Моя единственная - Ширли Басби

Лизетт кивнула:

— Оно в моей комнате. Как только Антуан принесет тебе пончики, я сразу же отправлю его за ним.

Антуан не заставил себя долго ждать. Через несколько минут, в течение которых сидящие за столом обменялись лишь ничего не значащими фразами, он появился с огромным подносом, уставленным чашками с горячим шоколадом, кофе и блюдом с пончиками. Выслушав новое распоряжение хозяйки, слуга принес письмо Хью.

Жан читал его, молча попивая кофе, затем положил рядом с нетронутыми пончиками.

— Mon Dieu! — пробормотал он. — Это действительно не сон! Он здесь и намерен остаться.

— И как должны поступить мы? — подавшись вперед, спросил Франсуа, в глазах которого горела жажда боя.

— А что мы можем поделать? — пожал плечами Жан. — Эта территория теперь часть Америки, сынок, и у нас нет никакой возможности помешать американцу переехать сюда.

— Но неужели это действительно так плохо для нас? — с сомнением спросила Микаэла. — Он один из совладельцев. Дела вы ведете вместе не первый год. От того, будет он жить здесь или нет, мало что изменится.

Франсуа презрительно ухмыльнулся.

— Легко тебе говорить. Ты не обязана встречаться с ним, можешь даже не разговаривать, если не хочешь. А вот нам, — молодой человек кивнул в сторону дяди, — развитие событий не кажется таким безоблачным. Теперь придется ежедневно лицезреть нахальную физиономию этого парня.

— А мне тоже кажется, что вы уделяете слишком много внимания этому, — спокойно сказала Лизетт, грациозно поднимаясь с дивана. — Микаэла права. С Хью Ланкастером вы работаете уже много лет, он один из совладельцев фирмы, причем, позволю себе добавить, владеющий самым крупным пакетом акций нашей компании. Что изменится от того, что он станет жить здесь? Почему бы вам не попытаться сработаться с ним, а не подозревать его в намерении опорочить вас или нанести ущерб нашему бизнесу?

— Потому что это не подозрения, — мрачно произнес Жан. — Он считает, что мы повинны в падении доходов. Он обвинил меня в том, что я уделяю мало внимания компании.

Не остановился даже перед тем, чтобы назвать меня нерадивым дельцом! Mon Dieu! Не слишком ли высоко самомнение у этого парня!

Лизетт молча посмотрела па него и чуть насмешливо улыбнулась. Жан заерзал на своем стуле. Говоря откровенно, как и все креолы, Дюпре не отличались рвением в работе, считая чрезмерным посвящать все свое время компании “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Для нудной работы они нанимали других, а себе отводили роль мудрых наблюдателей за делами носившей их имя фирмы. Эта позиция стороннего наблюдателя далеко не всегда позволяла заметить ошибки сотрудников, а потому молчаливая насмешка Лизетт попала в самую точку.

— Послушай, малышка, — обратилась она вдруг к дочери в явном, намерении поменять тему разговора. — По-моему, самое лучшее, что мы можем сделать в этот распрекрасный день, это пойти к портнихе и узнать, не появились ли у нее новые ткани.

Улыбающиеся женщины вышли. В комнате воцарилось молчание, которое Жан нарушил, лишь допив свой кофе.

— Проклятый американец! — мрачно произнес он. — Меньше всего на свете хотелось бы мне видеть его здесь! Какой черт дернул нас начать дела с этим Джоном Ланкастером?

— Не Джон Ланкастер доставляет нам столько проблем, а его приемный сын, — справедливо заметил Франсуа.

— О, не напоминай мне о нем! — картинно взмолился дядя. — Одна мысль о том, что отныне в любом месте этого города я рискую наткнуться на Хью Ланкастера, вызывает у меня прилив желчи! Он будет постоянно топтаться в нашей конторе, задавать бесконечные вопросы, соваться в каждую мелочь. — Жан удрученно покачал головой, не в силах высказать все, что творилось у него на душе.

* * *

Хью Ланкастер некоторое время с печальной улыбкой наблюдал за стремительно удаляющимся Жаном Дюпре. После неожиданной встречи с ним на улице Шартрез не осталось никаких сомнений в том, что партнер совсем не рад его прибытию. Вообще-то Хью и сам поначалу не собирался приезжать сюда так быстро, но, приняв окончательное решение, он подумал, что задерживаться в Натчезе нет никакого смысла. В конце мая — начале июня большинство богатых креолов уезжали из города на свои плантации, а уж жарким летом я Новом Орлеане и вовсе оставались лишь бедолаги, которым и деваться было некуда. Вспомнив об этом и предприняв еще одну неудачную попытку уговорить отчима ехать с ним, Хью решил не терять времени. Через три дня после отправки письма Лизетт Дюпре он вступил на палубу следовавшей в Новый Орлеан баржи, удивив ее экипаж незначительным объемом своего багажа. Он взял с собой лишь самое необходимое, решив по прибытии на место снять меблированную квартиру или купить подходящий домик.

Хью неторопливо шел куда глаза глядят, размышляя о том, что ему следовало бы радоваться неожиданной встрече с Жаном. Теперь семейству Дюпре известно о прибытии партнера, и Хью не обязательно наносить им официальный визит. Мысль вызвала легкое раздражение. Понаблюдать за тем, как удивленно заблестят надменные глаза Микаэлы Дюпре при известии о том, что за гость появился в ее доме, доставило бы истинное удовольствие. Впрочем, видеть, как недовольная гримаса искажает ее прелестное личико, у него теперь будет много возможностей.

Улыбнувшись про себя, Хью Ланкастер направился в ближайшую кофейню. Войдя в небольшое помещение, он огляделся по сторонам в надежде увидеть знакомое лицо. За столиками лениво потягивали кофе и курили длинные черные сигары джентльмены-креолы. Ритмичные звуки французской речи и пьянящий аромат хорошего кофе и дорогого табака создавали ту особую атмосферу, которая, как не без удовольствия подумал Хью, свойственна исключительно кофейням Нового Орлеана.

Он заметил выразительный профиль человека, сидящего в глубине помещения, и пошел прямо к нему, отмечая, что голоса за столиками, мимо которых он проходил, стали более приглушенными. Хью нисколько не сомневался, что взоры большинства присутствующих были обращены на него. Высокий элегантный молодой мужчина обернулся, чтобы узнать причину происходящих в кофейне перемен, и, увидев нового посетителя, вскочил со стула.

— Mon ami![5]— радостно воскликнул Джаспер де Марко. — Ты уже приехал! Откровенно говоря, я ожидал тебя только через несколько месяцев. Надеюсь, не плохие новости заставили тебя поторопиться с приездом в наш благословенный город? Как твой отчим, в порядке? — Не дожидаясь ответов, он обнял Хью и расцеловал его в обе щеки.

Успевший усвоить во время прошлых своих приездов обряд приветствия, принятый у горячих французов, Хью ответил тем же.

— Bonjour, mon ami, — произнес он с озорным блеском в глазах. — Вижу, ты, как обычно, предпочитаешь убивать время, а не заниматься нашими общими делами.

— О, mon ami, — прошептал трагическим голосом Джаспер, глаза которого продолжали весело искриться, — похоже, мне придется протянуть тебе руку помощи и показать, что в жизни есть не только работа, работа и работа. Вы, американцы, постоянно думаете о делах. Но это не правильно.