Последний шанс палача - Сергей Возный

— А ловко ты их!

— Кого?

— Ну этих, сегодня… — В интонации Дины особой теплоты не чувствовалось. Совсем иначе бы надо благодарить своего спасителя, ну да ладно. — Я, если честно, думала…

— Думала, я родился сразу с колуном и «флаконом»? — усмехнулся Глеб, прикуривая от синего огонька над таблеткой сухого горючего. Нашлось такое, как ни странно, в стильном рюкзаке гламурной туристки. От возможных гостей огонек был прикрыт, а стволы трофейного ружья были направлены в сторону выхода из пещеры. Гости, впрочем, больше не совались. Единственная попытка выбраться из пещеры обернулась для «сидельцев» свистом пули над их головами, отбив тягу к дальнейшим экспериментам.

— Подождем, — сказал Глеб уверенно. — Ну не профи же они, не платят им за это! Задубеют и свалят!

Так и сидели с тех пор, не пытаясь сменить диспозицию. Ждали. У Глеба в поясном кошельке отыскался НЗ для подобных случаев: сало, хлеб, чеснок и фляжка с сорокаградусной жидкостью. Другая фляга, с водой, осталась при мотоцикле — десятью метрами выше их убежища.

— Ну, не то чтобы родился…

— Сам дошел до жизни такой, — кивнул Глеб понятливо. — А знаешь, тут ты как раз угадала. Все дело в позиционировании.

— В ЧЕМ?!

— В нем самом. Ты вот глядишь на мою рожу и думаешь, что мне таких слов знать не положено. А я, может, просто кайф ловлю от жизненной простоты. Бухаю, не бреюсь, и зеркало паутиной заросло.

— Опускаешься, — вынесла Дина краткий вердикт. — Какие ж вы, мужики…

— Так мужики и есть. Не метросексуалы какие-нибудь, чего с нас взять-то?!

Пикировка забавляла, уводя мысли в сторону от малоприятной реальности. От человека, сброшенного со скалы, от базы, ставшей за полгода почти родной. Петровичу проблемы ни к чему, вмиг рассчитает, а другую работу в этих краях еще поискать надо, размышлял Глеб. Это если с милицией все обойдется. Идиотов-сектантов Глеб в расчет пока не брал — слишком сказочная история на фоне прочих проблем.

— Почему ты постоянно бормочешь? — продолжила Дина. Вяло продолжила, по инерции. Тоже от мыслей прячется, привычным женским способом? — Бубнишь себе под нос, как старый дед!

— Привычка, — отозвался Глеб миролюбиво, решив проявить понимание. Мы ведь в ответе за спасенных-прирученных… если уж черт дернул! — Природа-матушка на людей по-разному действует. Одни становятся мудрыми отшельниками с благородной седой бородищей, другие — как я.

— Спиваются, с неопрятной щетиной?

— Слушай, сударыня, а не пошла бы ты! — сорвался он, наконец. — Претензии будешь хахалю дома высказывать! Или мужу, если кто-то с тобой, языкастой, рискнул закольцеваться! Завтра вылезем из этой задницы и пойдешь искать счастья своим ходом!

— Что, устал уже? — усмехнулась она. — Утомился, герой? Ну сдал бы меня сегодня ЭТИМ, ты ж хотел!

— Рот закрой, — сказал Глеб угрюмо. — Хочешь умереть — вали на выход, я не держу. Ну?!

Девушка смолчала — только усмешка превратилась в тонкую нитку. Дернула клапан рюкзачка, ладони нырнули внутрь так резко, что подумал, что она вынет оттуда пистолет.

— Извините за беспокойство. Надеюсь, этого хватит?!

Деньги — рубли, баксы, еврики. Не то чтобы сильно много, но купюры сплошь сотенные. Дина сдернула по нескольку бумажек с каждой пачки, остальное исчезло во внутренностях Columbia.

— На фига тебе столько с собой? Гляди, народ тут бедный и за сто рублей могут…

Девушка не ответила — сидела теперь в стороне с видом крайне аффектированным. Фиг с ней, тем более что деньги и впрямь не пахнут.

— Спокойной ночи, сударыня.

Н-да, киногероя из него не получалось. Даже на Данди Крокодила не тянул, который, при всей неотесанности, был-таки ЖЕНТЕЛЬМЕНОМ, разя наповал и рептилий, и впечатлительных журналисток. Вдобавок стильный был чувак — у них там, в Австралии, модельеры со стилистами почаще кенгуру встречаются. Одна шляпа с клыками чего стоит! При этой мысли Глебу стало смешно, он вытер руки о засаленный камуфляж и вынул из кармана пачку сигарет. Потянуло на свежий воздух, подальше от психологии.

Ночь была шикарная — как большинство здешних ночей, пропахших разнотравьем. Обрыв, река, звезды. Закурив, подумал, что «на воздух от психологии» его тянет уже давно.

— Жил бы и жил себе! — заверил Глеб невесть кого между парой затяжек и вдруг осознал, что сигарету держит непривычно — в кулаке, пряча огонек. Лет пятнадцать уже так не держал! — Не живется спокойно, дурачок? — спросил у себя, любимого, ощутив вдруг щенячью глупую радость.

Рай земной — это приятно, вот только Еву с Адамом турнули оттуда очень даже правильно! Негоже здоровым людям жить в Эдеме, прошивка у них не та, чего Создатель, разумеется, не мог не предусмотреть. Такой вот был у Него проект — заселение голубого шарика любопытными и активными существами. Прародители выдержали тест-драйв вполне успешно, потому и топчут их потомки эту землю, переплюнув тварей зубастых, бронированных и просто огромных.

— Не живется спокойно, да еще и на философию потянуло.

Смех смехом, а что-то в этом есть. Рай земной под условным именем Эдем устранен был, за ненадобностью, а во всех прочих местах есть своя ложка дегтя. Чтобы не расслаблялись людишки. От избыточного покоя голова тупеет, и простейшие решения даются со скрипом. Сперва избегаешь драк, потом ссор, потом — людей вообще. До тех пор, пока люди сами тебя не найдут, расслабленного как медуза и совсем разучившегося жалить.

Глеб завершил конструктивную беседу с самим собой, пульнув окурок в ночь. Алая искра описала параболу, пуля снаружи не прилетела, значит, жизнь продолжается!

Дремать устроился на прежнем месте, сидя — так холод ощущается меньше. До выхода из пещеры метров двадцать, выстрел картечью свалит любого, кто сюда сунется, а там поглядим. Нож еще есть — даже два. А у ТЕХ кто-то явно ранен. Приходите, тараканы, я вас чаем угощу!

Не проспать бы только…

* * *

— Бекас, подъем! Шухер, Бекас!

Южная ночь полна суетливой жизни, пахнет страхом и кровью. Правая рука находит «калаш» под боком, левая дергает молнию спальника — все на рефлексах, думать некогда. Перед лицом маячит Клевер, шустрый хлопец, прибившийся к «диким гусям» месяц назад.

— Румыны лезут, Бекас! Караул уже вырезали, бля!

Хриплый шепот в лицо, блеск фиксы, запах хорошего местного коньяка и дешевых сигарет. Глебу запах не помеха — кровь и страх ничем не заглушишь.

— Тихо, не базлай, — оттолкнуть Клевера, перевернуться на живот, предохранитель вниз.

Лежит вокруг степь (приднестровская? молдавская? да кто ее теперь разберет?!), крадутся из степи шустрые тени — близко совсем!

— А-а, суки! — У Клевера сдают нервы, вскочил, лупит длинной очередью и падает почти сразу. Тени вокруг, их много, обложили!!!