помогали – автомобиль с ними становился неуправляемым. Выручали надетые тулупы и валенки. Борьба с заносами отняла более четырех часов. Ночевали в Пскове. Оттуда – в Ригу, куда прибыли 1 января в 8 часов вечера. Дирекция Русско-Балтийского завода выделила грузовик, чтобы тот шел впереди и прокладывал колею на заснеженной дороге. Автомобиль мог двигаться на первой передаче, иногда на второй. В Восточной Пруссии погода стояла такая же. Приходилось то и дело останавливаться и исследовать снежные заносы. Какая их глубина и направление самой дороги».

Условия ралли предполагали обязательное преодоление 480 километров в сутки. Но из-за заносов скорость была очень маленькой, всего 10–15 км/час. Поэтому на ночной отдых не останавливались, на свой страх и риск продолжая движение. В какой-то момент экипаж сбивался с маршрута, направление приходилось восстанавливать своими силами. Бывало, что приходилось ехать при минимальной видимости в густом тумане.

Наконец «Руссо-Балт» одним из первых прибыл в Монако, преодолев за 195 часов и 23 минуты 3257 километров. Примечательно то, что «Руссо-Балту», несмотря на все трудности пути, ни разу не потребовался ремонт. Кроме того, экипаж «Руссо-Балта» получил первый приз туризма и первый приз дальности маршрута, занять первое место в ралли не удалось, «Руссо-Балт» был только девятым (первое место занял Юлиус Бейтлер и его автомобиль «Берлие»).

На финише все экипажи, участвовавшие в ралли, были приглашены на торжественный прием. В Россию А. Нагель, В. Михайлов и автомобиль «Руссо-Балт» вернулись по железной дороге. За успех в международном ралли и создание благоприятного имиджа российских автомобилей за рубежом император Николай II присвоил Андрею Платоновичу Нагелю орден Святой Анны III степени. Впоследствии Нагель вспоминал о ралли: «В этом исключительном по своим трудностям состязании и только благодаря идеальной работе машины и шин мне удалось прибыть первым в Монако… Уход за машиной ограничивался наливанием бензина и масла и только один раз – в Лионе – доливание воды (2–3 стакана). Ухода за шинами не было никакого – как они все четыре вышли с петербургским воздухом, так с ним же и едут обратно по железной дороге вместе с автомобилем. Мотор за весь путь не дал ни одного перебоя и как при температуре минус 19 по Реомюру и тяжелом бензине, так и при плюс 15 по Реомюру на легком хорошем бензине давал одинаковую мощность, пускался с четверти оборота и работал одинаково ровно при тихом и полном ходе…

Честь и слава Русско-Балтийскому вагонному заводу и шинам «Колумб» товарищества «Проводник»».

В конце 1913 – начале 1914-го Нагель вместе с журналистами Е. Кузьминым и Б. Никифоровым отправился в грандиозное путешествие. Из Петербурга они доехали до Французской Ривьеры, оттуда их путь лежал в Испанию. Затем на корабле добрались до Африки, пересекли Алжир, Тунис. На обратном пути путешественники переправились на Сицилию, оттуда через Италию вернулись в Ницу и далее на том же автомобиле вернулись в Петербург.

Андрей Платонович Нагель сделал очень много для популяризации машин «Руссо-Балт» в России и за рубежом. До начала 20-х годов жил в России, затем уехал за границу, предположительно во Францию.

В конце 20-х годов в эмигрантской газете «Возрождение» стали появляться его материалы, посвященные автомобильной тематике. Последним его автомобильным материалом стал цикл из трех статей в газете «Русская мысль», посвященных обзору Парижского автосалона 1956 года.

Вернемся к герою этой книги и итогам Второй международной выставки воздухоплавания.

Сикорский-конструктор ясно видел, что развитию авиации будет дан зеленый свет. В своем интервью «Голосу Москвы» (1912. № 82) он сказал: «Я считаю авиацию важным и совершенным средством сообщения, которое в недалеком будущем будет в состоянии конкурировать во всех отношениях с такими способами сообщения, которыми мы пользовались до сих пор (пароход, поезд). Основной задачей авиации в настоящее время является создание типа воздушного корабля, основанного на тех же принципах, как и аэроплан. Теперь еще для сообщения по воздушному океану мы пользуемся «душегубками» и в лучшем случае «маленькими лодками», а нам нужны приборы значительно большего размера, веса и силы. На этих принципах, по моему мнению, должны быть построены аппараты будущего. Желательно снабдить их несколькими моторами, двумя или тремя местами для пилотов, устроенными достаточно комфортабельно и закрытыми от ветра и холода. Постановка нескольких моторов на аппарат служит гарантией для дальнейшего полета при остановке одного из них, возможность смены пилотов во время полета даст средства к избежанию ошибок и катастроф, связанных с усталостью пилота. Что касается вопроса, который все считают кардинальным, т. е. вопроса об устойчивости машины, то я его ставлю в зависимость от размеров аппарата, ибо считаю, что при достижении некоторых размеров аэроплану будет гарантирована автоматическая устойчивость. Например, наши предки решались на челноках переплывать моря; эти путешествия требовали от них огромной ловкости, силы и прекрасного управления своими утлыми кораблями; тем не менее когда поднимался ветер – разбрасывал лодки по всем сторонам и опрокидывал. Современный крейсер – в нем не введено ни одного нового принципа по отношению к челноку, только маленький корпус заменен большим стальным, слабые весла – сильным винтом, приводимым в движение могучей паровой машиной. Так и в аэроплане новых принципов, вероятно, не введут, а усовершенствуют старые, найдут необходимые размеры и построят надежную машину даже скорее, по моему мнению, чем то принято думать.