Озимый цвет - Александра Елисеева

Как и днем, Ино Ристрих встал, чтобы лично усадить меня за стол. Я коротко поприветствовала леди Криссу, а князь обогнул меня и замер позади. Мстительно улыбнулась, хотя заранее не подозревала, какой эффект произведу. Дома я и не думала, какой фурор может вызвать простое повседневное платье. Князь находился достаточно близко, чтобы я ощутила, как участилось его дыхание. Стул отодвинулся со скрипом.

Я села.

Крисса внимательно проследила за развернувшейся на ее глазах сценой и решила уколоть:

— Леди Арана, вы забыли надеть платье поверх лифа?

Я растянула губы в улыбке. Если она надеялась задеть меня этим, ей это не удалось.

— Важно не то, что надето, а как это будет смотреться.

— Должно быть, в Арманьеле весьма свободные нравы, — презрительно бросила она.

— Вы правы. У нас никто не боится выглядеть так, как он хочет, — спокойно парировала я.

Крисса отвернулась, давая понять, что не желает продолжать дискуссию.

Князь Ристрих занял свое место напротив. С его лица не сходило задумчивое выражение. Наконец он спросил:

— Времени до ужина оказалось достаточно, чтобы прийти к решению?

— Вполне, — кивнула я. — Я не поменяла своего мнения.

— Что ж. Ваше пребывание здесь обещает быть довольно интересным.

Я не сочла нужным ответить. Принесли блюда — такие же пресные и безвкусные, как и за обедом. Я тоскливо поковырялась в тарелке, бросая взгляды на остальных. Сестра Вемура, одетая в закрытое наглухо бледно-голубое платье, медленно ела, олицетворяя образец изысканных манер — разумеется, по местным меркам, а Ино без всякого удовольствия невозмутимо жевал, часто запивая еду вином. Я подумала, что даже разбавленного его должно хватить, чтобы оно ударило в голову. Ведь съесть всю порцию можно только в двух случаях: или ты с рождения привык к такой пище, или много пьешь, забивая мерзкий привкус во рту.

Почувствовав внимание к себе, князь поднял голову и посмотрел прямо в глаза. Я не стушевалась и не потупила взор.

— Не желаете ли прогуляться после ужина, огненная?

— Увы, я уже пообещала составить компанию леди Лили, — солгала я.

Если его и разочаровал ответ, то он никак этого не показал. А вот Крисса обратила внимание на мою компаньонку. Ледяные глаза впились в Лили, прожигая насквозь.

— Наверное, вы скучаете по столице. Атмосфера придворной жизни не может никого оставить равнодушным. Там и развлечения другие, и… люди, — добавила она, покосившись на меня.

Как того требовала ее роль, Лили смутилась, проигнорировав намек, и с трудом выдавила:

— Каждое место по-своему прекрасно, миледи.

— Абсолютно с вами согласен, — вставил князь. — Север очаровывает с первого взгляда: летом поражают ночи, подобные дню, осенью — красочные сияния на небе, зимой — снежные пейзажи и льды. Уверен, что вам, огненная, понравится здесь.

Скептически восприняв это утверждение, я мысленно хмыкнула. Еще посмотрим, удастся ли мне застать зиму и приду ли я в восторг от диких холодов. Если бы мой нареченный только знал, как я боюсь морозов, то позаботился бы, чтобы в моих покоях не топили камин. Тогда я сбежала бы, позабыв о сделке, которую заключила, а ведь дать слово Грасалю — все равно что завещать душу демону. Но, разумеется, всего этого я не озвучила. Вместо этого я сказала:

— Замок уже завоевал меня, князь.

А сама подумала: «Два месяца! Целых два месяца продержаться, а потом одни тени ведают, как сложится дальше!»

В дверях зала показался лакей. Он подошел ко мне с подносом, на котором лежал конверт, и коротко поклонился:

— Срочное письмо, миледи.

Я удивилась посланию. Кто мог мне писать? Дамиан Грасаль не использовал посыльных, а больше никому не требовалось отправлять мне корреспонденцию. Неужели это вести из дома? Ничего не подозревая, я взяла в руки плотный конверт из дорогой бумаги цвета слоновой кости и надрезала край ножом. С наружной стороны было написано лишь мое имя, скрывая от посторонних личность отправителя.

Внутри оказалась короткая записка. Я прочитала слова, выведенные аккуратным почерком, и ощутила, как холодеют руки. Лицо покрылось испариной, и стало трудно дышать. Корсет невообразимо начал давить на тело, и я захотела немедленно подняться к себе, чтобы избавиться от него. Нож для бумаги с грохотом выпал из онемевших рук.

Пусть это будет чья-то жестокая шутка!

— Миледи, вам плохо? — подскочил Торви.

Не желая, чтобы он увидел написанное, я сжала лист в руке и сунула в складки платья.

— Огненная? — поднялся князь, пока поручитель замешкался.

Дыши, Ари.

Я собралась с духом и встала со стула, не желая, чтобы кто-то становился свидетелем моей слабости. В глазах помутнело. Неужели я не замечала раньше, какая духота в столовой? Я облокотилась на Торви и, заручившись его молчаливой поддержкой, сказала:

— Благодарю за чудесный вечер, господа. Но я, пожалуй, отправлюсь к себе.

— Вы бледны, — обеспокоенно сообщил князь. — Я провожу вас.

— Не утруждайте себя, господин Ристрих. Торви с этим прекрасно справится.

Ино неодобрительно поморщился:

— Напрасно, огненная. Ваш поручитель еле ходит.

Старик действительно хромал, но я не собиралась виснуть на нем всю дорогу. Я вполне могла самостоятельно подняться к себе, но было ясно, что от Ристриха не отделаться.

— Леди Арана уже озвучила свое решение, — удивив меня, встрял Торви. Его внезапно поддержали.

— Действительно, Ино. — Прилюдное обращение к князю по имени обескуражило меня. — Леди сказала, что ваша помощь не нужна, — напомнила о себе Крисса.

Торви предложил мне руку, и мы покинули столовую под прожигающим взглядом князя. Но я не обернулась. Мысли занимало другое. Строчки из записки вызывали нервную дрожь по всему телу:

Невинная детская считалка заставила вспомнить грязные тайны дома Огненных искр. Вряд ли она попала мне в руки по ошибке. Кто-то узнал о скелетах в шкафах моего рода и решил напомнить об эпизодах из прошлого, которые я бы лучше забыла.

Или это просто паранойя. Но зачем тогда отправлять стишок именно мне? В любом случае вопросов больше, чем ответов.

На лестнице поручитель споткнулся, и я едва не оступилась вместе с ним. Неожиданно меня кто-то подхватил.

— Господин Торви, вы в порядке?

Я ничуть не удивилась, когда над ухом раздался голос Ристриха. Поручитель, немного поморщившись, отряхнул штанину. Наверняка он больно ударился о ступеньку. Мне стало его жаль.