Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Убить Троцкого - Юрий Маслиев

Убить Троцкого - Юрий Маслиев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70
Перейти на страницу:

Распластав свое большое тело на горячих досках, сын отдался злостному рвению отца, который не жалел сил и охаживал его этими двумя широкими дубовыми вениками. Несмотря на суровую школу спартанского воспитания и четыре года жуткой войны, Михаил, не выдерживая жары, стал тихо покрякивать, не желая все же сдаваться и просить старика закончить экзекуцию.

Отец проводил ее со знанием дела, нагнетая раскаленный воздух вениками, слегка касаясь сына, и, когда казалось, жары уже невозможно выдержать, он умудрялся еще и в этот момент прикладывать веники к телу, чем заставлял его исторгать вопли боли и блаженства одновременно. Плеснув еще ковшик воды на каменку, которая выбросила пар, мгновенно исчезнувший в раскаленном помещении, Николай Михайлович еще интенсивней заработал вениками. При этом движения напоминали вращение винта аэроплана, перемежавшиеся с медленными взмахами, похожими на гипнотические пассы.

Подвывания сына его только подхлестнули, и он начал без жалости хлестать мощное багровое тело, отвечающее на каждый удар перекатывающейся мускульной дрожью.

В тусклом свете, падавшем через стекло в парную, распаренные красные тела отца и сына в облаках пара напоминали рубенсовскую картину, написанную в багровых тонах, – до такой степени их тела были насыщены жаром.

В последний раз приложив веник к спине сына, Николай Михайлович, лукаво ухмыляясь, произнес:

– Устал… Ты еще допарься, а я пойду прыгну в прорубь и отдохну.

Михаил, с трудом выдержав (из бахвальства) еще минуту-другую, пулей выскочил из парной и помчался к большой проруби в пруду, где уже плавал его отец. Тело, погрузившись в ледяную воду, казалось, зашипело, как шипит раскаленный металл во время закалки. Ощущение удивительной легкости, блаженства, беззаботности охватило все его естество. С веселыми криками, оглашающими наступившую тьму, они ныряли и плескались в ледяной воде, живя и наслаждаясь этим мгновением, не думая ни о войне, ни о революции, ни о проблемах, которые им предстояло решать.

– Вот когда бы стоило прокричать этому миру: мгновенье, остановись, ты прекрасно! – с задыхающимся восторгом произнес Михаил, обращаясь к вылезающему из проруби отцу.

Еще несколько раз повторив процедуры, только меняясь в роли «экзекуторов», они сели в предбаннике, закутавшись в халаты, попивая шипучий квас, наслаждаясь негой, и затем, вынужденно превозмогая ее, занялись расслабляющей медитацией, что также входило в банную традицию их семьи. И только после этого, по настоянию отца, приступили к серьезной беседе.

– По сведениям, полученным от моей довольно поредевшей агентуры, – отец со вздохом прихлебнул квасу и продолжил: – При совнаркоме на самом высоком уровне была образована засекреченная комиссия по изъятию материальных ценностей у бывшего так называемого класса эксплуататоров. Причем изымаются не только ценности, находящиеся в нашей стране, но и, посредством давления на родственников, при помощи пыток, обнуляются счета многих богатых российских граждан за рубежом. Деньги же переводятся на анонимные счета. При этом, по некоторым сведениям, упомянутая комиссия, прикрываясь государственными, революционными интересами, на самом деле работает не на большевиков, а на какое-то частное лицо, являющееся одним из лидеров революционного правительства. Причем грешить можно на любого, так как почти у каждого из них рыльце в пушку, да и о чистоплотности в большой политике говорить не приходится…

Николай Михайлович задумался, но, остановив жестом желавшего что-то сказать сына, продолжил:

– Не перебивай меня, а внимательно запоминай все, что я тебе говорю. У меня очень нехорошее предчувствие. Как говорят, интуиция – дочь информации. А кое-какая информация у меня есть, и талантом анализировать, как ты знаешь, я не обделен. Так вот. Председателем этой комиссии, как мне кажется, является подставное лицо – бывший анархист, экспроприатор, в общем – мелкая сошка, некто Чернов. А вот кто стоит за ним – неизвестно. Господа большевики за время подполья научились глубокой конспирации, и люди среди них есть несомненно талантливые, причем обладающие огромными связями и агентурой на Западе, в различных промышленных, финансовых, военных и политических кругах. При этом многие крупные большевики, несмотря на интернациональную идеологию, являются евреями. А ты знаешь их кастовость… Но эти сведения – только вступление. Теперь о главном. Эта комиссия направила на Украину своего эмиссара с очень широкими полномочиями. Украинской Чека рекомендовано оказывать ему всяческую поддержку. А председателем харьковской Чека сейчас ходит бывший анархист, балтийский матрос Петр Свиридов[5], по своей психологии не революционер, а обычный бандит. Средства, экспроприируемые якобы для нужд революции, он в основном присваивает. Правда, часть отправляет в Москву, в эту липовую комиссию, откуда его и прикрывают. Маньяк и садист, он в кокаиновой экзальтации подвергает своих жертв изощренным пыткам, одна из которых называется «снять белые перчатки с буржуя», то есть – кожу с рук. Мерзавец… Так вот. Мне дали знать, что в списках людей, рекомендованных для проведения экспроприаций, которые везет в Харьков эмиссар, есть и наша фамилия, и никакой прадедушка-декабрист нас не защитит. По-видимому, с Запада просочились сведения об огромных вкладах нашей семьи в швейцарских банках. Я, как ты знаешь, перед самой войной предусмотрительно продал, невзирая на протесты матери, все наши имения, доходные дома в Москве, в Питере и сибирские золотые прииски, а деньги перевел в Швейцарию. Доступ ко всем счетам может иметь любой член нашей семьи. Для этого нужно присутствовать лично, так как необходимы отпечатки пальцев, которые, сняв у вас всех, я оставил в картотеке банков вместе с буквенными и цифровыми кодами. Запоминай пароли, цифровые коды и счета в банках, – с этими словами отец протянул Михаилу листок бумаги, – запомни и сожги, в твоей памяти я более чем уверен.

Читая бумагу, Михаил поражался тем огромным суммам, которые, как оказалось, принадлежали их роду. Через несколько минут поднесенная к керосиновой лампе бумага, ярко вспыхнув, превратилась в пепел.

– Дальше, – коротко бросил Михаил, правильно поняв, что беседа только началась, и заметив новый листок бумаги, появившийся в руках отца из папки.

– Это – счета в Швейцарии, которыми я могу распоряжаться по поручению правительства России. Царского правительства, – уточнил отец, протягивая новый лист, – на этих счетах размещены средства, необходимые для поддержания в рабочем режиме секретной агентурной сети и резидентуры в странах западного региона и на востоке. Возможно, эти сведения просочились в комиссию по экспроприации из бывшего Генерального штаба, хотя эти документы были с грифом «Совершенно секретно, при опасности сжечь». Запомни пароли, цифровые коды, номера счетов, а также номер абонированного на сто лет сейфа, где хранятся мною зашифрованные данные об агентурной сети европейского и восточного регионов. Ключ от сейфа лежит в тайнике замка во Франции. Это имение я приобрел перед войной, продав один из приисков. О тайнике я расскажу тебе позже.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?