Татары. История возникновения великого народа - Эдуард Паркер

Евнух говорит: «Вам, посланникам, следует поменьше разглагольствовать. Лучше следите за тем, чтобы мы в срок получали причитающееся нам: шелк наилучшего качества, шелк-сырец, рис и напитки». «Разговоры излишни, если к качеству поставляемых товаров нет претензий. Если же случится обратное, мы не станем тратить время на пустые разговоры, мы совершим набег на вашу территорию». Евнух сдержал свое слово: наставляя шаньюя и показывая ему, где сосредоточены истинные интересы хунну, он действительно стал занозой в боку Китая.

Просидев на троне без малого семь лет, Лаошань шаньюй во главе 140-тысячного войска совершил набег на долину реки Цзин, текущей на юго-восток, к древней китайской столице в Южной Шэньси: его разведчики дошли почти до стен города Чжанъань, захватив бесчисленное количество людей и скота. Китайцы собрали все свои силы, чтобы изгнать захватчиков, но те, словно по мановению волшебной палочки, исчезали при приближении китайской армии. На протяжении нескольких лет Великая стена на всем ее протяжении поддерживалась в состоянии боеготовности. Наконец, стороны прибегли к дипломатическим переговорам, в ходе которых было установлено, что «вся территория к северу от Великой стены принадлежит лучникам, а территория к югу – шляпам и поясам» – или, как сказали бы римляне, «тогам».

Именно в правление Лаошаня юэчжи были окончательно изгнаны со своей древней территории, расположенной между озерами Лобнор и Кукунор. Они перешли великий Небесный хребет близ Кульджи, с боем проложив себе дорогу через территорию своих соплеменников – государство усуней, расположенное близ современных рек Кобдо и Или. Усуни также переселились из Ганьсу. Отсюда юэчжи, судя по всему, направились мимо Иссык-Куля и Ташкента к Аральскому морю. Повернув на юго-восток, они захватили государство тохаров. В течение некоторого времени их столица, как определили китайцы, находилась к северу от реки Окс (современная Амударья).

Последний из греческих правителей Бактрии, Гелиокл, умер примерно в это время, а юэчжи и парфяне, судя по всему, поделили между собой его царство. Постепенно империя Юэчжи разрослась и достигла Памира, Кашмира и Пенджаба. Забыв о кочевом образе жизни, юэчжи создали мощное государство, известное на Западе как империя хайталов, абдалов, эфталитов, или гефталитов. Европейские, персидские и китайские авторы в этом вопросе единодушны. Фактически, история государства, которым правила Маньчжурская династия, гласит, что сегодняшний Афганистан – это Ифтах V века, а Ифтах – это территория юэчжей. Их соплеменников, живших близ Кобдо, идентифицировать не так легко. Основываясь исключительно на сходстве звуков, некоторые европейские ученые называют этот народ евсениями, другие – эдонами. Китайские исследователи выдвинули версию о том, что это были русские. Эта теория абсурдна, правда лишь в том, что современная Фергана в древности была частью государства усуней. Как бы ни назывался этот народ, упоминания о нем вскоре исчезли из китайских документальных источников, и он никогда не оказывал сколько-нибудь существенного влияния на историю Китая. Этот вопрос уместно будет обсудить, когда мы перейдем к рассмотрению взаимоотношений Китая со странами, расположенными к западу от Памира. Теперь же отметим только, что именно Лаошань сокрушил могущественное государство Юэчжи и по древнему татарскому обычаю сделал из черепа их царя кубок.

В 162 году до н. э. Лаошаня на троне сменил его сын Гюньчень. Евнух и при новом шаньюе занимал пост советника, поэтому неудивительно, что набеги на Китай продолжались. После кончины императора Вэньди положение Китая осложнилось – то и дело вспыхивали междоусобные конфликты как внутри страны, так и в приграничных районах, а один из внуков основателя династии даже вероломно вступил в союз с гуннами. Однако император Цзинди поощрял пограничную торговлю, направил новому шаньюю щедрые дары и предложил взять в жены принцессу. Результатом этой примиренческой политики стало то, что за 16 лет правления Цзинди количество пограничных конфликтов сократилось, а набеги стали не столь масштабными. Это благоприятное положение дел могло бы длиться бесконечно, и два народа со временем научились бы жить в мире друг с другом, если бы не вмешались советники юного императора Уди. Вскоре после своего восшествия на престол (140 год до н. э.) он совершил вероломный поступок. А случилось это так. Пограничная торговля между двумя народами процветала, и число пунктов для перехода границы множилось. Однажды некоего китайского торговца направили к хунну с предложением сделать одним из таких пунктов город Мачжэн, или «Лошадиный город», – место, которое всегда было одним из самых оспариваемых пограничных пунктов. Этот город находился недалеко от того места, где шестьюдесятью годами ранее Модэ чуть не захватил в плен основателя династии. План состоял в том, чтобы заманить шаньюя в труднодоступное место, там избавиться от него и его армии, устроив всеобщую резню. С этой целью император поставил в засаду 300 000 воинов, поджидавших прибытия татар. Шаньюй, чья жадность при мысли о возможности разграбления столь богатого города лишь возросла, отправился в поход и перешел Великую стену со 100-тысячным войском. Он находился в 50 километрах от «Лошадиного города», когда вдруг заметил, что стада пасутся на равнине сами по себе и поблизости нет ни одного пастуха. Это вызвало у шаньюя некоторые подозрения. Он направился к ближайшей китайской сторожевой башне и захватил в плен стража, который ради спасения своей жизни рассказал о заговоре. Шаньюй не стал терять времени и поспешно отступил. Таким образом, план китайцев провалился, а разработавший его военачальник покончил жизнь самоубийством. Страж, который так своевременно оказался на пути шаньюя, был удостоен титула «принц, посланный богом» и получил высокую должность при дворе шаньюя. В результате, хотя пограничная торговля и продолжалась, поскольку это было в интересах обеих сторон, набеги на китайскую территорию участились и хунну уже не пытались скрывать свои враждебные действия. Напротив, хунну открыто объявили, что это возмездие за предательство китайцев. В течение последующих лет шла непрекращающаяся война, повлекшая за собой военные кампании с китайской стороны и ответные жестокие набеги со стороны хунну. Подробное изложение событий представляет собой довольно скучное повествование. Достаточно будет сказать, что к моменту смерти Гюньченя в 127 году до н. э. положение дел чрезвычайно осложнилось. После Гюньченя трон перешел к его младшему брату Ичисйе, узурпировавшему власть и передавшему законного наследника – сына покойного шаньюя – в руки китайцев.

С помощью попавших к нему в руки китайских сановников шаньюй Ичисйе продолжал осложнять ситуацию на границе. Крупные китайские армии одна за другой совершали вылазки на территорию кочевников, уничтожали поселения, захватывали скот и постепенно продвигали в глубь территории хунну свои форпосты. Большая часть современной провинции Ганьсу была присоединена к китайским владениям, а при захвате Ганьчжоу в руки китайцев попала «некая золотая фигура, которую татарские принцы использовали для поклонения Небу».

Некоторые китайские исследователи считают, что это была статуя Будды. Другие же полагают, что появление буддизма в Китае двумя столетиями позже было непосредственно связано с этим завоеванием. Согласно легенде, император увидел во сне золотого человека, с этого будто бы и началось распространение буддизма в Китае. Можно предположить, что сон императора был вызван вышеизложенным историческим фактом. В любом случае, благодаря этим завоеваниям Китай узнал об Афганистане, Индии и буддизме. Здесь важно помнить, что ранний буддизм проник в Китай не через Бирму или Юньнань (к тому времени китайцам о них ничего не было известно). Не был это и Тибет, который мало того что не был известен китайцам, но и не существовал в политическом смысле. Буддизм пришел через Пенджаб, Памир и основные пути на восток – Кашгарию и Джунгарию. Стоит отвлечься на некоторое время от нашего повествования, чтобы рассказать о том, как это произошло.