Влюбленный горец - Донна Грант

— Можешь мне помочь, — сдался он.

Вдвоем мужчины обследовали ее и, к облегчению Куина, не нашли серьезных повреждений. Только на затылке прощупывалась огромная шишка.

— Что ты собираешься с ней делать? — спросил Арран, поднимаясь.

Куин пожал плечами и уселся на огромный камень возле женщины.

— Понятия не имею.

— Дейрдре явно желает ей смерти.

— После представления, которое мы для них разыграли, они уже считают ее мертвой.

Арран фыркнул.

— Дейрдре хочет тебя, если ты забыл. Она пока держится в стороне, но это долго не продлится. Она придет за тобой, а тут еще и женщина…

— Не знаю, что и сказать, Арран. Я только знаю, что должен спасти ее.

Арран всплеснул руками. Белые когти мелькнули в темноте, а длинные волосы утонули в тени.

— Успокойся, Куин. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на мою преданность. Я просто надеюсь, что ты понимаешь, что делаешь. Женщина здесь, среди Воителей, которые не видели их в течение долгих лет, — это чудовищная проблема.

Куин провел рукой по лицу. Что это с ним? Жрица пахла просто божественно. Она разбудила в нем все его инстинкты защитника и покровителя. Но Арран прав. Другие Воители в подземелье захотят не только разорвать ее в клочья, но и утолить с ней свою похоть.

И Господи прости, он не смог бы осудить их за это.

Он и сам почувствовал прилив возбуждения, стоило легкому аромату солнца и дождя донестись до него. Но несмотря на то, каким чудовищем он был, он не будет стоять в стороне и поможет ей.

— Йен и Дункан доказали тебе свою преданность, — напомнил Арран. — Они будут с нами заодно.

— Пожалуй.

Куин посмотрел на двух Воителей, которые стояли у входа в его пещеру. Близнецы. Как и Куин со своими братьями, по отдельности они были сильными Воителями, но когда сражались вместе, превращались в смертельное оружие.

Йен и Дункан обеспечат ему надежные тылы. Но как долго это продлится, прежде чем похоть вскружит им голову?

Взгляд Куина остановился на другом Воителе, стоявшем по ту сторону прохода. У Харона была кожа цвета меди. Он всегда держался особняком, не участвовал в схватках против Куина, но и не выступал на его стороне. Сейчас он разглядывал женщину, и его глаза были полны вожделения.

О черт!

Куин тяжело вздохнул. Жизнь в темнице была сущим адом, а он добавил себе новых мучений. Куин внушил себе, что спас женщину, потому что поступить так означало проявить человечность. Но на самом деле он бросился ей на помощь, потому что ее запах и вид разбудили в нем желание.

Что с ним происходит? Он ведь должен сосредоточиться на том, чтобы держать своего бога в повиновении, дожидаясь, когда Фэллон и Лукан вызволят его. Куин не имел ни малейшего сомнения, что братья придут за ним. Он одновременно и хотел этого, и боялся.

Если Дейрдре удастся захватить и его братьев, их конец будет настолько ужасен, что об этом страшно было думать.

Куин снова обругал себя. Он сбежал от своих братьев, от их любви, потому что не мог оставаться рядом с Луканом и его женой Карой. Их любовь друг к другу постоянно напоминала ему о том, чего у него никогда не было и не будет.

Но сейчас его единственным желанием было вернуться в их полуразрушенный замок к воспоминаниям, которые гнездились в раскрошившихся камнях.

— Мы можем прятать ее некоторое время.

Куин вздрогнул, когда Арран прервал его мысли.

— Возможно. Но тут по крайней мере двенадцать Воителей. Большинство из них мы не видим, потому что они держатся в сторонке.

— После того, как ты дал им понять, кто в подземелье хозяин…

В голосе Аррана прозвучал намек на шутку.

Глянув на него, Куин фыркнул. Неделя, которая понадобилась ему, чтобы установить здесь свои порядки, была мучительной, и не из-за многочисленных ран, а потому что приходилось выпускать на волю своего бога ради того, чтобы остаться в живых.

Только ему, Аррану и близнецам было известно, что, когда Куин возвращался в темноту своей пещеры, он снова принимал облик человека. Это делало его счастливым. Но Куин был настолько близок к тому, что его бог возьмет над ним власть, что даже не понимал остроты ситуации.

Только не теперь, после всего пережитого за эти несколько недель в глубине горы.

— Ты слышал, что сказала Дейрдре?

Куин постарался выкинуть из головы мысли о безнадежности, которая все больше и больше овладевала им.

Арран опустился на корточки.

— Я следил за другими, когда женщину скинули вниз. Она жрица, так ведь?

— Ты прав, Арран. Она жрица. Интересно, почему Дейрдре не убила ее, как других? — спросил Дункан.

Посмотрев направо, Куин увидел одного из близнецов с голубой кожей. Это был Дункан. За ним — Йен. Они подошли ближе, чтобы не пропустить ни слова.

— Я как раз об этом думал, Дункан. Всех жриц, которых притаскивали сюда, она убила.

— Несколько все еще остаются в живых, — поправил его Арран. — Айла, к примеру.

— Верно. — Куин погладил себя по заросшему подбородку. Сразу захотелось побриться. — Кого-то она оставила. Но не ее. Почему?

Скрестив руки на груди, Йен разглядывал женщину, лежавшую у его ног.

— Что в ней такого особенного?

Куин дал им знак подойти ближе. Ему не хотелось, чтобы их услышали.

— Должно быть, есть какая-то важная причина, если Дейрдре не стала убивать эту жрицу и не воспользовалась ее кровью, чтобы увеличить свою силу. У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?

Близнецы переглянулись и покачали головами.

— Нам почти ничего не известно о жрицах, Куин. Ты же знаешь, — сказал Дункан.

Куин посмотрел на Аррана. Тот, сдвинув брови, думал о чем-то.

— Арран?

— Могу только предположить, что жрица что-то узнала. Если это так, тогда Дейрдре могла просто убить ее. Так что в этом нет никакого смысла. Должна же существовать какая-то причина, почему Дейрдре не стала убивать ее, чтобы забрать себе ее силу.

— Вот это нам и нужно выяснить.

Куин встал и оглядел свои руки с черными когтями. Они были длинными и острыми и вполне годились для того, чтобы срубить дерево. Но совсем не годились, чтобы касаться нежной женской кожи.

За триста лет ярость из-за потери жены и сына, погибших в бойне, устроенной против его клана, почти позволила богу мести взять власть над Куином. Сейчас, разглядывая свои когти, ему было противно видеть это подтверждение присутствия в нем бога.

— Дождемся, пока она очнется. А пока посторожим ее. Мне не хочется, чтобы другие приближались к ней, — заявил Куин.