Золотое предательство - Барбара Данлоп

Целенаправленно обходя зал за залом, Раиф периодически поглядывал из огромных окон на готовящийся к Рождеству город, пока наконец не заметил за полускрытой решеткой с разноцветными звездами Анну, стоявшую рядом с оленем. И Раиф на мгновение замер, погрузившись в аромат шоколада и муската, ничего перед собой не видя, кроме самой Анны. Какой-то официант попробовал угостить его шампанским, но он лишь вежливо отказался и пошел вперед.

Анна была невероятно красива в ярко-красном вечернем платье без бретелек. Ткань плотно облегала роскошную грудь и подчеркивала тонкую талию. Длинная атласная юбка падала складками, скрывая длинные ноги, а из-под этой юбки кокетливо выглядывала босоножка с ремешками.

Анна рассмеялась словам своего собеседника, а потом пригубила шампанское. И когда ее ярко-алые губы прикоснулись к краю бокала, Раиф еще раз вспомнил их поцелуй и понял, что начинает возбуждаться, так что ему пришлось быстро взять себя в руки и успокоиться.

Постояв еще немного, Раиф наконец-то пошел навстречу Анне, и по пути другой услужливый официант снова предложил ему выпить. Но Раиф опять отказался, наблюдая, как Анна отходит от своего собеседника. А потом, когда до нее оставалось всего шесть метров, она наконец-то его заметила. Ее огромные голубые глаза удивленно расширились, а губы слегка приоткрылись.

Но ее изумление быстро перешло в раздражение.

— Уходи, — прошипела она.

— Нам нужно поговорить.

— Только не в таком людном месте.

— Тогда пойдем куда-нибудь, где не так людно. — Такой вариант ему и самому больше нравился.

— Уходи, Раиф, я не хочу, чтобы у «Инквизитора» появилась еще одна наша фотография, — попросила Анна, встревоженно озираясь.

— А кто тут говорит о фотографиях?

— Только не говори, что не видел «Инквизитор».

— Я не читаю желтую прессу, — соврал Раиф, ведь Джордан вчера специально притащил ему тот выпуск.

— Я тоже. И у меня нет ни малейшего желания снова попасть на ее полосы.

— Замечательно, ведь я не собираюсь тебя снова целовать.

— Нельзя, чтобы нас видели вместе, — продолжила Анна, все еще оглядываясь по сторонам.

— Ты права, — усмехнулся Раиф и схватил ее за руку.

— Отпусти меня.

— Только после того, как мы поговорим.

— Мне больно.

— Врешь. — Раиф предпочел бы держать ее раз в десять крепче, но решил пока не увлекаться.

Пусть у нее уже и успела возникнуть легкая паранойя насчет прессы, его такие мелочи совершенно не волновали. Пусть хоть весь мир считает, что у них роман, ему до этого нет никакого дела.

— Ты пытаешься сломать мне жизнь?

— А ты — мне?

— Я не имею никакого отношения к краже твоей статуэтки.

— Да, ты это уже говорила. — Вот только Раиф и на секунду в это не поверил. И даже чувствовал себя немного оскорбленным только оттого, что она могла подумать, что он купится на такую наглую ложь. Особенно после того, как его дядя, принц Маллик, описал вора, который вломился к ним во дворец и говорил в точности так, как и Рорк Блек.

— Раиф, пожалуйста, не здесь, не сейчас.

Эта мольба вдруг пробудила в нем какое-то совершенно непонятное и ненужное сочувствие.

Раиф попытался его побороть, ведь, в конце концов, он ничего не должен этой женщине, но что-то в чистых голубых глазах Анны заставило его дать слабину. Ненавидя самого себя, Раиф затащил ее за ширму и там отпустил.

— Так лучше?

— Нет.

Рядом с ними была какая-то дверь, и, решив, что раз уж ей так хочется уединиться, то пусть так и будет, Раиф затащил ее внутрь.

— Эй… — возмутилась Анна, когда он уже закрывал за ними дверь. — Ты не можешь просто…

— Я уже смог, — возразил Раиф, захлопывая дверь и пытаясь хоть что-то разглядеть в окружавшей их темноте. Женщинам следует думать, прежде чем озвучивать свои желания.

Они оказались в маленькой столовой, посреди которой стоял стол на шесть персон, вдоль двух стен шли полки с бутылками вина, а две другие занимали огромные окна, из которых открывался отличный вид на празднично украшенные сады.

— Выпусти меня, — потребовала Анна, направляясь к двери.

— Здесь нас никто не увидит, — возразил Раиф, вставая у нее на пути.

— Дело не в этом.

— А в чем же? В том, что я стою прямо перед тобой и требую ответа, не принимая твоей лжи?

Анна смотрела на него, плотно стиснув зубы, а через стенку до них доносились звуки музыки и гул голосов.

— Это не ложь, — наконец выдавила она.

Раиф попытался найти на ее лице следы того, что она врет, но вместо этого просто залюбовался ее красотой. Воспоминания вновь вернулись к нему, и Раифу захотелось провести рукой по ее гладкой щеке, прикоснуться к обнаженным плечам, попробовать на вкус нежные полные губы.

— Анна, — выдохнул он.

— И что ты хочешь от меня услышать? — Вместо злости в ее голосе теперь слышалась лишь усталость.

Дело не в том, что он хочет от нее услышать, а в том, что он хочет, что бы она сделала. И это желание не имело ни малейшего отношения к фамильной статуэтке.

— Как мне со всем этим покончить?

— Отдай статуэтку, — ответил Раиф, усилием воли заставляя себя вернуться к реальности.

— Это невозможно.

— Тогда скажи, где она.

— Я не знаю.

— Ну, отведи меня к Рорку Блеку.

— У Рорка нет твоей статуэтки.

Раиф еще на шаг приблизился к Анне, решив разом покончить со всем этим фарсом:

— В Райясе с тобой разговаривали бы совершенно иначе.

Анна судорожно вдохнула, но потом снова упрямо сжала губы. Раиф отчаянно стиснул кулаки, пытаясь побороть практически непреодолимое желание поцеловать ее.

— Но мы, к счастью, не в Райясе.

— К сожалению, — невольно поправил Раиф. Хотя он в любом случае слишком современен, чтобы тащить несогласную женщину в постель. Но с другой стороны, он был и достаточно традиционен, чтобы жалеть, что не может сейчас проделать этого с Анной.

— Почему? Если бы мы были в Райясе, ты уже бросил бы меня в темницу?

— Если бы мы были в Райясе, я уже бросил бы тебя в кровать, — честно признал Раиф.

От такой наглости у Анны перехватило дыхание.

— Еще всего каких-то сто лет назад, — задумчиво продолжил Раиф, — ты оказалась бы в моей постели еще в ту ночь, когда поцеловала меня.

— Похоже, мне повезло, что времена уже не те. И это не я тебя поцеловала, а ты меня.